Ирина Горбачева: «Я не люблю, когда у людей каменные жопы»

Первая съемка с Ириной Горбачевой для Правила жизни, когда на экраны выходил фильм «Аритмия», не удалась — слишком не про Иру она была: томная дива в брючном костюме на голое тело, с усталым видом она лежала на диване, свесив руку вниз. Разве можно ее такой представить?

Ирина Горбачева создана на радость людям. Кажется, она единственная актриса, чей личный аккаунт появляется в Google выше статьи в «Википедии». «Познакомьтесь с новой звездой инстаграма (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации)», — предлагали онлайн-ресурсы два года назад, когда Горбачева начала ловить хайп. Шутовство и абсурд ей удавались блестяще: она пыталась рассмешить грустных пассажиров в метро, выгуливала невидимую собаку, изображала заслуженную артистку России. Высмеивала социальные стереотипы. «Многие люди задают очень странные вопросы, — говорит с акцентом одно из Ириных альтер эго. — Если вы не хотите на них отвечать, сделайте так: а-а-а, — она выдвигает нижнюю челюсть и издает низкий звук. — Пока человек напуган, можете уходить». Кажется, это средство от любых журналистов. Или вот еще, из любимого: на Горбачеву сверху сыплются огромные бутафорские рыбины из спектакля «Моряки и шлюхи» «Мастерской Петра Фоменко», где актриса работает, и бьют по лицу, а она повторяет: «С днем рождения, Олег!» Так она поздравляет режиссера-постановщика Олега Глушкова.

Один из ее коллег по сцене рассказывал, как вместе с Горбачевой они отправились на гастроли в другую страну, и русские пользователи инстаграма (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации) ни шагу им не давали ступить — все время просили сфотографироваться и состроить смешную рожу. Ирина позировала стоически. «Это было невыносимо, — говорил актер. — Никакого личного пространства».

У Горбачевой на этот счет есть такое объяснение: — Меня что-то останавливает каждый раз, когда я собираюсь сказать нет. Иногда понимаешь, как сложно человеку бывает решиться просто подойти. Любое нахальство — всего лишь социальная маска, за которой в общем-то легко спрятаться. А человек набирается смелости, подходит: «Эй, запилим фоточку?»

Чуть позже она признается: научиться говорить нет — едва ли не основная ее задача на ближайшее время.

Одно из ее последних видео было снято для бьюти-бренда: Ира открыто говорит о своем возрасте — в апреле ей исполняется тридцать; заходит домой и укрывает пледом спящего мужа; заявляет, что никогда не перестанет снимать короткие видео для соцсетей, и прыгает в бассейн из разноцветных шариков. Сама легкость.

За последние полгода ее стиль общения с подписчиками сильно поменялся. Каждый день она публиковала выдержки из книги Робин Норвуд «Женщины, которые любят слишком сильно» — про зависимость от партнера в отношениях. Ира рассказывает, что книга перевернула ее жизнь. Она стала еще чаще делать посты с просьбой перечислить деньги в помощь больным детям.

— Я сознательно перестраиваю свой подход к ведению инстаграма (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации). Я начала останавливать машину, которую сама запустила, потому что осознала, что становлюсь ее заложницей. Многие люди ждут от меня чего-то, просят. Делать все только ради подписчиков — это слишком. Так можно стать джинном в лампе, которую будут тереть все кому не лень. Потрут и порадуются, а потом им станет все равно.

Летом она начала проект: бросала клич в интернете и собирала в парках и на площадях Москвы людей, которые хотели бы раскрепоститься, — несколько десятков человек танцевали у всех на виду под предводительством Горбачевой. В самом начале такой встречи каждый раз проходил тренинг: незнакомые люди должны были обнять друг друга, прежде чем начать двигаться под музыку.

— Я и мать, и диктатор, — говорит Ира, имея в виду, что способна повести за собой народ, но только ради любви. Она сидит перед большим зеркалом, вокруг нее крутятся визажисты, а мужчины, руководящие съемочным процессом, стоят у стенки и смотрят на нее, как мальчишки обычно наблюдают за отцом, пока он бреется.

