На обложке нового номера вашего любимого журнала — Киану Ривз, сыгравший в  новой части «Матрицы», главного фильма-антиутопии конца ХХ века. А  темой номера, в  свою очередь, стала мечта о  будущем и  какой ее видели в  прошлом столетии.

Видели ее по-разному. Мир будущего был населен людьми, перемещающимся по  небу на  аппаратах с  паровым двигателем, или пронзившими недра земли стальными огнедышащими бурами, или покорившими другие планеты.

Люди будущего укротили стихии, раздвинули рамки пространства и  времени, научились перемещаться быстрее скорости звука, перестали болеть и  воевать друг с  другом. Мир будущего получился идеальным до  такой степени, что в  конце концов предкам стало завидно, и  они придумали упаковать его в  антиутопию: перемещайтесь силой мысли, у  вас на  дворе вечное лето, никаких войн и  простуд, но  все это под управлением тоталитарного государства или корпорации, которые будут следить за  каждым из  вас, формировать ваши привычки и  мышление, а  также карать за  малейшее отклонение от  заданного шаблона.

Из всего, что было придумано, в  будущем не  случилось примерно ничего, и  в  то же время случилось абсолютно все. Мы  не  построили города на  Луне или на  дне океана, зато научились мгновенно перемещаться в  пространстве (правда, пока лишь в  пространстве инстаграма (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации)), а  любая социальная сеть знает о  тебе больше, контролирует тебя жестче и  формирует твои взгляды сильнее, чем любое тоталитарное государство.

Но  главной ошибкой авторов прошлого стали личностные оценки потомков. За  размышлениями о  том, будет ли человек будущего несчастнее своих предков или счастливее, богаче или беднее; будет ли он  более свободным или более закомплексованным, всегда стояла уверенность, что человек будущего станет умнее. Это подразумевалось само собой, как следствие прогресса. Что ж, будущее превзошло самые смелые прогнозы: нынешний обыватель поглупел так сильно и  так стремительно, что поставил в  тупик контролирующие его тоталитарные корпорации и  государства. (Ну  разве станет мыслящий человек за  собственный счет ежегодно приобретать новую модель подслушивающего и  подсматривающего за  ним устройства? Или продвигать «зеленые» машины, производство которых наносит климату больший урон, чем создание обыкновенных?)

Кажется, новый Нео, когда ему предложат выбрать между синей и  красной таблеткой, спросит Морфеуса не  о  том, как может измениться его жизнь, а  о  том, сколько в  этих таблетках калорий.

И  в  этом смысле важнейшим фильмом о  будущем для меня остается не «Матрица», а «Идиократия», где вконец отупевшее общество поливает посевы лимонадом, «содержащим в  себе все полезные для человека вещества», выбирает рэпера президентом, а  главным блокбастером становится фильм, в  котором на  протяжении часа зрителям показывают всего один кадр — голую задницу, и  аудитория валяется в  припадке хохота.

Остается надежда на  то, что тупость, как любое состояние, конечно. А  следовательно, однажды достигнув дна, человек будущего оттолкнется от  него двумя ногами (или сколько на  тот момент у  него будет) и  начнет медленный путь наверх.

Собственно говоря, только лишь надежда во  все времена и  заставляла мир меняться.

«Надежда» — именно это слово вы  обнаружите на  корешках журналов, сложив все номера Правила жизни уходящего года.