Музей гараж

Я ПРИШЕЛ В БОЛЬШОЙ ТЕАТР В 2009 ГОДУ из хореографического училища «Гжель». Решил попробовать — все равно не возьмут, по крайней мере, жалеть не буду. Геннадий Янин, заведовавший тогда балетной труппой, сказал: «На хороший репертуар не рассчитывайте, но вот в кордебалет нам нужна «мебель» — держать сзади пики. Вы высокий, фактурный — справитесь». И меня взяли. С недоверием, конечно. Я не участвовал в конкурсах, не завоевывал наград, не был замечен на отчетных концертах и окончил не слишком престижное учебное заведение. Мне понадобилось шесть лет, чтобы стать премьером.

МОИМ ПЕДАГОГОМ БЫЛ НИКОЛАЙ ЦИСКАРИДЗЕ. Мы до сих пор общаемся, недавно он написал мне: «Как хорошо, что ты у меня есть, а я — у тебя. Потому что ты человек огромной воли, который умел слушать, терпеть, и у тебя все получилось. А я просто золотая рыбка — вытащил тебя из «Гжели». Последний раз он написал мне после просмотра «Корсара» с лондонских гастролей. В постановке главный герой — морской разбойник Конрад танцует в юбке (на самом деле это не юбка, а длинная рубашка с поясом). Некоторые артисты снимают эту юбку на па-де-де, чтобы комфортно чувствовать себя во время танца. А я не снял, потому что это глупость — разрушать целостность костюма. И Николай Максимович мне написал: «Молодец, что не снял, значит, соображаешь». Из таких мелочей складывается балет.

ИНОГДА НУЖНО СДЕЛАТЬ ТРИ ШАГА НАЗАД, чтобы потом пройти на десять вперед. В начале своей балетной карьеры, во время выступления, я уронил балерину. Прямо на пол, и еще сверху сам на нее упал. Я был новичком, девочка была новенькой, спектакль был новым и сложным. Был соблазн решить: все, я не гожусь, надо забирать документы и уходить из балета. Но я переломил себя.

КОГДА Я СТАЛ ПРЕМЬЕРОМ БОЛЬШОГО ТЕАТРА, художественной руководитель сказал мне: «Ролей будет все меньше, но ты станешь танцевать главные. Премьер — это определенный статус, его нельзя понижать». Сейчас я уже не танцую двойки, четверки — только заглавные партии. Мне интересно станцевать двоюродного брата Джульетты, Тибальта, или самого Ромео в «Ромео и Джульетте». Кажется, это то немногое, что я еще не танцевал из классики. Надеюсь, со временем смогу больше пробовать себя в современной хореографии.

ЧЕГО МНЕ НЕ ЗАНИМАТЬ, ТАК ЭТО УВЕРЕННОСТИ И УПОРСТВА. В 2013 году в одноименном балете мне досталась роль Спартака — предводителя восставших рабов. Я пришел на репетицию, посмотрел в зеркало и подумал: ну какой я Спартак? Он коренастый, угрюмый, жесткий. Но когда начал репетировать, работать — во мне все это проснулось. Я доказал, что на сцене могу быть не только принцем. Взялся за роль, тогда как многие артисты этого боятся — считают, что у них ничего не выйдет. Впоследствии плоды моей работы оценил и хореограф постановки Юрий Григорович. Мой отец не любил балет, и даже когда я танцевал — скучал. И часто ругался: тут я не докрутил, здесь я не допрыгнул. Он не «балетный» человек — работает на авиационном заводе, но почему-то во всем разбирается. После «Спартака» отец на все посмотрел по‑другому. Ему стали нравиться другие балеты с моим участием — «Лебединое озеро», «Щелкунчик», «Иван Грозный». Теперь и не вытащишь из театра.

КАЖДЫЙ ТАНЦОВЩИК МЕЧТАЕТ ВЫЙТИ НА СЦЕНУ зарубежного театра как приглашенный артист — в Токио, Париже, Нью-Йорке. Это позволяет познать другой менталитет, развить себя как личность. И, конечно, популярность — чем больше танцуешь по миру, тем больше плюсов. Мне нравится Япония — там с почтением относятся к русскому балету, я бы даже сказал, с неким идолопоклонством. В Нью-Йорке публика искушенная, но там есть фактор борьбы, конкуренции — ее нужно завоевать.

СЕЙЧАС Я РАБОТАЮ НАД «ЗОЛОТЫМ ВЕКОМ» в постановке Юрия Григоровича — уже репетирую партию комсомольца Бориса. Хорошо, что я начал подготовку еще до юбилейных лондонских гастролей Большого театра — постепенно вхожу в форму. Если я не позанимаюсь неделю — буду потом еще два месяца восстанавливаться. Во время пируэта будет голова кружиться, прыгнуть не смогу. Это сложный процесс — как будто вам нужно хорошенько вызубрить иностранный язык. Каждый день повторяете одно и то же.

МНЕ МНОГИЕ ГОВОРИЛИ: надо тебе инстаграм (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации) вести лучше, чтобы карьера была не только в балете, а еще где-то, потому что сейчас это важный критерий. Я в Москве особо не фотографируюсь. Фотографируешься обычно на фоне чего-то, а в Москве живешь, живешь и думаешь: я и так здесь, еще успею что-то запечатлеть. Возможно, когда-нибудь я тоже буду фотографировать, что и как ем, но пока мне это некомфортно и неинтересно.