— Я не люблю, когда у людей каменные жопы. Мне хотелось бы развивать человечность. Ехала сейчас и слушала радио — впервые за долгое время: президент хвастался, что у нас есть ракета, которая долетит куда угодно и взорвет что угодно. И все ему аплодировали. Я уверена, что наступит эра, когда не будет профессии военного вообще. У нас как будто бы нет никаких чувств — кроме чувств верующих.

Горбачева говорит как любой человек, только что вернувшийся из Соединенных Штатов. Она провела какое- то время в Лос-Анджелесе и удивлялась там плавкам с изображением Дональда Трампа на заднице, которыми торговали на пляже.

— Никто не говорит, что это хорошо. Самая обычная палатка на берегу. Но ты понимаешь, что это и есть настоящая свобода: ты не обязан быть «за», а президент не святой.

— А если кто-то не поймет такой юмор?

— И что случится? Я видела людей, которые слишком серьезно к себе относятся. С ними невозможно существовать. Они обычно всего боятся, и в первую очередь — показаться смешными. Мне нравятся люди, которые находят способ высказаться. Мне очень нравится, что делает Данила Поперечный (стендап-комик, видеоблогер, сценарист. — Правила жизни). Это очень смешно. Порой он шутит зло, но что в этом такого?

Среди Ириных амплуа есть героиня — мать. И есть такой видеоскетч, где она грозит своему сыну: «Мама сейчас тебя здесь оставит навсегда!» — когда он будит ее утром в поезде. Ей пишут что-то вроде «как метко» или «это точно я», перемежая комментарии плачущими от смеха смайликами.

— У нас оттого терпение такое, — говорит Горбачева, — что наши мамы и бабушки так нас воспитывали: «Хочешь – перехочешь», «Я тоже недовольна, но молчу», «Не нравится — потерпи». И потом мы начинаем думать: «Пусть уж лучше бьет, зато не ворует».

В детстве она хотела стать кондитером. И однажды мечта сбылась: она пришла работать в кондитерский цех, ей доверили испечь торт. Она его испекла, украсила, вложила в него душу. Это был ее первый торт. А потом его залили желатином, положили рядом с другими тортами и увезли.

— Я смотрела, как грузчик уносит все торты вместе с моим. Дальше лифт, грузовик... И мне стало обидно: черт побери, люди придут в магазин, купят, принесут домой и скажут: «Ой какой вкусный тортик». Но никто не узнает, что его сделала я.

За роль врача в «Аритмии» Бориса Хлебникова совсем недавно она получила российского «Оскара» — «Золотого орла» как лучшая актриса. Вместе с ней на приз претендовали Алиса Фрейндлих и Марина Неелова. Когда со сцены назвали ее фамилию, она даже не поверила.

— Я как будто бы разучилась радоваться за саму себя. Я говорю себе: «Не зацикливайся, получила — иди дальше».

Разговаривать сама с собой она научилась не только во время записи видео в режиме селфи. На съемках нового фильма «Тренер», режиссером которого выступил Данила Козловский, однажды она вернулась в свой номер и сказала себе: You can do it. Почти как на знаменитом американском плакате.

— Я сильно нервничала вначале, боялась, что все провалю. У Дани очень мощная энергетика. Он пытался наладить съемочный процесс как в Голливуде — чтобы все работало как швейцарские часы, чтобы не было шанса на неудачный дубль. Все было по-взрослому, я никак не могла сосредоточиться — испугалась высокой планки.

Вторая съемка Горбачевой для Правила жизни вышла совсем про нее. В объективе она в привычном для себя амплуа, дурачится — никакой нетипичной серьезности. Встраивается в известные кинокадры в надежде своим присутствием исправить момент, как если бы фильм можно было перезалить в инстаграм (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации). Чтобы все лишний раз улыбнулись. ≠