Карьера Сергея Гилева резко пошла в гору после сериала «Чики», в котором он сыграл по‑настоящему плохого парня Данилу. Его герой оказался настолько злобным и беспринципным, что сразу и не припомнишь кого-то похожего. В этом году вышло несколько премьер с участием Гилева: якутская драма «Нуучча» режиссера Владимира Мункуева и второй сезон «Пассажиров» на платформе Start — первая главная роль Сергея в сериале.

Концепция «Пассажиров» довольно любопытна: главный герой застрял между двумя мирами — живых и мертвых — и должен помочь новопреставленным душам разобраться с неоконченными делами, чтобы отправиться на небеса. Помогает герою старенький мерседес с автопилотом покруче любой Tesla.

Мы встретились с Сергеем в одном из просторных залов «Электрозавода» и пообщались на две главные темы: пьянство и профессия. Получилась рефлексия главного героя по поводу своего места в современном мире.

Я только сегодня узнал, что тебе 40 лет. Ты выглядишь молодо, я думал, тебе намного меньше.

Потому что я уже 15 лет не пью. Правда, в какой-то момент я начал пить вино, а потом снова бросил.

Потому что даже вино убивает.

Вино — злая штука, потому что оно хитренькое. Ты его пьешь, вроде не пьянеешь, выпиваешь много, а в итоге оказывается, что ты опьянел. С утра тебе уже плохо от него. Мне неприятно, когда я выпиваю больше чем полбутылки. А полбутылки вина выпить очень легко, особенно если пьешь один. Поэтому с утра болит голова и плюс рожа пухнет. У кого-то это совершенно не отражается на лице, а у меня отражается. Я подумал: «Нет, больше я опять не буду пить» — и опять бросил.

А 15 лет назад что за триггер был, после которого ты бросил?

А там я просто пил каждый день, просыпался и опохмелялся, потому что у меня была такая работа — куда можно было ходить под пивком.

Это какая?

А кем я тогда работал? А! Я тогда грузчиком работал. Однажды было лето, +35 градусов, такой денек хороший, я с ребятами выпил, а с утра мне нужно было идти на собеседование на новую работу. Опохмеляться нельзя было, как-то неприлично. В общем, момент был упущен, и мне было очень плохо. Давление, все остальное, и я подумал, что если не помру, то больше пить не буду. И вот не пью 15 лет. В день, когда я последний раз пил, я стоял на Никитской у рюмочной, а из соседнего подъезда вышел Караченцов. Тот самый! Он тогда еще ходил, был вполне здоровым человеком. Выходит, смотрит на меня, а я стою на корточках, на карачках, и говорит: «Эх, поганая молодежь!» Я подумал: «Да, надо завязывать» — и завязал резко.

У меня такая же история на самом деле.

Тоже с Караченцовым?

Не, я тоже чуть не умер и решил больше не пить.

Это же затягивает, ты просто не понимаешь, чем еще заниматься. Просто пьешь и пьешь. Дело в том, что я начал пить, когда мне было 18 лет, мы собирали на это копейки, было по‑настоящему нечем заняться. Кинотеатров не существовало, кафешек не существовало, денег не было вообще. Если кто-то сдавал три бутылки, можно было купить полтора литра пива. И еще папа даст 20 копеек. Копейки были! Копейки! Чудеса какие-то… Я помню, что сигарета стоила 50 копеек поштучно — это был Camel у бабушки на остановке. Бабушки продавали семечки и сигареты поштучно. Еще ведь кучу всяких гадостей делают пьяные люди. Трезвый ты себя контролируешь. Тебе, может, не так весело, но хорошо.

Алкоголь — инъекция ложного энтузиазма…

Хорошо, если ты добрый, когда пьяненький, а если злой — это совсем беда. Многие же люди злые, а некоторые лезут за руль в таком состоянии — это вообще никуда не годится. Я переехал из Ижевска в Москву, и было пару раз, когда я просыпался на боковой полке поезда. Думал: «Почему я здесь?» Я по-настоящему не помнил, как оказался в поезде, а это я вечером, видимо, так загрустил, что захотел к ребятам в Ижевск. Тут же сел в самый последний ночной поезд, который идет еще не до самого Ижевска, а до города Глазова. Три часа от него надо до Ижевска еще добираться на автобусе. Кошмар. В поезде очухиваешься — денег нет, ничего нет. Куда я еду? Зачем? Ужас. Смешно. Но зачем мы о плохом, давай о хорошем.

