Правила жизни Николая Труднева

Раньше был интерес нож таскать. А в раю отвыкаешь от этого.

Я привык работать, так работать. В деревне своим целый день помогаешь, сто рублей не заплатят, чаю кружку не нальют. А к москвичке перешел на дачу, так и с деньгами вдоволь, и сыт, и обут.

Я горжусь тем, что собрался с волей и не стал пить. Меня все спрашивают: кто тебя так закодировал? Никто не кодировал. Посидел и задумался, что до добра не доводит. Я рад теперь и всех удивляю.

Все дурное по пьянке делал: в 15 лет напились с другом на тракторе. Подпускаем к старикам, которые нам не нравились. Дрова у них березовые напилены лежат. Мы тихонько загружаем, тут же к ним стучимся в два ночи, мол, дрова привезли — вам нужны? Они кричат: не надо, у нас есть! Ну, раз не надо, мы уезжаем с их дровами... Не знал, что в анекдоте так написано. Другой раз мы моему отцу его же поросят продали: две дочки офицерские пригласили на день рождения, а денег не было купить чего. И вот мы придумали взять поросят, постучать к отцу и сказать, что со свинарника военного предлагают по тридцать рублей за пару (а он один тридцать стоил). Отец дал тридцатник и говорит: «Кинь к нашим, пусть перезнакомятся...» Мы так хохотали! После этого отец две недели с дубиной березовой дежурил — я у сестры пока жил.

Музей мне с детства в голову не приходил. Я лучше пять раз в зоопарк схожу. Обезьянки всякие, тигры разные. Бесятся, им хорошо там.

Молодежи бы что сказал? Если пьешь, то дома со своими не буянить, на глаза им не показываться, а если попался, то тихо пройти и молча лечь в постель. А так — во всем помогать и во всем слушаться.

Я женатый был вначале, потом она погибла — в аварию попала с подругой. Приспичило вечером в райцентр им. Я звоню — недоступна. Я как бешеный. До утра не спавший в оконцовке сижу под окном на завалинке, ребята подлетают на мотоцикле: «Коляник, проблема, беда! Твоя с Галкой попали на машине!» КамАЗ военный сбил, в больницу уперли обоих, не знаем, живы ли, нет ли. У нас военная часть кругом, солдаты-дембеля на военных машинах летают. В больнице — моя мертвая, другая инвалидом. Я в шоке был долгое время, места себе не находил. Потом поехал кататься-гастролировать везде по городам.

Из Джиды, из Бурятии, где я родился, самовольно сел-уехал в 2002 году. Без финансов поехал. До первого города шесть часов езды. Вышел в Улан-Удэ, пока ходил там в своей голове, подошел ко мне человек-мужчина покурить сигарету, разговорились. Куда и че путь, спрашивает, держишь. Я говорю: я держу до Владимирской области, у меня две родных сестры. Он мне умную речь подсказал: «Паспорт с собой?» Соответственно, конечно, с собой. Берет меня: «В каждом городе социальная защита есть населения полная. Подойдешь к окошечку, паспорт в руке держи, объяснишь так: надо доехать до сестер, с финансами проблема, дома никого не осталось родных. Они напишут справку "проезд с Улан-Удэ свободный", сухпаек тебе дадут. И едешь свободно, тебя ни один контролер. Но только в электричках. Доедешь куда по справке там, ищешь социальную защиту, показываешь, тебе другую дают, дальше едешь». Так я и поехал — Тюмень, Казахстан, Урал. Четыре справки сменил за полтора месяца.

Если ты чистый-одетый, люди хорошие могут принять.

Заработать можно на больших станциях, вроде Зимы, Тайги. Везде китайцы с огромным багажом приезжают. Местные уже пьяные с утра, а я как появляюсь, меня переводчица китайская подзывает: «Время есть свободное?» Есть, говорю, в достатке. «Сумка до вокзала — 50 рублей. Сколько унесешь, столько заплатим. А, я, говорит, с тобой буду так прогуливаться». Два вагона сумок! Я двенадцать тяжеленных перенес, в руки полторы тысячи. Нормально? Нормально. Тут местные ко мне, предъявку маленькую кинули: мол, ты откуда и кто такой. Я, говорю, проезжий, я еду к сестрам, я здесь не останусь, не переживайте. Вы сами видели, я не просился, я стоял в стороне. А ты, говорю, во-первых, сам себя в порядок сначала приведи: стоишь пьяный, синяк у тебя под глазом вон какой, никакой пассажир тебя не призовет.

У сестер во Владимирской с благодетельницей своей познакомился. Как-то по берегу иду потихонечку, сам себе осматриваю территорию. А на берегу загорала-отдыхала одна раздетая. Странно, подошел. Смотрел-смотрел, потом не сдержался: знакомиться будем? Она как вздрогнет: напугал, ты кто такой? Я говорю, не знаю, кто я такой, а вы кто такие? Говорит, у меня здесь дом. Я говорю, ну будем считать, что я здесь тоже рядом. Лады, извините, говорю. Пенсионерка Ирина Михална, москвичка коренная. Я ей дачу в порядок привел за три года.

