«Midjourney — революция, сравнимая с изобретением фотографии». Интервью с экспертом в области цифровых технологий Львом Мановичем
Я наблюдаю сейчас, как Midjourney начали использовать дизайнеры, которые работают в digital fashion, для эскизирования. Они сразу получают визуализацию идей в объеме, без рендера в 3D-редакторах. Кажется, это действительно меняет процесс работы.
Мой первый опыт использования компьютерной графики был в 1984 году. Так что я пережил уже несколько технологических революций в культуре — например, когда появился Apple Macintosh, когда появился интернет, когда появились социальные медиа. То, что начало происходить в области искусственного интеллекта прошлым летом с появлением Midjourney, Stable Diffusion, DALL-E 2, RunwayML, — это не меньшая революция, а, возможно, даже большая. Некоторые обозреватели сравнивают это событие с изобретением фотографии. Да, я думаю, что действительно так. ИИ — это очень мощный инструмент для коммуникации. Не надо уметь моделировать в 3D — идея передается мгновенно в удобной для восприятия форме. Сразу показываем эскиз уже на модели на подиуме.
Но не все так радужно, как кажется на первый взгляд. За последние пару месяцев я посмотрела тысячи разных изображений, сгенерированных в Midjourney. Но даже те, что были созданы по сложным запросам, тщательно отобраны и затем обработаны, слишком похожи на остальные творения программы. Как будто все они разлиты из одной бочки. Вам так не кажется?
В июле прошлого года все вокруг меня начали играть с Midjourney, и я тоже, конечно.
Сначала нам казалось, что там существует бесконечное пространство идей. Но прошло несколько месяцев — и многие начали понимать, что пространство это небезгранично. Например, вы придумываете фэшн-образы, несуществующие фантастические ткани. И в какой-то момент вы как будто наталкиваетесь на стену — все следующие образы напоминают предыдущие.
Есть онлайн-библиотека Андрея Ковалева, которая содержит сотни стилей, протестированных в Midjourney, основанных на работах известных художников, модельеров, фотографов и т. д. Если вы чувствуете, что застряли в использовании инструментов ИИ, попробуйте использовать любой из этих стилей.
ИИ-инструменты имеют большие ограничения. Это напоминает мне ситуацию 1980-х годов, когда появился постмодернизм и всем казалось, что это конец искусства: теперь мы можем делать коллажи из всего, что было раньше. Но спустя годы стало понятно, что постмодернизм — это просто определенный стиль со своей логикой и рамками.
Я считаю, что никогда новые технологии и инструменты не делали из плохих художников хороших. Мыслителей, которые предлагали новое видение, было мало во все времена. Сколько людей делали гениальные гравюры в XVI веке? Немного. Сейчас каждый может создать изображение с помощью ИИ и ощутить иллюзию творчества. Они могут получать огромное удовольствие от процесса. Но действительно интересный результат покажут те, кто хорошо владеет историей искусств и обладает значительным творческим опытом, чтобы с помощью конкретных запросов использовать нейросеть интересными и нетривиальными способами.
Когда мы смотрим на вселенную этих ИИ-картинок, видим, что большинство из них очень ограничены по содержанию и эстетике. То, что выходит из программы, уже нравится пользователям, поэтому они не считают нужным усложнять свои запросы. Стало просто сделать нечто конвенционально красивое. Но насколько это ваше? Это вопрос.
Складывается ощущение, что Midjourney в большинстве случаев выдает слишком глянцевую, гладкую, блестящую картинку. Смотря на эти «правильные» изображения, с ходу понимаешь: это AI. Связано ли это с тем, что программа считывает, что такие изображения нравятся людям, а люди задают именно такие запросы?
Смотрите, есть разные системы: Midjourney, Stable Diffusion, DALL-E 2. Например, создатели Midjourney часто употребляют такое выражение, как house style. Что это значит? У большинства людей нет художественного образования или насмотренности, поэтому они не будут создавать длинные, детализированные запросы к программе. Они напишут «нарисуй мне человека» — программа выдаст некий house style, который устроит большинство пользователей. Перед выходом новой версии создатели проводят исследование, когда любой юзер может поставить оценку изображениям. Получается, что этот «стиль по умолчанию» действительно удовлетворяет вкусы максимального процента людей, которые используют программу.