Так тут ничего плохого, это ревизия, предостережение. С этого начинается путь успеха.

Наоборот, с этого начинается путь вниз, в никуда. Очень здорово, когда люди проходят мимо всего этого. Посмотрим, например, на Марка Цукерберга — у него ничего подобного не было, и какой успех у человека.

Зато его считают инопланетянином.

Это же здорово! Павел Дуров, например, тоже успешный человек, и ничего подобного у него не было. Вряд ли он пил.

Его тоже считают отрешенным. А тут ты понимаешь базис, близок к людям. Тебя люди, может, даже послушают.

А может быть, и нет. Никто никого никогда не слушает. Только себя. Пока сам не дошел до чего-то, ничего не меняется.

Ты в свое время работал в медиа. Это было интересно? Стоящая работа?

Я в медиа попал в детстве и даже не знал, что в медиа работаю. Кажется, это слово еще не использовали, когда я работал на радио в Ижевске. Потом был перерыв небольшой, а потом снова попал в медиа. Получается, всю жизнь работал грузчиком, охранником либо в медиа. Очень интересно. Если ты думаешь, что самая лучшая работа на свете — актер или режиссер, но при этом пока не стал ни тем ни другим и вообще не представляешь, как попасть в кино, медиа — хорошая замена. Там тоже все творческие. На Sports.ru я постоянно общался с людьми, потому заведовал блогами. Нужно было сделать так, чтобы люди как можно чаще писали в эти блоги, а все написанное читали как можно больше. Но это надоедает, потому что ты понимаешь, что в медиа на Руси очень трудно быть хорошим автором. А если ты хороший автор, тебе все равно мало платят. Все хорошие авторы превращаются в редакторов, чтобы им хоть сколько-то платили. Ты все время думаешь: «Почему же мы такие бедные, как же нам жить?», но при этом все время путешествуешь. Ездишь то в Таиланд, то в Италию на футбол, то куда-то в Европу, Америку объехал несколько раз. И все равно тебе постоянно кажется, что ты немножко бедный. Понимаешь, что на деньги, которые зарабатываешь, никогда не купишь квартиру. Хотя как-то люди умудряются. Я не знаю, как они это делают. Особенно в Москве. Видимо, ипотека. Видимо, у них есть старая квартира в городе, из которого они приехали, которую они могут продать, а потом сделать первый взнос и на 40 тысяч лет взять ипотеку. У меня не было ни на первый взнос, ни на что. Я просто тратил всю зарплату на еду и развлечения, ездил по миру и думал, что я бедноват. При этом если сравнивать нас с преподавателями в школах и вузах, особенно не в Москве, то мы, кажется, довольно богатые люди. Это странно. Насколько же мало мы зарабатываем у нас в стране. Если бы мы больше зарабатывали, все было бы лучше, нам бы очень хорошо жилось. Мы бы радовались жизни, хлопали в ладоши, и все вокруг нас было бы нарядней. Может, мы бы даже держали дистанцию в очереди. Я прям наблюдаю, как люди, которые больше зарабатывают, чаще держат дистанцию.

Из-за чего?

Оказалось, что чем беднее семья, тем чаще ребенка ругают. В богатых семьях ребенка будут чаще хвалить, чем ругать. Когда ребенка ругают, он вырастает не очень счастливым. Не очень счастливый человек не думает о том, что надо держать дистанцию в очереди. Он думает: «Встану поближе к этому человеку, прижмусь к нему со своими продуктами, потом быстро поставлю все на кассу. Наплевать на то, что есть коронавирус, даже маску не буду надевать. Может, помру».

«Может, помру» — это не про нас, людей. Мы никогда не думаем об этом.

И так, значит, появился сериал «Пассажиры» — про мертвых.

Такое ощущение, что Кирилл Кяро на постере первого сезона похож на Райана Гослинга из «Драйва».

