Оливье Трук: «Для фотографа и журналиста с юга Европы река Паз — это последний рубеж. Мы с Селин по отдельности много раз бывали на Крайнем Севере, но в этот раз решили поработать вместе и выбрали точкой назначения долину реки Паз (это русское российское название реки, в картах также встречается финское Патсойоки. — Правила жизни), которая проходит по границе трех стран — Норвегии, России и Финляндии. Мы прошли вдоль нее от озера Инари в Финляндии, где она берет свое начало, до Киркенеса (город в Норвегии. — Правила жизни), где она впадает в Баренцево море. Из глубин Лапландии — до Северного Ледовитого океана».

«По реке проходит большая часть границы России и Норвегии. С одной стороны обитают норвежские олени, которые хотели бы попасть на богатые российские пастбища, остающиеся нетронутыми со времен холодной войны, когда советская власть изгнала оленеводов из погранзоны. На другой стороне ходят бродячие собаки из Никеля, ближайшего к Пазу российского поселка, которым не хватает еды и которые частенько пересекают границу в поисках пищи».

«Чем выше к северу, тем дружелюбнее люди смотрят на Россию. «Советский Союз освободил нас, хорошо относился к людям и потом ушел, — рассказал мне подполковник Ян Мариус Нильсен, под командованием которого находятся 700 норвежских пограничников, разделенных на две роты. — У нас с русскими другие отношения, чем с финнами».

Эта река, одна из самых охраняемых в мире и одна из самых спокойных. Странная граница, загадочный Паз.

В древние времена заповедник Пасвик, расположенный на побережье реки Паз, был землей саамов. Первыми саамами, поселившимися в Пасвике, были скольты. Они веками жили на этой земле, ловили рыбу, охотились и держали оленей. Затем пришли финны, норвежцы и русские, а с ними пришли и собаки.

«Саам Эгиль Каллиайнен, оленевод в пятом поколении из Пасвика, глава самого восточного оленеводческого района Норвегии 5А/С — один из тех, кто олицетворяет эту долину. Долгое время граница здесь была просто линией на карте, а олени переходили с пастбища на пастбище, из страны в страну без особых помех. Перед Второй мировой войной олени питались ягелем на земле, которая тогда принадлежала Финляндии. А после второй мировой войны Петсамо (российская Печенга) перешла Советскому союзу. В итоге семья Эгиля Каллиайнена решила перебраться на норвежскую сторону реки.

Каждый год несколько десятков оленей самостоятельно переходят границу на российские пастбища, которые не используются со времен войны. И каждый раз норвежским пограничникам приходится связываться с российской погранслужбой ФСБ. Они советуются, как вернуть этих неуправляемых оленей, убежавших в поисках вкусного русского ягеля. Ягеля, за который россияне требуют оплату».

«На границе много бродячих собак, которых отстреливают приезжающие из Мурманска охотники. Это возмущает жителей Никеля, в первую очередь Ларису Виноградову, пенсионерку, которая занимается отловом животных. Она поддерживает деятельность приюта, где содержатся более двадцати таких собак. «Российское государство детям не помогает, почему оно должно помогать собакам?»

Бродячие псы регулярно пересекают границу и нападают на оленей Эгиля Каллиайнена. Лариса в это не верит: «Собаки из Никеля в Норвегии — это невозможно, повсюду сигнализация!». Граница по‑прежнему воспринимается как стена».

В нескольких кварталах от питомника Ларисы другой русский, на этот раз мужчина по имени Александр Федухин тоже мечтает о пограничной реке — но по другой причине. Он с детства занимается изучением наследия войны и поиском останков солдат, павших во время Второй мировой войны на линии фронта, проходившего по реке Западная Лица. Попытка Германии захватить Мурманск привела к гибели десятков тысяч людей. С 2005 года он нашел останки 70 человек, но сумел идентифицировать только одного.

Александр Федухин создал гражданско-патриотический клуб «Боец». Он носит камуфляжную куртку и организует поисковые лагеря для молодежи и взрослых, которые неделями роют тундру в поисках этих призраков прошлого. Они жалеют только обо одном — что не могут вести поиски в закрытой пограничной зоне.

Недоступный — это слово, которое часто преследует россиян в районе Никеля. Конечно, у них как у жителей приграничной зоны есть свободный безвизовый доступ в норвежский Киркенес. Но сама граница? Недоступна. Психологическая граница, даже сегодня.

Если пройти весь путь до конца на несколько десятков километров дальше на север, попадешь в Киркенес, небольшой горнопромышленный городок, открытый, кажется, всему миру. У причалов стоят российские суда-краболовы, прибывшие из Мурманска.

Возможно, когда-нибудь, если сбудутся мечты и усилия местного руководства, Киркенес превратится в «Арктический Сингапур», и сюда в устье реки Паз будут приходить суда еще большего размера, может быть, китайские, которые прошли Северный морской путь.

Для того чтобы мечта Киркенеса сбылась, через Лапландию придется построить железную дорогу. Это вызывает противодействие со стороны саамов-оленеводов и экологов.

Внезапно мы уже далеко от кучки оленей, пересекающих границу, которую они не признают.