Женщины против: «Миссис Америка» — новый сериал о борьбе феминисток в Америке 1970-х (и идеальное высказывание о феминизме сегодня)

Авторитет движения — писательница Бетти Фридан (Трейси Ульман), опубликовавшая в 1962 году разбудивший Америку бестселлер «Загадки женственности» — нон-фикшен о жизни американских замужних женщин в ловушке патриархальной семьи. Самая любимая и конвенционально красивая публичная феминистка — Глория Стайнем (Роуз Бирн), пострадавшая от подпольного аборта: она — светская любимица масс-медиа, открыто встречается с афроамериканцем и принципиально не хочет выходить замуж. На политическом небосклоне появляется еще одна внезапная кандидатка за голоса женщин — афроамериканка Ширли Чисхолм (Узо Адуба): с амбициями на президентское кресло через несколько лет после убийства Мартина Лютера Кинга. Внутри феминистского движения много противоречий: между поколениями, гетеросексуалками и лесбиянками, белыми и расовыми меньшинствами и даже республиканками и демократками.

Ратификация поправки в разных Штатах начинается в 1972 году (каждый штат голосует по отдельности, 2/3 штатов должны выступить за). И тут феминисток, почти победивших в своей борьбе, ждет неприятная неожиданность национального масштаба. Правая активистка и экспертка по национальной безопасности Филлис Шлэфли (Кейт Бланшетт) пускается в борьбу против феминистского движения с лозунгом STOP ERA (STOP расшифровывается как Stop Taking Our Privileges — «хватит отнимать наши привилегии»). Шлэфли, мать нескольких детей и жена не последнего республиканского политика, строит свою риторику на том, что ERA — атака на благополучную американскую семью, где жены получают привилегии от брака, возможность не работать и «выполнять свое природное предназначение» — быть хранительницами очага и матерями.

Зацепившись за самые радикальные формулировки в «Загадках женственности» (в частности, что «семья — это концлагерь с удобствами»), Шлэфли говорит о том, что феминистки попирают базовые привилегии американских женщин — заниматься домом и быть избавленными от карьерных забот: большая часть паствы Шлэфли, по сути, домохозяйки. Филлис — очень удобная политическая фигура для консерваторов: замужняя, богатая и успешная женщина, которая разоблачает неудобных активисток с преимущественно левой повесткой. Идеальная представительница правых сил, которые ставят знак «равно» между социальной справедливостью и социальным государством — льготами, государственными выплатами, защитой уязвимых. А еще Филлис — угроза фемдвижению, потому что, борясь с ней, необходимо бороться и с ее сторонницами — другими женщинами, чьи голоса могли бы пойти феминисткам в плюс. Атакуя ее, феминистки атакуют не «шовинистскую свинью», а такую же женщину, как они сами. История каждой из главных героинь полна противоречий — между общественными ожиданиями и личным опытом, выученной ролью и необходимостью реагировать на обстоятельства. И «Миссис Америка» раскрывает эту эпоху и этих женщин в нескольких центральных темах.

Авторы сериала совершенно неслучайно сделали главной героиней реакционерку Филлис Шлэфли, которую играет феминистка Кейт Бланшетт — она была одной из женщин, инициировавших памятную акцию на Каннском кинофестивале 2018 года о дискриминации женщин в киноиндустрии. Исторический байопик Фридан, Стайнем или Чисхолм мог получиться героическим и даже открыточным: великая женщина-борец за все хорошее против всего плохого отлично смотрится в энциклопедии, но редко поддается захватывающей экранизации.

