Oxxxymiron так и не создал свою империю. Он проиграл как батл-рэпер, когда прямолинейные панчлайны Славы КПСС оказались публике ближе, чем запутанная рефлексия Мирона. Он проиграл как фронтмен лейбла, когда распустился Booking Machine. Он проиграл как инфлюенсер, когда цитатный флоу с тройными рифмами так и не прижился среди последователей. Напротив, новая школа устремилась к пластичности языка и примитивизму, а строгий сторителлинг нулевых и безудержная энергия диссов растворились в автотюновых фристайлах Платины и OG Buda.

Oxxxymiron стал звездой первого эшелона, но парадоксально, что его подход не оказал заметного влияния ни на звучание, ни на тексты современного хип-хопа. Мирон заострил внимание на хитросплетенных аллитерациях и сумел совместить западное восприятие «техничности» с грубостью русского языка. Тем самым создал едва ли не самую узнаваемую форму отечественного рэпа. Она привлекала и зумеров, выросших на Eminem, и офисных клерков, воспринимавших хип-хоп до этого как жанр маргиналов. Неожиданно Мирона провозгласили поэтом и голосом поколения, способным вернуть молодежи любовь к литературе. Понятный слэнг и неймдроппинг в его текстах соседствовали с отсылками к писателям и науке. Внимание арт-богемы и светских кругов заставило Оксимирона-поэта вытеснить Оксимирона-рэпера. Политический «Горгород», цитирование Мандельштама, активизм, роль в фильме Кирилла Серебренникова — все это слабо вяжется с образом нигилиста, читавшего «Я женюсь на твоей маме, чтоб тебя усыновить». Голодный до конфликтов и признания парень с окраины Лондона и культурный активист, заботящийся о судьбе страны, вступили в схватку друг с другом. В итоге ни один не одержал победу.

Язык Окси перестал быть востребованным (что он и без нас признает, пусть и в саркастичной форме, в треке «Рецензия). Период текстоцентричного рэпа завершился, а вместе с тем наступил и творческий кризис самого артиста. Он пропал с радаров, а его конкуренты из 2015-го расширили влияние. Электронная психоделия ATL вдохновила рэперов на эксперименты со звуком, ЛСП заставил новое поколение обратиться к задорному трэпу, а блюзовое мычание Скриптонита определило настроение казахстанской сцены. Будучи одним из тех, кто закрепил легитимность хип-хопа в России, Мирон исчез, «не перевернул игру» и оставил бразды правления коллегам.

Проходит несколько лет. Из инфоповодов только гражданский активизм, несколько гостевых куплетов и короткое участие в 17-м независимом баттле Hip-hop.ru. Но несмотря на все промахи, нереализованные обещания и 6-летний перерыв после альбома, Мирон возвращается. И мгновенно перетягивает на себя внимание медиа, словно никакого затишья не было, и он все еще MC всея Руси. 1 ноября выходит клип «Кто убил Марка?» — девятиминутное откровение, которое назло не вписывается в эру TikTok-хитов. Дальнейшие синглы «Цунами» и «Организация» намекают на переизобретение, переход к гитарам и попытку встать на новую колею. Вместо этого Мирон выпускает микстейп-бутлег с отрывками старого материала и несколько новых песен.

Трикстерская промокомпания с баннерами СберЗвука, новые даты, бесконечная конспирология: все застыли в ожидании «настоящего» альбома, точь-в-точь как этим летом во время прогнозов Donda Канье Уэста. Окси едва успел опубликовать пластинку 1 декабря, в день очередного дедлайна.

Работа получила название «Красота и уродство», и вместо метаморфозы Мирона принесла преданным слушателям то, чего они ждали. Тот самый поток агрессии, бэд-барсов, хитрых рифм и извилистого слога, за которые его и стали возводить в культ в десятых. Один из треков посвящен Эминему, и сравнение двух героев действительно уместно. Оба — заложники предыдущих опусов, любители скоростного речитатива, противники политической повестки и ненавистники музыкальных трендов. Оксимирон, как и Эминем, застрял в едкой неприязни ко всему. Она будет близка старым поклонникам, но не удивит новых слушателей.

«Красота и уродство» — длинное голосовое сообщение на х2, рассказывающее о наболевшем за 6 лет. Окси обращается к родителям («Но как и я один мыкался — дефецит отца»), диссит новых рэперов, упрекая их в отсутствии панчей («Возвращаю рифмы и панчи в «Рифмы и Панчи»). Мирон скрыто задевает Kizaru («Я возвращаю слово «село» в слово «Барселона»), ссылается на хип-хоп-легенд (J Dilla, Rakim, Ghostface Killah), говорит о сексуальности Екатерины Шульман и утопает в упоминаниях модных брендов. Но за час и 7 минут успевает открыться и с новой стороны — например, прощается с погибшим участником группы ЛСП Ромой Англичаниным на «Эспрессо Тоник» (ранее у них был конфликт на фоне ухода ЛСП из Booking Machine) и, что внезапно для русской культуры в принципе, извиняется перед Верой Маркович — девушкой, обвинившей его в моральном подавлении (и, возможно, перед другими бывшими в ее лице). Рэпер посыпает голову пеплом в отдельном треке «Улет» («Годы шли, меня так бесило что ты неуклюжая, я привил тебе чувство вины»). Завершить «смутное время» Мирону помогают Борис Гребенщиков, нарисовавший обложку, ATL, рэпер Игла, Дельфин, Аигел. Неожиданным становится появление Моргенштерна — в треке «Грязь» звучит его старое голосовое сообщение.

Перенасыщение неймдроппингом давит на восприятие работы: почти в каждой строчке Мирон сыпет именами без сносок и контекста, заставляя слушателя гуглить происхождение Йозефа Бойса, Майка Скиннера и Дани Порнорэпа. Усложнение стало привычным приемом Мирона и неотъемлемой частью его языка. Из-за этого он снова соревнуется количеством оммажей, не всегда в свою пользу.

Альбом пытается удержать баланс между адаптированным западным хип-хопом и взвешенной социальной поэзией, оставаясь куда ближе к первому. Метафора иноагента и строчка «слева рестик, справа арестик» четко обрисовывают политическую позицию Мирона, но не выступают манифестом. Это не громкое заявление, а скорее рефлексия без выводов. Прямолинейные лозунги Мирона выступают впротивовес «Хошхоногу» Хаски, где акционизм и гражданская позиция не могут существовать без художественности.

Одна из строчек точно характеризует пластинку: «Альбом не прозрение в духе Yeezus, но мастер-класс по тому, как выйти из кризиса». «Красота и уродство» поможет Оксимирону перезагрузиться и напомнить о себе, но рискует перенять судьбу Revival Эминема и остаться концентрацией бифа ради бифа. Мирон предан своему звуку с пружинистыми электронными битами и закрученным сторителлингом. К слову, в этот раз релиз полностью спродюсирован Danny Zuckerman, а не преданным коллаборатором Мирона Porchy. Дэнни, сотрудничавший с Tommy Cash и Little Big, помог рэперу сделать рейстайлинг и актуализировать его звучание начала 2010-х (ярким примером стал трек «Лифт»).

Спустя 6 лет Мирон наконец-то вернулся с тем, что ждали его фанаты. Пластинка закрыла гештальты, дала простор для напористых рэп-высказываний, но, к сожалению, так и не подарила переизобретение Окси и ожидаемый переворот игры.