Люди делятся на несколько типов — у которых лица вытянутые, квадратные и круглые. Вот у Райана Гослинга и Кирилла Кяро вытянутые лица. Гослинг в том фильме ездил на автомобиле и был в короткой куртке. Кирилл здесь ездит на автомобиле и в короткой куртке. И тоже не крупным планом встал в позу задумчивую. Только поэтому он похож, а так он совершенно непохож на Гослинга. Просто они друг друга чем-то напоминают. Дай бог обоим здоровья.

Возможно, я не отражаю мнения большинства, но когда я смотрел «Чик» и видел твоего героя-злодея, я почему-то симпатизировал ему. Что ты насчет этого думаешь?

Это говорит о том, в какой стране мы живем и какие мы люди. Часто женщины писали, что он негодяй, подлец, сволочь, говно, но он секси! Мы за всю нашу историю, видимо, привыкли к тому, что насилие — это какая-то обязательная часть жизни и это более-менее нормально. Это обидно.

Сложно ли вообще отыгрывать злодея?

Просто есть конкретная ситуация, ты идешь и играешь ее. Если тебе все объяснили, что делать, становится еще проще. Самое главное, что злодейство никогда не видно вживую на площадке. Так было несколько раз — люди после дубля говорили: «Блин, ну как-то не страшно». Я думаю, что это делается некоторыми другими методами — зато на экране будет страшно. Так оно и выходило.

«Пассажиры» — твоя первая главная роль в сериале. Это для тебя значимо?

Конечно! Особенно когда ты снимаешься раз в год в эпизоде, а тебе постоянно ставят в пример актера, который снимается везде и повсюду. На твой вопрос: «Почему? Как так выходит?» — отвечают: «Ну продюсеры и режиссеры знают его». Они знают, насколько он вынослив, как он чувствует себя во время 12−14 часов на площадке. Как он чувствует себя, когда таких дней 45. Насколько он капризный, насколько сговорчивый. Как он умеет взаимодействовать с режиссером, как они вместе разрабатывают роль, как он ее держит от начала до конца, а потом развивается внутри этой роли. Ты же снимаешь сегодня седьмую серию, а завтра вторую. Послезавтра — первую, а потом — четвертую. Тебе нужно быть абсолютно разным — что тут, что там. Поэтому мне надо было попасть на главную роль, чтобы приходить работать каждый день. Посмотреть, как это сложится от начала к концу — получается или нет. Чтобы всем остальным показать: «Да, ребятушки, могу! Берите меня на главные роли». Главная роль же удобней. Если ты участвуешь в главной роли в паре сериалов, можешь этими проектами и ограничиться.

Ограничиться — это что значит?

Это значит, что ты достаточно заработал и можешь жить на эти деньги. Ты достаточно отдохнул между проектами и много сыграл. В итоге в достаточном количестве появишься на экране. Тебе было что делать, тебе будет что жрать, и тебе есть что показать аудитории. Если тебя не берут на главные роли, заявляешься на вторые, эпизодические. А вторых и эпизодических за год можешь нахватать с десяток. В итоге окажется, что ты снимался куда меньше, при этом появился в десяти разных сериалах и о тебе начали говорить: «Он нам надоел. Почему мы снимаем одних и тех же?» Сначала это говорят зрители, потом продюсеры. Сначала ты частишь, а потом попадаешь на главную, если тебе везет, закрепляешься и делаешь так, чтобы тебя не было много. Чтобы люди не успели объесться тобой.

Весьма ненавязчиво.

Так работать становится в удовольствие. Ты успеваешь каждый раз выдумать что-то интересное, можешь быть совершенно новым, разным. Отрастить или сбрить волосы, вырастить живот, бороду, накачаться или сдуться. Если у тебя есть большие перерывы — везет, ты молодец.

Я, наверно, не видел российских актеров, которые трансформируются.

Для этого нужно время и супермегапроект. Как-то раз я говорил уже об этом, но меня неправильно поняли. Кристиану Бейлу платят так много, что он может не сниматься пару лет и у него все равно все будет хорошо. Если мы перестанем сниматься пару лет здесь, деньги кончатся почти у всех. И ты уже начинаешь думать: «Как мне быть? Не теряю ли я чего-то?» За год или за пару лет ты можешь как раз набрать или потерять вес, накачаться или еще как-то измениться. Хотя бы за полгода. Ну хорошо, ты изменишься у нас ради чего-то, а часто наши большие проекты порой проходят так…

Незаметно.

