Стандарт разговоров о травме: «Дрянь» (Fleabag) — блестящий сериал о вине, любви и одиночестве
Фиби Уоллер-Бридж — сокровище
Fleabag основан на одноименном моноспектакле Фиби Уоллер-Бридж о сексуально одержимой девушке, лишившейся своей лучшей подруги и компаньонки Бу: не успели они открыть кафе, как та попала под машину. Из взволнованного монолога безымянной героини мы узнаем про ее болезненные отношения с родными, тяжелое финансовое положение и встречных-поперечных, которые побывали в ее постели.
Телеверсия во многом воспроизводит сюжет оригинальной постановки — и намекает на свое театральное происхождение. Уоллер-Бридж (которая и тут сыграла главную роль, написала все эпизоды и стала исполнительным продюсером проекта) постоянно косит в камеру, докладывая о происходящем; ремарок в сторону здесь чуть ли не больше, чем диалогов. В теории — после бесчисленных фильмов и сериалов, которые заостряли условность экрана, разделяющего артистов и публику, — это должно раздражать, но Fleabag подозрительно устойчив к критике. Вероятно, все дело в жанре, оправдывающем этот, в сущности, исповедальный прием: так — у всех на глазах — и выглядит самое искреннее раскаяние.
Это еще и комедия — причем весьма откровенная
Главная прелесть сериала — в переключении между регистрами: «конец света» — лишь один из режимов, в котором существуют его герои, наравне, скажем, с «похотью», «сестринской враждой-дружбой» или цинично-беззащитной «влюбленностью». Этим Fleabag напоминает другие британские и американские шоу такого же — плюс-минус 25 минут — формата: «Жизнь после смерти», «Матрешка», «Мертв для меня» — вот его побратимы из числа совсем свежих хитов. Куда, впрочем, важнее — нюансы, которые делают эту историю особенной; точнее, ее ни на что не похожий синтаксис. Жалящие остроты про секс и отношения, резкая смена локаций, необычайно широкая эмоциональная амплитуда внутри отдельных сцен и целых эпизодов — Fleabag смонтирован лихорадочно, если не сказать истерично, но это абсолютно современный, постъютьюбовский киноязык, на котором говорят двадцати-тридцатилетние независимо от прописки. Учитывая, что месяц назад Дэниэл Крейг позвал Уоллер-Бридж — вот оно, глобальное признание — спасать сценарий нового фильма про Джеймса Бонда, страшно интересно, как теперь будет шутить консервативный 007; ждем убойные репризы про миллениалов, феминизм и стремительно правеющий мир.
Забудьте про Мориарти: это лучшая роль Эндрю Скотта
Выше мы назвали Fleabag зацикленным на своей создательнице, но несправедливо будет обойти вниманием артистов второго плана. Значительную (воздержимся от спойлеров) роль во втором сезоне играет священник в исполнении Эндрю Скотта — и как-то уже неловко сводить его фильмографию к «Шерлоку». Подвижная (недоброжелатели скажут: дерганая) мимика, экстатические переходы между шепотом и криками, таящаяся в его вполне мирном облике опасность — ничего вроде бы нового в сравнении с Мориарти или нанозлодеем С. из «Спектра», но действует как-то иначе: не так, что ли, прямолинейно. Еще одно неожиданное преображение — лауреатка «Оскара» Оливия Колман: вздорная и в то же время ранимая королева из «Фаворитки» превратилась в противную ломаку-художницу. Не пропустите и Кристин Скотт Томас: небольшой эпизод с ее участием — один из самых проникновенных моментов всего сериала; урок счастья, свободы и независимости.
Fleabag задал стандарт разговорам о вине и травме
Это в большей степени касается первого сезона, который помимо прочего безупречно следовал детективной логике. Улики, намеки и все равно ошарашивающее открытие в финале: то, что выглядело как несчастный случай, оказалось самоубийством — причем по вине главной героини. Новое знание, однако, не обесценило ее собственную боль, но углубило наше сочувствие: трудно безоговорочно сопереживать виновнице ужасного происшествия, но кто сказал, что эмпатия — это просто?
Второй сезон, в свою очередь, попытка искупления: правда, скорее светская, чем в религиозных традициях. Выпускница католической школы, Уоллер-Бридж явно разбирается в христианской символике (посмотрите хотя бы на постер) — но относится к ней без всякого трепета. Тут на ум, конечно, приходит великий скептик Джойс, с которым сценаристку роднят — страшный аванс — богатое ассоциативное мышление, дивная способность сочетать срамное и божественное и невероятная лексическая одаренность.
Это сериал на два вечера. И на всю жизнь
В эру большого — телеэпосы на восемь сезонов, полуторачасовые интервью, многочисленные подкасты — стриминга Fleabag выглядит необычайно деликатным предложением: шесть часов чистого времени; никакого — судя по интервью актеров — продолжения. И в этом тоже есть своя честность: закончив историю на безупречно-двусмысленной (хеппи-энд? или начало нового цикла страданий?) ноте, Уоллер-Бридж избежала соблазна почем зря растягивать сериал — хотя BBC3 и Amazon наверняка были бы не против. В мире разомкнутых финалов, анонсированных и уже запущенных в производство приквелов и бесконечного фан-сервиса Fleabag не желает считаться с нашими чувствами — и уходит в затемнение тогда, когда его хочется смотреть во все глаза. В утешение остается не так уж и мало — следить за перипетиями других проектов Уоллер-Бридж. Например, приступить к «Убивая Еву» — шпионскому триллеру с яркими героинями, которые охотятся друг за другом в мире победившего матриархата.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: