Джемма Артертон: «Именно с помощью писем Вирджиния Вулф и Вита Сэквилл-Уэст соблазняли друг друга»

Я слышал, что режиссер Чания Баттон с большой охотой сотрудничала с вами и Элизабет Дебики. А как вам работалось с ней?
Чания пришла в этот проект благодаря мне, мы с ней давно дружим. К тому же она великолепный режиссер. Как-то год назад мы поехали вместе отдыхать — тогда я впервые рассказала ей об этом фильме и начала сетовать на то, что никак не могу найти подходящего режиссера. Я очень хотела, чтобы режиссером стала молодая женщина, и, по правде, Чания всегда казалась мне самым подходящим кандидатом, но на тот момент она срежиссировала всего один фильм. Узнав про проект, Чания попросила меня показать ей сценарий. Она прочитала его за выходные и вернула мне со словами: «Боже, я знаю о Вирджинии Вулф все!» Она даже в отпуск взяла книжки Вирджинии Вулф. Такой она ботан. (Смеется.) Так что Чания решила попробовать стать режиссером этого фильма, а поскольку мы с ней хорошие друзья, между нами уже давно зародилась определенная связь. Думаю, на съемках мы попытались создать коллективный творческий настрой, чтобы все делились своими идеями и работали вместе. Все актеры и члены съемочной площадки были очень вовлечены в процесс, и, по правде говоря, ни в одном фильме я не чувствовала себя настолько живой. Такую сильную связь с проектом я испытывала только в театральных постановках. К тому же Чания с самого начала четко понимала, что она хочет от каждого из нас. У нее очень трезвый взгляд на работу, и когда все следовали ее указаниям, получалось и правда лучше.

Во время просмотра создавалось впечатление, что это не фильм, а театральная постановка, что-то очень личное.
Фильм получился очень театральным. Отчасти благодаря языку, которым были написаны письма Виты и Вирджинии, ведь на них и был основан фильм. Их письма звучат очень частно, они придают своеобразную атмосферу. Мы с Элизабет долго пытались разобраться, как нам стоит читать эти письма, ведь их авторы использовали слова как оружие. Я думаю, что Вита в совершенстве овладела мастерством красноречия. Мы однозначно решили не упрощать текст писем, а оставить его как есть, ведь, по всей вероятности, эти люди действительно так мыслили и так выражались в обычной жизни. Поэтому мы представили, что играем героев шекспировской пьесы. Думаю, поначалу зрителям будет непривычно слушать такой слог.

А что насчет выбора определенных писем, которые вы зачитывали на камеру?
Я думаю, именно этого Чания всегда и хотела, ведь первоначальный сценарий Айлин Аткинс был составлен как пьеса. Когда ты читаешь реплики на сцене, то получается монолог, но в кино этот прием повторить гораздо сложнее. Не будут же все актеры сидеть и просто озвучивать сценарий. Вместо этого Чания решила снять, как мы с Элизабет зачитываем эти письма на камеру. Результат получился очень эмоциональным и интимным, и, скорее всего, именно такой эффект они и должны были производить на Виту и Вирджинию. Именно с помощью писем они соблазняли друг друга, именно в них заключалась суть их любовных отношений. Я замечаю, что даже в наше время эти приемы продолжают работать в электронных письмах и мессенджерах, замечаю, что некоторые вещи мне гораздо проще сказать в сообщении, чем в лицо другому человеку. Когда я впервые увидела получившиеся дубли, я поняла, какого результата хотела добиться Чания. Они получились очень сильными и провокационными.

Какие у вас остались впечатления от работы с Элизабет Дебики? Вы были знакомы раньше?
Я слышала о ней, видела ее в мини-сериале «Ночной администратор» и в одной пьесе. На самом деле Айлин Аткинс настаивала на том, чтобы мы утвердили Элизабет на роль Вирджинии, несмотря на огромное количество претенденток. Я позвонила ей по скайпу, и мы провели что-то типа интервью. Мы сразу нашли общий язык, и я поняла, что Элизабет действительно подходит на эту роль. Прежде всего нас объединил один общий интерес: мы обе хотели докопаться до сути отношений Виты и Вирджинии. Элизабет нисколько не нервничала и не переживала, что может не справиться с ролью. Для нее главным было рассказать историю Вирджинии, и пока я наблюдала за ее перевоплощением, я поняла, чем именно уникальна Элизабет: она очень эмоциональна и умеет передавать эти эмоции даже в таком интеллектуальном фильме, как «Вита и Вирджиния». Порой я засматривалась на ее игру и пропускала свою реплику. Моя любимая история о Вите и Вирджинии — момент, когда они вместе решились проколоть уши. Вообще они были очень женственными, делали многие стереотипно «женские» вещи. Помню, меня очень повеселил один момент, когда Вирджиния жаловалась Вите на то, что ей нужно поехать на одно мероприятие в «Кларидж», а ей совсем нечего надеть. (Смеется.) Мы с Элизабет точно такие же. Так что было приятно играть таких умных и талантливых людей, которым были совсем не чужды всякие глупости.

