«Матрешка» — это современный «День сурка». Рассказываем, чем хорош сериал

В 2019 году мир свободной нью-йоркской женщины тридцати шести лет выглядит совсем не так, как вселенная Кэрри Брэдшоу. С копной не кукольно-светлых, а огненно-рыжих волос Надя курит две пачки крепких сигарет в день, хрипит, носит черный пиджак и драматичный макияж и не романтизирует секс на одну ночь. Она не пишет о туфлях, а занимается разработкой видеоигр на фрилансе — причем часто видит рабочие задачи и решения лучше коллег-мужчин, не воображая из себя многое, и не тратит деньги на дорогие бары и брендовые наряды в ущерб жизненному комфорту. Наде хотелось бы найти «того, рядом с которым она будет умирать», но она не будет прицельно тратить все время на его поиски. И чувство брошенности, и страх привязанности будут довлеть над ней накануне 36-го дня рождения, а все ее время и мысли будут заняты, в первую очередь, ею самой.

«Матрешка» — запутавшаяся, взрослая и опытная женщина, с которой начинают происходить сверхъестественные вещи. Каждый раз, когда она открывает дверь туалета и возвращается на вечеринку в честь своего же дня рождения, ее ждет нелепая и быстрая смерть. Первая — под колёсами машины: Надя не привыкла оглядываться по сторонам. Несколько других — еще глупее: фатальные падения с лестницы, замерзание насмерть на улице и даже падение в открытый уличный люк. Понимая как программист, что зависание на одном моменте — всего лишь «свидетельство ошибки в коде», Надя начнет искать способы исправить код своей личности: находя первопричину движения навстречу смерти, она по пути ненароком меняет жизнь нескольких людей вокруг себя.

Началом сюжета будет поиск рыжего кота Омлета, который часто захаживает к Наде через окно и считается наполовину бродячим, а наполовину все же ее питомцем. Как современная Холли Голайтли из «Завтрака у Тиффани», Надя привязана к рыжему коту — одновременно бродячему и нуждающемуся в родственной душе. Как бесприютный коэновский Льюин Дэвис, Надя пускается в неведомое ей приключение, когда теряет рыжего кота из виду — и ее путь к себе сулит много открытий, но и много разочарований. «Иллюзия свободной воли» испаряется довольно быстро: Надя понимает, что несвободна от усвоенных правил выживания из детства и слишком часто называла выбором дорогу наименьшего сопротивления.

«Матрешка» — свидетельство того, как современная зрелость окончательно рассталась с оптимизмом и сняла розовые очки в отношении подарков судьбы. Вместо радужных заветов мамы Форреста Гампа о том, что жизнь — коробка шоколадных конфет (и никогда не знаешь, какую вытянешь), Надя формулирует другой девиз. Регулярно умирая по собственной неосмотрительности, она изобретает лозунг заново: «жизнь — это коробка расписаний (timelines)», где выбранные возможности и относительность времени неминуемо приводят к разным последствиям. Ответственность дает осознание того, что нельзя списывать промахи и несовпадения на непрекращающийся эффект бабочки. Надя проживает день сурка не для того, чтобы найти единственную и спасительную любовь или стать чуть более приятным человеком, как герой Билла Мюррея. В конце сериала она — все та же женщина с прокуренным голосом, невротичная и неоднозначная. Но она немного освобождается от призраков или хотя бы признает их существование. «Наказание чистилищем» она проживает как въедливый программист, бесстрашно ищущий ту самую ошибку в коде, перевернувшую ее жизнь — и находит ее в детстве.

Психотерапия — важнейший аспект построения не только современного сценария, но и доминирующий поп-культурный метод разговора обо всем неудобном и потаенном. «Осознанность» и «травма», «ресурсность» и «гештальт», «родительская модель отношений» и психиатрические диагнозы — общее место в драматургии, когда приходит пора говорить о переживании беды и долгосрочной неспособности быть счастливыми. Психотерапевтами населены чуть ли не половина современных сюжетов об отношениях и семье — от «Полового воспитания» и «Мастеров секса» до «Лютера» и «Охотника за разумом». Канонизировавший привычку невротиков говорить обо всем на кушетке терапевта, Вуди Аллен в «Энни Холл» и «Манхэттене» раскрыл образ жизни среднего класса — и к терапевтам с тех пор обращаются многие выдуманные нью-йоркцы: героини «Секса в большом городе» или «Девочек».