Совсем, да. У актеров, разумеется, денег куда больше, чем у водителей скорой помощи или пожарных. При этом кажется, что этой работой можно заниматься до 90 лет, но нет. Тут тоже есть цикл, как у спортсменов. Правда, спортсмены представляют себе эти границы четко. Ты точно знаешь, что годам к 17−18 должен попадать в профессионалы и зарабатывать этим. В 25 лет выходишь на свой пик, в 30 лет — на второй пик, если будешь правильно себя вести. Дальше подходишь к концу карьеры и задумываешься, чем будешь заниматься всю оставшуюся жизнь. Хватит ли тебе этих денег? Если ты супермолодец, играешь до 40 лет. А если ты актер, у тебя есть пик — когда ты всем в новинку, когда все сложилось, ты еще никому не надоел и ты не старый. После 40 или 50 лет становится меньше главных ролей. Дальше ты можешь плохо состариться, просто всем надоесть или сняться в чем-то, после чего тебя никуда не берут. Так и теряешь профессию. Сидишь полгода, год, а пробы проходят раз в три месяца. Ты вроде ходишь на них, но тебя не берут. Есть вещи, которые от тебя не зависят. У нас рынок меньше, поэтому за каждую роль платят меньше. Бейл за свои фильмы всю жизнь получает что-то. На Руси ты зарабатываешь только в момент, когда снимаешься, а дальше — ничего. Я понимаю, что если ты живешь на окраине Брянска в аварийном жилье и работаешь в садике, тебе куда хуже. Но у каждого есть проблемы, о которых он думает вполне серьезно. Если сравнивать с кем-то, актеры — абсолютно счастливые люди, им не на что жаловаться.

Но даже у Цукерберга есть проблемы.

Наверно, да. В конце концов у всех бывает депрессия. Когда ты живешь в Ижевске и у тебя есть три бутылки, которые ты можешь сдать, ты думаешь: «Да какая может быть депрессия у этих актеров?» Если ты можешь ездить по миру и даже думать о том, что однажды заработаешь достаточно, чтобы купить квартиру в Москве, какая у тебя может быть депрессия? Ну-ка дай я отхлестаю тебя по щекам. Я каждый раз размышляю о том, чем занимаюсь и куда иду. Каждый раз пытаюсь понять, надо ли согласиться сейчас на что-то супермасштабное, но это супермасштабное мне не так сильно нравится, как маленькая штучка, за которую заплатят меньше. Хотя бывает масштабная творческая штука, а бывает маленькая дрянь. Это миф о волшебных авторских короткометражках. Когда становишься заметным актером, тебе иногда предлагают сниматься в коротком метре бесплатно. Окей, почему нет? Но ни разу за полтора года мне не прислали короткометражку и я бы сказал: «Вау! Ребята, я обязан в этом быть».

Возможно, эта мысль покажется очевидной, но я осознал, что индустрия изменилась, стала быстрее. Если раньше можно было снять вечное, то сейчас кажется, что фильмы живут месяц-два и их сменяют новые проекты. Все ускорилось.

Когда я думал о том, чтобы быть актером, в детстве, начинался золотой век кино. Были и до этого выдающиеся фильмы, но, кажется, лучше того, что сняли в 1990-е и нулевые, никогда не было и не будет. Если мы посмотрим какой-нибудь «Кинопоиск», топ-250 фильмов за всю историю, большая часть топа будет из 1990-х и нулевых. То есть я рос на фильмах абсолютно вечных и лучших. Причем смотрел их, как только они выходили в кинотеатрах.

А что это за фильмы?

