«Жить в мире звуков — значит создавать физическое явление, которое может отсылать тебя в прошлое или рисовать картинку, наталкивать на какие-то важные идеи. Музыка осязаема», — Рихтер выступает с лекцией.

Перед аудиторией человек в сто он называет себя самоучкой и между рассказами о Дебюсси и Шнитке выражает восхищение саундтреком к «Гарри Поттеру». Будь он сам начинающим волшебником из романа Джоан Роулинг, распределяющая шляпа с самого начала сообщила бы ему, что надо идти в композиторы. Но семь лет музыкальной школы он прошел экстерном почти случайно: из любопытства, за год, вместе с учителем.

— У Нины Васильевны были парализованы ноги, я приходил к ней домой, поэтому в музыкальной школе меня никто не видел. Только однажды я приехал туда, на финальное прослушивание. Принимал какой-то преподаватель консерватории. «Этому мальчику надо к нам срочно», — сказал он после того, как я сыграл. «Этому мальчику надо семью кормить!» — отозвалась Нина Васильевна, — вспоминает Рихтер.

Он не любит признаваться, что живет в Подмосковье. Что, окончив местный филиал МИФИ и поступив в Британскую школу дизайна ради отдушины, он каждое утро готов был ездить на Artplay и вставать ни свет ни заря, а возвращаться, только чтобы поспать и сменить одежду. Но попытки стать кутюрье тоже ни к чему не привели. В итоге запах старого бабушкиного фортепиано, который так нравился ему, перебил любые перспективы и в ядерной, и в легкой промышленности.

— Я работал графическим дизайнером на фрилансе, сам выучил все программы и думал, что сейчас осуществлю мечту, создам что-то свое, — признается Кирилл. — Но рутина быстро достала. Я вытерпел четыре года, сдал коллекцию — и до свидания. Я, наверное, даже не совру, если скажу, что все то время почти не улыбался. А вот сейчас я счастлив.

Человек-камертон, он реагирует на каждый посторонний звук в помещении, то поворачиваясь в его сторону, то замедляя речь и как будто прислушиваясь. Произведение Рихтера Chronos посвящено воспоминаниям о том, как поскрипывали и постукивали старые часы в его комнате. Теперь это визитная карточка Кирилла. В ней отчетливо слышатся отсылки к Георгию Свиридову (Кронос — древнегреческий бог времени, и само название вызывает в памяти знаменитую сюиту «Время, вперед!»), и к позднему Филипу Глассу кинематографической поры. Скроено как реплики на знаменитых композиторов. От самого Рихтера здесь бесконечный перфекционизм: перед каждым выступлением он снова доводит произведения до ума, добавляет текстуры, звуки. Недавно у Кирилла появились два новых партнера — Алена Зиновьева (скрипка) и Август Крепак (виолончель). Последнее время они гастролируют втроем. Выступления в Гнесинке, в Колонном зале Дома союзов, в Башмет-центре и клубах Берлина уже позади.

— У меня есть периоды, когда я не понимаю, почему окружающие слишком добры ко мне. Ведь необъяснимо же, с какой стати с композитором-самоучкой выступают солисты — лауреаты конкурсов, — удивляется Рихтер. — У нас сложилась классическая игра типа DnD (Dungeons & Dragons, «Подземелья и драконы» — разновидность настольных и компьютерных игр в жанре фэнтези. — Правила жизни) со своими персонажами: есть жрица, которая всех лечит и без которой все умрут. Это Алена. Есть маг — это я, впадаю в меланхолию, пока придумываю музыку. И Август — светлый паладин, который рубится с орками.

За самого Рихтера сражаются несколько музыкальных лейблов. Один из них, шведский 1631 Recordings, даже пообещал альбом в самое ближайшее время. Но композитор не может решить, что ему записывать. Да и зачем, если для Рихтера ничего не рождается по принуждению? Сам он вспоминает Сергея Курехина и цитирует его с наигранным пафосом в голосе: «Мне просто нравится существовать в мире звуков». ≠