Я почему сейчас ни с кем не связанный, хотя в Москве шестой год уже? Без выпивки ничего не обходится. А мне не надо, и им не нравится. Я говорю: если Новый год настал, я шампанского выпью. Праздник 9 Мая настал, я шампанского выпью. Все!

Раньше зарплата была, но ноги не мог вытянуть — в кресле спал или на вокзале у друзей в палатках. Теперь постоянное у меня помещение, а зарплаты, наоборот, нет.

В основном с женщинами общаюсь, даже могу пригласить посидеть, кофе попить, конфеты, но не иначе. Хотя если есть желание у нее попить шампанского — не имеет значения, праздник или не праздник, — если есть у нее вот в эту секунду такое желание, конечно я не откажусь, создам компанию.

До того я музыкой увлечен — сутками слушаю!

Как деньги появляются, не знаю, что с ними делать. Не могу уже их сдержать. Пока я дома — нормально, а если попал в сторону вокзала, от нечего делать ходишь по магазинам, да что понравилось — берешь. А домой придешь — зачем нужно? Вот бумбокс со светомузыкой — послушал два раза только; вот еще одна светомузыка, вот музыкальный центр с картой памяти — тоже стоит; магнитофон переносной только ношу. Для никакой цели брал.

Мой попугай любит музыку, как и я. Включу — начинает кричать-веселиться, выключу — тишина голимая.

Я не есть могу неделями. В данное время с такой работой отвык уже есть изо дня в день. По два дня вообще не ем, а так — кофе с печеньем. Печенье — первая необходимость. Ну в крайнем случае колбасы-нарезки немножко возьму — и все. С батоном. С молоком, конечно.

У меня киргизы в трешке живут. Сняли квартиру на восемь человек, а живут около тридцати. Шестьдесят хозяйке, десяточку участковому, с родичей по трехе, двадцать тысяч в карман ни за что. Разве плохо?

В Бога верю — не верю? Да как сказать... Вот один раз машина меня сбила. Второй раз в воду скинули с моста пьяные. Я еще плавать не ахти, вообще в шоке, захлебнулся весь. Хорошо мужик на берегу наблюдал — увидел-откачал. Третий раз меня дурной наркоша резал. Человек потом извинялся: «Как я мог такое сделать?»

Не зря говорится: птицу видно по полету. Такого сразу вижу, который в себе веселится, пальцы-руки веером. Этого лучше стороной пройти, от такого все можно ожидать.

Ты можешь только свои права накачать тому, кто тебе ни с того ни с сего дорогу перешел. Там, конечно, ты можешь грубо ответить, а то и до драки дойти — это правильно.

Сейчас скажи ребенку: давай поиграем во что-нибудь? Он тебя, конечно, отправит по-русски куда надо. Разве хорошо это?

Цыган люблю сильно, потому что мне жизнь спасли. В 1986 году ночью меня и друга сбила милицейская машина, что называется насмерть. Очухался в больнице на вязках: одиннадцать суток в коме — раскол черепа, сотрясение большое. Пятерилось в глазах, столько народа предо мной! Три месяца с сопровождающим ходил везде. А потом как-то на вокзале ко мне цыганка объявляется. Ну я вспомнил, как врач говорил: скажи спасибо цыганам. Бросился обнимать их. Ну и они с музыкой все, я заинтересовался, и как раз они мне диск один-второй дали. Я стал слушать и с этого момента любитель стал их песен. В день могу пять раз прослушать без остановки.

Из комы ничего не помню. Наоборот, что знал — позабыл. Потом уже начались маленькие воспоминания. Но с памятью хуже стало после травмы: с кем познакомишься, поговоришь — адрес, город, любая мелочь — месяца не проходит — не задерживается.

Я начал задумываться о доброте лет пять назад. И так у меня это колесо раскрутилось. Если бы я добро людям не делал, мне бы все не тащили, не давали. Одних телевизоров за два года тридцать штук побывало. Телефоны только менять успеваю. Я шутку сделал три недели назад. Одна спускается — че-то, говорит, звоню-звоню — у тебя не доступен. Я говорю, да телефон что-то заглючил. Сказал — пошутил. Через три дня у меня семь телефонов! Вот что значит хорошее отношение. Общение с людьми хорошее держу.

Отчего у меня большое уважение? Начиная с участкового вся милиция за руку здоровается. Мне дозволяют с детьми нянчиться, дозволяют квартиры. Участковый говорит: «Ты, говорит, хорошо тут в руки все взял, приютил здесь все». У меня на площадке перед домом не пьют теперь. Потому что знают: я разговаривать не буду, если кто-то резко ко мне подошел.

Дубинка, нож, наручники, пистолет в коробке — все у меня для интерьера.

Самое жалкое, что не женился на проводнице. Из хорошей семьи, шесть дней работает, шесть отдыхает. Пристроился к ней учеником. А как-то загулял с друзьями и на работу не вышел, а назавтра меня уволили. Я давай к ней назад возвращаться, а она боком, боком и отошла от меня. Сам проклинал, головой о стену бился. Она потом на другой поезд перешла, и я ее из виду потерял. После нее только гостил везде. Все хотелось дальше ехать, а сейчас уже никуда не хочется.