Шлэфли — гораздо более интересная героиня для анализа: напичканная противоречиями, зажатая в тисках правил приличия, но одновременно получающая от этого дивиденды. В конце концов, женщина, выбравшая своей работой атаку на других женщин. Судьба Шлэфли — тернистая и незавидная, при всех результатах, которых ей удалось достичь. Родом из неполной семьи, она столкнулась с бедностью матери и ее неспособностью прокормить детей и заработать на пенсию. Очень рано Шлэфли вышла замуж за мужчину старше себя с карьерными амбициями и отыгрывает на публике роль его поддерживающей второй половины. Филлис действительно предана мужу и любит его, но иногда занимается с ним сексом против воли, а, баллотируясь на политический пост, даже не ждет от мужа, что он может последовать за ней. Будучи менее образованной в правовом поле (Филлис — политолог, а не юрист), она тем не менее работает редактором и спичрайтером своего мужа, преподает и пишет. А еще она родила шестерых детей — старшие уже совсем взрослые. Если вынести ее политические амбиции за скобки, Филлис живет в привычном мире диетической колы, домохозяйских сплетен, кухонных разговоров о том, как одновременно кормить грудью и худеть и как удержать рядом с собой мужчину. Ведь мужчина по факту — кормилец ее и общих детей. Ее, как и всех женщин того времени, представляют по имени и фамилии мужа — Миссис Фред Шлэфли. Муж оплачивает весь ее образ жизни, включая поддержку матери, политическую карьеру и дорогие привычки — с чернокожей прислугой, походами в салон красоты, изысканными нарядами и рабочими поездками.

«Как домохозяйка с шестью детьми интересуется ядерной войной?» Приглашая Шлэфли на телеэфир о проблемах нацбезопасности (ее фирменный почерк — алармистские послания о красной угрозе и ядерной войне), ведущий перебивает ее на каждом слове и советует широко улыбаться, ее это коробит, но она проглатывает. На политической встрече с кандидатами в Конгресс Филлис — единственную женщину — просят взять блокнот и вести протокол, потому что у нее наверняка «самый изящный почерк». Поддерживая мужа на местных выборах, она позирует в купальнике с американским флагом. Коллега мужа жалуется на работе, что жена просит его поговорить с младенцем: «О чем мне говорить с новорожденным? О Вьетнаме?» Он же советует Филлис профессионально заняться выпечкой, раз уж у нее это так хорошо получается. Перед каким выбором стоит Филлис как историческая фигура? Признаться (в первую очередь самой себе), что ее жизнь по мужским правилам — многолетние односторонние уступки, где ей отведена вторая роль? Озвучить, что у ее красоты есть срок годности? Узнать в «Загадках женственности» свою судьбу и истории товарок, которые рожают детей и вышивают крестиком? Именно это болезненное полуосознание правды и стремление к власти, даже за счет консервативных сил — хребет неоднозначной и неприятной героини, в которой легко узнается типаж выживающего.

«Вы читали нашу программу или просто несете что в голову взбредет?» — спросят у Шлэфли оппонентки, инициирующие ERA. Она не читала программу. И она несет то, что в голову взбредет, работая на типичных клише о феминизме для ведомой публики. Некрасивые неприкаянные женщины, брошенные жены и скандалистки, с которыми никто не хочет связываться. Громкие бабы, обиженные на весь мир. Женщины с нерасчесанными волосами и небритыми ногами. Слишком серьезные женщины — feminists are no fun. Что-то очень знакомое, верно? Спустя почти 50 лет после событий «Миссис Америки» оппоненты феминисток используют тот же вокабуляр и те же стереотипы — представляющих опасность и неспособных на переговоры мужененавистниц, которые хотят заставить мир лежать у их ног.

Филлис Шлэфли отлично понимает эти стереотипы и правила игры, по которым она действует. Выставить женщин с транспарантами как маргиналок и наймитов левого движения, напугать не читающих новости и не вовлеченных в общественную жизнь домохозяек домыслами о крахе семьи и падении правительства — отличный способ закрепиться на голосах миллионов женщин, чьи страхи перед самостоятельной жизнью не дают им действовать в собственных интересах. «Почему Глория Стайнем не вышла замуж?», «Почему Бетти Фридан в разводе?», «Кто воспитывает ребенка Ширли Чисхолм, пока она занимается политикой?» — с такими нападками на частную жизнь и арсеналом мизогинии Шлэфли вербует своих сторонниц.

Она приписывает феминисткам не существующие в реальности и никак не доказуемые презрение к семье и материнству, унижение домохозяек, призывы к женской службе в армии и даже агитацию за совместные душевые. Ничего из этого нет в ERA, это порождение коллективного сна разума, но правильные интонации с лояльной аудиторией работают. Вместо обсуждения реальных фактов трудовой дискриминации, стеклянного потолка и бытового сексизма Шлэфли формирует в обывательском мировоззрении запоминающийся отрицательный образ — агрессивную группу безбрачных и никому не нужных женщин, занимающихся политикой только потому, что они «мужика хорошего не встретили». Sisterhood of misery — сестринство страдания. Действительно, кому захочется ассоциировать себя с такой группой, а не с подстриженным газоном около собственного дома, где резвятся любимые дети? И когда Филлис захочет подчеркнуть различие с феминистками, то для первого демарша выберет символику домашнего уюта, который получают мужчины в традиционных семьях, — свежеиспеченный хлеб и рукодельные подушечки с нежными вышивками.