Как бы вы определили этот стиль? На какие примеры он опирается?
Это то, что называют concept art, art station — наработки для видеоигр. Мне кажется, что много пользователей Midjourney либо работают в индустрии игр, либо хотят в нее попасть. По крайне мере, их вдохновляет эстетика видеоигр. От программы они хотят получить что-то вроде портфолио — «вкусные» концепты для крупных игровых студий.
Сейчас началась настоящая гонка между крупными IT-компаниями за создание наиболее совершенного инструмента для работы с AI по самым разным задачам. Я не специалист, но создается ощущение, что инструменты в будущем будут контролировать корпорации, а значит, и влиять на то, какой эстетический результат будут получать художники.
Вот тут не соглашусь, ситуация не такая уж пугающая. Возьмем Midjourney — это не такая уж и большая компания, и ее основатель Дэвид Хольц не стремится сделать ее такой. Они сделали самый крутой инструмент генерации изображений, намного круче, чем нейросеть DALL-E, созданная при финансовой поддержке Microsoft. Почему я оптимистичен? Есть проекты open source, а значит, художники могут взять код, модифицировать его и обучить сеть для своих задач. Один из основных инструментов — Stable Diffusion — с открытым исходным кодом.
Каждый раз, когда появляется новый инструмент, вокруг него появляется бешеная волна хайпа. Совсем недавно, два года назад, это случилось с NFT. Тогда я пару месяцев плотно сидела в Clubhouse, где эту тему обсуждали, и люди из криптотусовки прямо мне говорили: кураторы, арт-дилеры, вся система арт-рынка и музеев не нужны. Теперь каждый может продать свою картинку напрямую и диктовать, что круто с точки зрения эстетики, на основе величины своего комьюнити в Twitter и продаж на NFT-маркетплейсах. Сейчас начался хайп вокруг AI. В сообществах людей из CGI я теперь читаю, что «кожаные мешки», то есть живые художники, не нужны. Эти хлесткие выражения подхватывают популярные медиа и выносят в заголовки. Но, кажется, все немного так?
«Кожаные мешки» — звучит трагично. Конечно, мы с вами — «кожаные мешки»! Но достаточно симпатичные, надо сказать. (Смеется.)
Если взяться за историю искусства, то какое-то время мы смотрели на него с точки зрения техник и материалов — живопись, скульптура, акварель и так далее. В 60-е годы XX века искусство становится все более и более концептуальным в широком смысле: идея, концепция, авторская эстетика важнее, чем инструмент, который художник использовал. Поэтому утверждение «появилась новая технология — все старое забываем» — оно ошибочно, логика искусства уже 60 лет идет в другом направлении.
Парадоксально, но я заметил вот что. Художник использует самую передовую технологию, самый передовой инструмент для своего произведения. Но через несколько лет работа выглядит невероятно устаревшей. С карандашом или с чернильной ручкой и бумагой почему-то такого не происходит.
Я замечаю вот что: есть художники-евангелисты AI, которые уже давно сделали карьеру, сотрудничают с галереями и аукционными домами. Например, Марио Клингеманн или Джон Рафман, экспонент Венецианской биеннале 2019 года. На волне массового интереса к AI музейным институциям и арт-рынку как будто проще работать с авторами с именем, чем с ноунеймами, даже если их подход к использованию технологии и результаты намного интереснее. Это так или мне только кажется?
Начиная с 2018 года Christie's и Sotheby's начали делать аукционы цифрового искусства — они называют его generative art. Там есть художники-пионеры, которые начали делать такое искусство еще в 1960-е годы, — они старше меня. Я их очень уважаю, потому что тогда generative art занималась дюжина людей, им приходилось очень много думать, решать сложные задачи. Среди них есть женщины, например Вера Мольнар — ей 98 лет, и в прошлом году она была представлена на Венецианской биеннале и наконец-то получила признание. Одновременно с этими мастодонтами на аукционах продаются ребята, очень молодые, даже тинейджеры, как Fewocious, которые стали известны на волне интереса к NFT, — у них своя тусовка поклонников. И эти художники продаются часто намного дороже, чем родоначальники направления. Будет ли у них такой же аукционный успех, как и через десять лет, непонятно — все-таки арт-мир достаточно консервативный.