«Матрица», «Бойцовский клуб», «Титаник». Все лучшие режиссеры — Линч, Финчер, Коэны, Андерсон, другой Андерсон. Девяностые, нулевые и чуть-чуть десятые зацепили. Когда ты растешь на этом, тебе кажется, что ты должен сниматься в чем-то вечном. А попадаешь совсем в другое время, когда развиваются платформы и производится невероятное, беспрецедентное количество сериалов и фильмов. Их так много, что они никогда не будут вечными. Вот я люблю развлекать друзей доброй беседой за столом каким-нибудь вечерочком. Отель в лесу, сели на веранде, затопили костер или камин и сидим под винишком болтаем. Это просто вечер, он не останется в вечности. То же самое с индустрией. Тем более что параллельно существуют Reels по 15 секунд — и дальше ничего нет. А у любого нормального такого видео больше просмотров, чем у всех сериалов любой русской платформы, вместе взятых. Просто потому, что люди не должны за него платить.

В связи со всем этим какие у тебя были ожидания от «Пассажиров»?

Я не думал, что о первом сезоне «Пассажиров» будет столько хороших отзывов. А людям он как-то от всей души понравился. Для такого количества добрых отзывов первый сезон мне казался простым. Потому что там история заканчивается вместе с серией. Одна серия — одна история. Часто ты не можешь удержать аудиторию, и после третьей-четвертой серии она отваливается. Эта ошибка исправлена во втором сезоне. Мне кажется, на уровне сценария второй сезон интереснее, чем первый. А если первый понравился людям, то, надеюсь, второй понравится еще больше. На что я еще надеюсь? Сейчас мы находимся на стадии роста. Мы, все платформы российские, в том числе START, который постоянно растет и набирает новых подписчиков, каждый месяц на чем-то свежевышедшем ставит рекорд. Последнее — «Карамора». Надеюсь, мы с «Пассажирами» пробьем какой-нибудь рекорд платформы на данный момент. Хочу, чтобы какое-то время его никто не смог побить. Надеюсь, мы будем смотреть и думать: «Да, мы сделали хороший сериал».

Ну ты сам себя как там ощущаешь?

У меня странная шкала оценки самого себя. Я смотрю что-то и думаю: «Окей, мне за себя здесь не стыдно». То есть я не буду прижимать руку ко лбу и такой: «Бл***. Пожалуйста, спрячьте меня. Почему я сделал все так плохо». При этом я очень радуюсь тому, что там творит Аня Чиповская, как там нарядно все снято, и как друг за другом все перестраивается, и как ведут себя люди, которые появляются в каждой серии.

Я посмотрел, как ты пишешь посты в соцсетях, и заметил у тебя писательскую интенцию. Я прав?

Я бы с радостью писал, просто сейчас понимаю, что писать мне в общем-то не о чем и единственное, что я умею, — описывать события какими-то более-менее складными предложениями, составлять слова. В целом я не умею выдумывать истории. Я бы и хотел написать какой-то классный сценарий, но не очень умею это делать. Вроде бы ты можешь выдумать все что угодно, а потом, когда начинается это что угодно, — а что угодно? Единственный фильм, который я снял, был «Великий русский фильм». Он странный. Вот я люблю просто странное. Я его снял, когда работал на «Кинопоиске». Он мне самому нравится. Я смотрю и смеюсь. Люди писали в комментариях небольшие идеи, а мы по ним снимали фильм. На «Кинотавре», кажется, в 2019 году я подходил к актерам и говорил: «Послушай, Денис Шведов, пойдем сниматься к нам». Он говорил: «Ну хорошо». Я отвечал: «Нам надо полчаса, не больше». Потом это все стало фильмом. Я уже договорился с «Кинопоиском», что сниму вторую часть и сделаю ее поинтереснее.

Есть ли у тебя какая-то актерская сверхцель?

Хочется подольше относиться к этому не только как к работе. Чтобы это было радостно и весело. Второе — стать таким хорошим актером, чтобы сыграть кого-то настоящего. Например, Лимонова.

Потрясающе! Кстати, ты бы вполне мог! Лимонов крутой чувак, я бы очень хотел это увидеть!

У меня так же растут волосы на бороде. Егора Летова, наверно, поздно, потому что он умер, когда ему было 40 с чем-то, и волосы длинные такие у меня не растут. Если бы я стал таким актером, который может играть настоящих людей, это было бы классно. Это мастерство. Это другой уровень.