Сериал «Слишком стар, чтобы умереть молодым» — набор медленных видеоэссе, которые можно смотреть в любом порядке (и нужно посмотреть точно)

Тускло освещенный зал, человек десять сидят по кругу на стульях — видимо, группа поддержки (позже мы узнаем, что это группа для бывших солдат с посттравматическим синдромом). Пока один из прихожан медленно и величественно рассказывает о своем тяжелейшем жизненном опыте, камера описывает полный круг, и на это уходит, по ощущениям, где-то минут десять.

Это первые две сцены новой работы датского режиссера Николаса Виндинга Рефна, которого постоянно сравнивают с фон Триером, — сериала для Amazon Prime под названием «Слишком стар, чтобы умереть молодым». Он настолько пространен, что когда на премьере в Каннах показали две серии, казалось, что это первый и второй эпизоды, хотя потом на пресс-конференции Рефн заявил, что это были четвертый и пятый соответственно. Можно предположить, что остальные серии могут быть отсортированы приблизительно в любом порядке — и все равно итоговый результат окажется связным, а каждый зритель придумает себе свой сюжет из предложенного набора дьявольски красивых сцен. В сериале даже есть общий нарратив — многофигурная криминальная история о насилии и изнасилованиях, ошибках прошлого и любви в настоящем. Правда, в чем конкретно эта история заключается, понять пока трудно даже по двум уже показанным часам.

В этом плане сериал Рефна напоминает недавний третий сезон «Твин Пикса», издевательски длинно и в то же время мистически снятый Дэвидом Линчем. Если раньше вы жаловались, что где-то в вашем сериале сюжет как-то медленно развивается, то в «Слишком молод, чтобы умереть молодым» он развивается так неторопливо, что, кажется, вы стареете за просмотром быстрее, чем герои. И это прекрасно: кажется, еще никогда на телевидении никому не давали столько денег на такой сериал. Зеваки скажут, что он скучный, ценители — что медитативный. Рефн исследует само время и то, как оно течет в кино: замедляет его течение, наблюдает за рябью на его поверхности.

Место действия — Лос-Анджелес — Рефну предстает страшнейшим местом на земле, где есть и мертвенно-белые ледовые катки (там мафиози мучают своих юных дочерей-фигуристок), и полиция, которая опаснее бандитов. Словом, духовная пустошь. Но, как знает каждый, кто видел хоть один фильм Николаса Виндинга, даже пустыня в его фильме будет освещена неоном (этому, кстати, есть простое прагматичное объяснение: режиссер — дальтоник и любит яркие цвета).

Неон здесь освещает лишь непроглядную тьму социального дна. «Слишком стар, чтобы умереть молодым» — это не только сериал-медитация, это еще и кинолитургия, последний безысходный взгляд на умирающее, утопающее в пошлости и потребительстве человечество. Стоит заметить, что главным для современного авторского кино окончательно стал мотив медленно наступающего, но неизбежного конца света (примерно с тех пор, как все тот же Триер провозгласил эру армагеддона в «Меланхолии») — это подтверждает и душевный рассказ о неотвратимом апокалипсисе «Мертвые не умирают» Джармуша, премьера которого прошла тоже в Каннах неделей раньше.

Главный артист Майлз Теллер не просто безэмоциальный — он анемичный стоик, непробиваемая скала, произносит за два с половиной часа всего пару нейтральных фраз. Здесь неуместны претензии к актерской игре: перед ним стояла тяжелейшая, на самом деле, задача сыграть не человека, а тело, мертвое внутри, с душой, источенной все тем же посттравматическим синдромом. Он идеальный непроницаемый герой современности, ведь «Слишком стар, чтобы умереть молодым» — это про наш мир: он древний — и, очень вероятно, совсем скоро скончается под гром аплодисментов.

Почти идеальный авторский фильм, который не закончится, даже если его смотреть по вечерам целую неделю, — зрелище для сильных духом, но для тех, кто осилит, потраченное время окупится грандиозным катарсисом. Рефн берет самую попсу, самые поношенные приемы неонуара, безэмоциальных суровых мужиков с пистолетами, ставит их под разноцветные неоновые лампы, включает трепетную эстрадную песню Барри Манилоу Mandy (это как в России снять боевик под Пугачеву, что, кстати, звучит как замечательная идея), и вдруг эти мужики становятся едва ли не апостолами нового человечества и одновременно с этим — всадниками апокалипсиса. Если можно будет выбирать конец света, то уж такой, как у Рефна.