Выход общественных движений в большую политику — событийный центр сериала: «Миссис Америка» строго соблюдает таймлайн нарастающего конфликта между Шлэфли и фемдвижением в 1972-1973 годах. Самое интересное и ценное здесь — как раз взгляд на неоднозначную структуру политических сил, где поиск идеологического сторонника сопровождается постоянным торгом, закулисными переговорами и скрытыми договоренностями. Напомним, в начале 1970-х мир публичной политики — белый и мужской, так что, несмотря на сексистские и расистские тенденции, феминисткам требуется постоянно договариваться с теми, кто, по сути, является источником их проблем, — самоуверенными белыми мужчинами и поддерживающими их женщинами.

Объединяющий пункт политической компании феминисток — право на аборт, которое в стране с верующим консервативным населением поддерживается далеко не всеми, поэтому публичный политик, мечтающий о победе, предпочтет такое требование в своей программе не выдвигать. «Если бы мужчина мог забеременеть, аборт был бы священным правом», — говорит Чисхолм, и она совершенно права. Опасность для жизни и здоровья подпольных абортов, невозможность прокормить еще одного ребенка, отсутствие социальной защиты и поддержки матерей — то, с чем в сюжете сериала сталкивается много женщин. «Аборт — это наш Вьетнам». Кто-то пережил аборт сам, кто-то похоронил подругу или сестру, кто-то вынужден ходить на работу с грудным ребенком, кто-то берет детей в офис, потому что не может позволить себе няню.

Но в остальных вопросах внутри фемдвижения солидарности меньше. Есть ли разница в требованиях белых женщин и меньшинств? Включать ли в повестку вопросы ЛГБТ+? Как быть с левыми идеями? С какими мужчинами-политиками и на каких условиях возможны альянсы? Можно ли выработать единую лексику и стратегию всего фемдвижения? Как любое кипучее и живое сообщество в борьбе за выживание, феминизм второй волны кипит от противоречий — феминисток слишком мало, чтобы прорваться в большую политику, но достаточно много, чтобы отличаться между собой. Сестринство или личная позиция? Безусловное союзничество по гендеру или отстаивание принципов конкретной группы? На наших глазах в «Миссис Америка» разворачивается настоящая битва в низах.

С кампанией Филлис Шлэфли тоже не все так безоблачно. Консерваторы имеют мутные источники дохода из ультраправых и религиозных организаций. Многие домохозяйки, которых берет под свое крыло Шлэфли, глупее нее, не умеют выступать и вести себя. Многие — расистки с афроамериканскими слугами дома. Другие не понимают психологических и социальных механизмов борьбы за власть, так как привыкли жить пассивно на доход своих мужчин. Ими удобно управлять, и Шлэфли это блистательно делает: эти женщины живут в мире без фактчека, легко поддаются внушению — но так же легко ими может манипулировать и кто-то другой.

«Я говорила всего с четырьмя мужчинами за всю свою жизнь — с отцом, мужем, сыном и священником», — хвастается Элис, сподвижница Филлис, много лет живущая в танке. Другая посвятила год борьбе с мюзиклом «Волосы». Зато они разбираются в информационном сетевом маркетинге: распространяют панику в телефонных разговорах с подружками, завязывают разговоры с потенциальными сторонницами на детских площадках, говорят об опасностях феминизма в салонах красоты. И не брезгуют выступлениями перед враждебной аудиторией, пытаясь расшатать ее единство. «Тот, на кого направлено медийное внимание, всегда побеждает» — актуальный тезис и в 2020 году, когда идет борьба за заголовки, а маленькие группы не могут объединиться перед большим злом. Трампизм, движение Time’s Up, приемы публичной полемики и давление на страх вместо обсуждения программы действий — часть политической реальности, в которой призраки Шлэфли, Фридан и Стайнем вселились в новое поколение женщин.