Консервативность арт-мира все-таки на цифровое искусство уже не распространяется.
Да, конечно. Лет пять–семь назад биеннале и музеи перестали с настороженностью смотреть на цифровые инструменты в искусстве. В Нью-Йорке я иду в район Челси, где сотни галерей, и вижу: digital там наравне с живописью, инсталляциями. В Art Forum обзоры о цифровых художниках написаны не хуже, чем о живописцах. Еще пять лет назад такого не было. Цифровые художники вошли в систему арт-рынка. Самых талантливых, пробивных выставляет и MoMA, и Tate, и Pace. Сейчас в MoMA идет выставка художника турецкого происхождения, который учился в Лос-Анджелесе, Рефика Анадола — недавно я написал текст о его работе для журнала MoMA. Он молод, но он работает в цифровом искусстве уже 15 лет и достиг большого успеха.
Но общие законы арт-мира пока не изменились. Все еще важно, как ты умеешь себя пиарить, где ты находишься физически. Когда появился web, то все говорили: теперь неважно, где ты живешь, ведь аудитория глобальная. Но до сих пор большинство известных авторов выбирают Нью-Йорк или Берлин.
Все-таки мир высокого искусства — это мир богатых людей. Только несколько тысяч человек в мире покупают искусство, которое стоит больше миллиона долларов. Эти люди крутятся в Лондоне, Нью-Йорке, Дубае, Гонконге. Арт-рынок формируется вокруг них. Печально, но за 30 лет не сформировался альтернативный художественный мир, который оценивает вас исключительно по таланту.
Расскажите о художнике, чей метод работы с Midjourney и финальный результат вас действительно зацепил.
С точки зрения стиля я видел много интересных вещей, но обычно это люди с опытом и образованием. Например, AI используют концептуальные архитекторы, создатели так называемой бумажной архитектуры. Это же как карандаш: один человек нарисует им нечто невероятное, а другой — банальное.
Я слежу за молодым художником Львом Переулковым, ему 25 лет. Он сделал интересную вещь: взял набор работ московских концептуалистов вроде Ильи Кабакова, обучил на собственной модели. У получившейся серии есть цельность и смысл. Потому что его датасет неслучаен — он думает, работает, тщательно отбирает изображения.
Буквально вчера мне попалась статья на Wired, где автор сравнивает сегодняшний день с концом XIX века, когда развитые страны начали производить огромное количество промышленных товаров. Одновременно с этим в Великобритании набирало популярность движение Arts & Crafts Уильяма Морриса. Это художники, которые обращались к безумно сложным рукотворным средневековым орнаментам, культивировали ремесло. Как вы думаете, на фоне популярности Midjourney нас ждет нечто похожее?
Вы знали, что в самом начале Bauhaus у этой школы были такие же идеи — возрождение ремесленнических традиций, а не обучение дизайнеров для промышленного производства? Arts & Crafts — это действительно было очень важное направление. Но сколько людей могло себе позволить купить их предметы? Возможно, что-то и будет в этом духе в XXI веке. Сейчас любой человек может делать картинки. Камеры новых айфонов дают качество, которое в прошлом веке можно было получить только от профессионалов за большие деньги. Но при этом в мире остались очень востребованные фотографы, с которыми работают фэшн-бренды и издания. Потому что эти люди гарантируют результат. Мастера, которые будут уметь делать объекты, останутся востребованны. Например, муранское стекло. Но будет очень мало этого, столько, чтобы закрывать потребность в уникальном у определенной прослойки общества. Конечно, инструменты вроде Midjourney в каком-то смысле обесценивают многолетнее обучение ремеслу, но гениев они не обесценивают. Но многим нынешним творческим профессионалам сейчас необходимо освоить новые навыки и подумать, что они могут предложить такого, что отличается от того, что может сделать ИИ.