Правила жизни Вячеслава Муругова

Мне всегда хотелось, чтобы за меня говорили мои проекты.

Сдерживать свое тщеславие — это искусство. В то же время, это неотъемлемая часть нашей профессии. Иначе мы бы все торговали селедкой.

Я очень консервативно подхожу к деньгам, которые зарабатываю. Считаю совершенным безумием демонстрировать кому-то, что называется, «понты». Когда-то один человек сказал мне: «Главный понт — это отсутствие понта». Мне кажется, так и есть.

Сегодня посредником между аудиторией и контентом являются каналы, и слава богу. Поэтому наш бизнес строится вокруг каналов.

Контент — это король. Дистрибуция — королева. И королева иногда уделывает короля.

Бывает, что трансляция «Яндекса» собирает большую аудиторию, чем, например, «Первый канал». Но «Яндекс» не соберет у экрана всю семью. А «Первый» собирает. Это один из столпов телевидения — способность собирать у экрана семьи.

Я родился в 1969-м, а в 1970-е проходила серия хоккейных матчей СССР — Канада. Мне было года три, но я отчетливо помню, как все родственники собирались перед телевизором и следили за игрой.

Мысль о том, что у телевидения должна быть какая-то миссия — это заблуждение.

Телевидение должно нести ответственность — да. Мы обязаны вспоминать об этом каждый раз, когда собираемся открыть рот по ту сторону экрана. Но все-таки это массовое, площадное искусство. В первую очередь мы должны развлекать.

Мой папа был военным врачом, и мы много переезжали. Жили в военных городках, которые входили в систему баз арсеналов Главного ракетного артиллерийского управления. То есть, это те самые городки, из которых в случае войны полетели бы ракеты.

Я несколько лет служил военным инженером, а после развала СССР решил уйти на телевидение. В военкомате вздыхали: «Все вы уходите из армии в бизнес». «Я не в бизнес», говорю. «А куда?» «На телевидение, в творчество». На меня посмотрели как на безумца.

Когда я говорил своим знакомым в Бресте, что я уезжаю в Москву, на телевидение, они слышали что-то вроде «Я собираюсь полететь на Марс».

Менеджеров много, а творцов — мало.

Кажется, Стив Джобс это сказал: «Много людей, которые создают процессы, но мало тех, кто создает результат». Они ненормальные, но других нет.

Мы профессионалы, мы не можем опираться на одно мнение. Когда кто-то в команде говорит: «Я придумал шутку, рассказал ее, она понравилась», мы перебиваем: «Кому рассказал?» Маме? Мама — не критерий.

Мы учимся на ошибках, а не на успехах.

На заре становления СТС мы с моим другом пришли в «Дягилев». Огромный, битком набитый девушками клуб. Общаемся с ними: «Чем занимаетесь?». «Учимся на актрис во ВГИКе». Мы сразу: «Вау! А мы продюсеры». Девушки смотрят скептически: «Продюсеры чего?». «Канала СТС». «Да тут полклуба продюсеров СТС». Так что это не всегда работало.

Иногда моя жена критикует мои проекты. Поначалу я воспринимал все в штыки, а потом задумался. По крайней мере, она не пытается подстроиться и говорит, что думает. «Кто же тебе еще правду скажет, если не я?». Вот ее позиция.

Хорошо, когда рядом умная жена. Жены, считаю, делают мужей. И за это им нужно говорить спасибо.

В целом мы, русские, патриархальные люди в плане семьи. Но как-то я не очень понимаю, как можно по-другому.

Самый важный проект в моей жизни — это мои дети.

Счастье — это любовь.