«Без терапевтов мы рассказываем истории так, что на нас нельзя положиться», — утверждает Надя. Возможность стороннего взгляда она видит одним из главных условий собственной адекватности: Наде, как любой одиночке, требуется камертон, чтобы соотносить игры бродячего разума с нейтральной реальностью вокруг себя. Главная героиня «Матрешки» тоже то и дело обращается к опекунше Рут — психотерапевту, которую Надя давным-давно предпочла невменяемой матери. Сыгранная реальной подругой Наташи Лионне, актрисой Хлоей Севиньи, мама Нади — женщина, не получившая вовремя нужную ей медицинскую помощь. Она то срывается на крик, то разбивает зеркала, то откармливает ничего не понимающую маленькую дочку купленными в мании арбузами. Страх повторить материнскую судьбу — умереть в 36 лет — то, что по-настоящему давит на Надю и не дает ей спокойно принимать свою жизнь: в своих недостатках, ежедневной боли и слабостях она ищет и находит материнские следы — с одной стороны, наследственность, с другой — усвоенные привычки деструктивного поведения.

Что сложнее, главная героиня не может выяснить отношения с мамой: ее давно нет — и с обидой, тревогой, страхом повторить ее судьбу женщине, в которой живет испуганная одинокая девочка, приходится справляться самостоятельно. И она справляется как надо, если в состоянии обеспечивать себя и работать на престижной работе безо всякого колледжа (ее мама в свое время спустила отложенные на колледж деньги). Друзья Нади свыклись с ее образом «дурного ребенка». Да и деструктивные наклонности (много наркотиков, алкоголя и сигарет и очень легкомысленное отношение к собственной безопасности) компенсируются витальностью и верой в людей: Надю любят друзья, она внимательна к окружению и очень хочет глубокой привязанности и любви, искусственно не вызывая их. Если до поры до времени ее временный сожитель — иногда заходящий на балкон кот, так тому и быть.

«Наказание чистилищем», как Надя называет злосчастную петлю времени, из которой так долго ищет выход, она принимает как задачу для решения и не опускает руки. Ее осторожный оптимизм связан с тем, что героиня слишком хорошо осведомлена о своих недостатках и не готова выписывать себе кредиты несуществующих способностей — в «Матрешке» не разу не слышны обещания с понедельника начать новую жизнь. Как многие наши современники, она подспудно чувствует, что новые модели поведения не поспевают за приобретенным опытом, а жизненная мудрость не настигает сразу же после негативных уроков: часто Наде требуется три-четыре попытки, чтобы осознать, от каких действий ее жизнь становится проще и лучше, а какие только утягивают ее в бездну. С максималистской парадигмы «жизнь убивает» (life is a killer) и «мое плохое поведение сохраняет мою молодость» (my bad attitude keeps me young) Надя постепенно приходит к состоянию покоя. Быть «неправильной» действительно весело и удобно, но постепенно Надя понимает, что слишком часто выбирает «пустое место там, где должен быть выбор» — и секс с пустобрехом на одну ночь, поверхностные связи по касательной и алкогольное забытие замещают истинные потребности в заботе и внимании. И именно в этот момент в ее жизни появляется Алан.

Алан — самоубийца, дошедший до ручки из-за измены своей невесты. Он проживает отношения, которые давно пора бы закончить, но часики тикают не только у женщин: от него, как ему кажется, реальность ждет настоящего взрослого шага, то есть предложения и женитьбы. Алан и его невеста давно не говорили по душам и сильно заблуждаются по поводу необходимости друг в друге: достаточно случайные люди, связь между которыми ослабла, они по большому счету тянут лямку. Алан — такой же одиночка, как и Надя, столкнувшийся с ошибкой в коде: он потерял веру в глубокое чувство и решил свести счеты с жизнью.

Главная удача «Матрешки» — в том, что сценаристы не пошли на поводу у старомодных стереотипов и заменили романтическую привязанность дружеской. Наде и Алану хватает мудрости не играть в любовь и оказывать друг другу человеческую поддержку, не закрывая дыру внутри новой романтической связью. Внимание к другому и принятие его проблем как своих — то, что делает «Матрешку» такой важной историей о взрослой дружбе, когда за эгоизмом и многократным проживанием собственной боли мы наконец-то видим испытания и несчастья других. Если еще несколько лет назад мейнстрим, независимое кино и телевидение захватывали истории о близких людях, разучившихся слушать друг друга. «Матрешка» предлагает другой сценарий — взаимной заботы, братского и сестринского плеча, где неравнодушие — самое ценное качество, которое проявляется не для того, чтобы создать пару, а для того, чтобы исцеляя другого, помочь себе.

Кажется, секрет популярности сериала Netflix в том, что он предлагает жизнеутверждающий ответ на важные вопросы о взрослении. Годы отшельничества и растерянного брожения по кругу хочется закончить единением с миром: будь это случайный знакомый в таком же лабиринте решений или рыжий кот, находящий дорогу домой после пары дней скитаний по огромному суетливому городу.