Вита была настоящей модницей, и у нее был очень запоминающийся голос — вы можете рассказать, как эти факты из ее биографии нашли отражение в вашей роли?
Я прочла множество воспоминаний о ней, и почти во всех говорилось, что Вита — шутница: сегодня она оделась в мужскую одежду и гуляет по Лондону под руку с дамами (что в то время было настоящим эпатажем), а завтра она уже как ни в чем не бывало ходит в роскошном платье и жемчугах. А насчет голоса — мне он представлялся очень соблазнительным. Внучка Виты рассказывала, что когда ее бабушка обращалась к тебе, то она говорила с тобой таким тоном, что ты чувствовал себя самым важным человеком на земле. В плане одежды мы решили несколько приукрасить действительность, чтобы стиль Виты контрастировал со стилем Вирджинии, носившей монотонные одинаковые вещи годами. Вита же не выбирала комфорт в ущерб эффектности — скорее наоборот. Порой мне даже было сложно узнать себя, ведь я привыкла в обычной жизни ходить без макияжа и в удобной одежде.

Несмотря на то что это костюмная драма, выбор саундтрека и приемы монтажа выглядят очень смело.
В этом фильме все было продумано до мелочей. В плане саундтрека мы очень вдохновились музыкой Макса Рихтера и его балетных композиций. А еще в середине фильма идет вставка об «Орландо», когда все превращается в техно-вечеринку: играет электроника, начинают светить лазеры, все персонажи одеты в агендерную одежду. Нам показалось это интересной идеей, ведь те люди были настоящими новаторами, мыслившими вперед своего времени, поэтому я уверена, что какой-нибудь мрачный электропоп им бы пришелся по вкусу. А еще все члены съемочной группы были очень молодыми. Для Марка (Тренда), нашего монтажера, этот фильм стал первым в карьере, а наш композитор (Изобел Уоллер-Бридж) — моя ровесница, ей чуть больше 30. Я думаю, влияние молодого коллектива чувствуется. Никто нас не контролировал. Работать с Чанией было очень комфортно. Вообще, я очень горжусь этим фильмом, он получился очень смелым. Когда я посмотрела его впервые, я не поверила своим глазам — я просто поняла, что никогда не видела ничего подобного. К какому жанру относится этот фильм? Любовная история? Нет, этот фильм нельзя отнести к какому-то конкретному жанру, этим он и хорош. В наше время все привыкли навешивать ярлыки: ты гей, ты би, ты квир, ты натурал, а какой ты национальности, а какого ты вероисповедания и так далее. А те люди не определяли себя в какую-то категорию или группу. Они были самими собой. Мне кажется, у фильма получилось это передать.

За вашей карьерой очень интересно наблюдать: ваш творческий прогресс очевиден и с каждым новым фильмом видно, что вы приобретаете все больше уверенности.
Да, этим утром я написала Элизабет и Чании сообщение, в котором призналась, что во всех предыдущих фильмах мне не давали права голоса. Но у меня есть голос, и я использую его для того, чтобы говорить с вами о фильме, который мы создали вместе, я очень горжусь своей причастностью. Думаю, во мне всегда играл дух противоречия, но он не мог найти своего выхода в моих других работах. Я работала на истеблишмент, но в глубине души я панк и мне не стоило начинать работать на корпорации. В рутине нет жизни творчеству. За последние пять лет я начала работать более независимо и теперь обзавелась чем-то наподобие собственной киноиндустрии. Я работала вместе с Чанией над этим проектом, и в следующий раз работа над новым проектом будет такой же — я знаю, что буду чувствовать вашу поддержку и любовь. Я пришла в кино из театра, и именно так работают в театре.