Экстремальное вождение: за что радикальный фильм «Титан» получил «Золотую пальмовую ветвь» Каннского фестиваля

Эта киноведческая прелюдия нужна для того, чтобы облегчить прочтение жесткого описания фильма «Титан», снятого действительно не для слабых духом и телом. Разумеется, и картину, и ее автора, Жулию Дюкурно, и жюри во главе с политически обеспокоенным американским режиссером Спайком Ли стали обвинять во всех грехах сразу.

С одной стороны, это вторая в истории «Золотая пальмовая ветвь», которую получила женщина-режиссер, и первая, что дали только ей одной: ранее Джейн Кэмпион с «Пианино» разделила один из главных кинопризов мира с Чэнь Кайгэ и его «Прощай, моя наложница». Проще говоря, нашлись люди, которые решили, будто Дюкурно наградили именно за ее гендерную принадлежность, из соображений соблюдения исторического равноправия. С другой стороны, ее кино оказалось настолько трансгрессивным и вызывающим, что нашлись и борцы за светлые эстетические идеалы, заявившие, что Канны уже совсем с ума сошли из-за желания превознести порок и похоть, занизить представительство в фестивальном кино нуклеарной семьи и христианских ценностей. А еще Дюкурно — француженка и получила приз на Каннском фестивале, где у национальных кинематографистов всегда были привилегии. То есть, возможно, замешана еще и коррупция. Почитайте, о чем это кино, и вас тоже начнут терзать смутные сомнения по поводу его художественной ценности

Алексис с детства не очень любила людей, даже родителей. Пиная папу в спинку водительского кресла, она отвлекает его от дороги, попадает в аварию и получает титановую пластину в череп, отчего, видимо, проникается любовью ко всем металлическим механизмам — выйдя из больницы, нежно целует машину за то, что та ее все же сберегла от верной смерти или паралича. Героиня вырастает в альтернативную модель (гендерно-небинарная Агата Руссель), которая в блестящих трусах и сетке танцует на капотах автомобилей. После очередного выступления ее начинает преследовать влюбленный поклонник и даже умудряется поцеловать ее в губы, но та, конечно, не робкого десятка и убивает помешанного заколкой. Несчастный заливает девушку пеной изо рта. Ожесточенно отмываясь от биологической жидкости, Алексис слышит протяжный гудок. Оказывается, это чья-то ретро-машина в соседнем от душа помещении привлекает ее внимание, призывая на секс с вроде бы бездушным механизмом. Непонятно до конца, при помощи какой части салона осуществляется коитус — но промежность Алексис по итогам оказывается вымазана машинным маслом. Пока героиня понемногу беременеет, она привыкает жестко убивать — пробует прикончить товарку-лесбиянку (в процессе пытается откусить героине Геранс Марилье металлический пирсинг в соске), крошит целую оргию, скрывается от правосудия, для чего меняет внешность, ломая нос об раковину. Затем Алексис молчаливо втирается в доверие к обезумевшему от горя руководителю спасательной станции (Венсан Линдон), у которого давным-давно пропал сын, (а Алексис на него отдаленно похожа).

Сексуальный профиль Алексис остается не вполне определимым. На ее поведение непознаваемым образом влияет титановая пластина в голове, возможно, еще какие-то травмы — среди критиков бытует гипотеза, что отец девушку тоже домогался или, может, говорил гадости — в общем, попал в аварию заслуженно. Впрочем, тема остается совершенно нераскрытой, поэтому можно с тем же успехом признать, что Алексис — просто плохой человек, безумная, злая убийца. На самом деле это не так важно, потому что «Титан» и не пытается вызывать сочувствия к героям. Таким же поломанным гадом оказывается и единственный человек, помогающий Алексис, — суровый спасатель Венсан Легран (Венсан Линдон), что однажды похоронил собственного сына и теперь, когда тот в обличье быстро беременеющей от автомобиля Алексис вдруг вернулся, закрывает глаза на заметные отличия девушки от забытой родной кровиночки. Все потому, что его чуткая маскулинность давно и безнадежно травмирована: перекачанный старик по ночам колет себе стероиды (или героин, но тогда непонятно, почему он в такой хорошей форме — смысл уколов тоже не объясняется), пытается подтягиваться на турнике, у него не получается, он падает и плачет. Мужской род выродился настолько, что травмированная героиня решает поискать счастья в мире машинерии.

На самом деле это неприличное кино не посвящается ничему конкретному, не несет социального посыла (и слава богу) — это упоительное жанровое упражнение, которое проверяет нас на прочность, уважать себя заставляет и лучше выдумать не может. Если бы перед кинематографистами мира стояла задача снять самое провокационное, вызывающее, издевающееся над зрителем кино, то Дюкурно, несомненно, выиграла — собственно, примерно за это она и получила «Золотую пальмовую ветвь». Фильм вышел настолько яркий и шокирующий, что затмевает прочие, и может, более умные, одаренные и степенные картины. А ведь именно этого мы и ждем от кино — мощного визуально-сенсорного впечатления, подобных которому еще не проживали и не испытывали и которое можно было бы получить только от кино. Навряд ли мы прочитаем из новостей, что маниакальная женщина рожает ребенка от машины — а из кино узнаем, благо «Титана» купили в российский прокат на осень.