Как трансформировались (и что означали) образы рок-музыкантов: от Чака Берри до Дамиано Давида
Как трансформировались (и что означали) образы рок-музыкантов: от Чака Берри до Дамиано Давида
Журнал Vanity Fair представил обложку номера, посвященного месяцу прайда. На ней триумфаторы «Евровидения» — итальянская группа Måneskin в пестрых костюмах Gucci, рок-звезды образца 2021 года. Правила жизни решил проследить эволюцию образа рок-иконы за более чем полувековую историю жанра: почему одни выходили на сцену в отутюженных костюмах, другие — полуголыми, третьи, казалось, не стирали концертные майки неделями, а четвертые подсматривали наряды у секс-меньшинств.
Michael Ward / Getty Images
Рок-музыка многогранна. От мечтательного мерсибита — до хаотичного гранжа, от этнического краут-рока — до претенциозного глэма, от драматичного эмо — до тяжелого металла. Настолько же разные и образы музыкантов — представителей жанров. От галстука-бабочки — до кожаной куртки, от майки-алкоголички — до цветочного платья (как у Курта Кобейна), от обтягивающего комбинезона — до растянутого кардигана. В одних случаях образ подчеркивает смысл песни, в других — становится социальным высказыванием, в третьих — формирует альтер эго. И неизменно — помогает вписать артиста в историю, чтобы при упоминании его имени в памяти не только музыка включалась, но и появлялась картинка.
Конец 1950-х
Каким мир помнит Чака Берри — человека, заложившего основы рок-н-ролла? Гитара Gibson, «утиная походка» и классический костюм, в котором бабочка иногда сменялась на тонкий галстук. Этот костюм — наследство, доставшееся рок-н-роллу от джаза, в котором единообразный строгий внешний вид всех участников коллектива способствовал концентрации внимания зрителя на исполнении, а не на образе или артистизме. Берри костюм также помогал хотя бы на время стать другим человеком: не «деревенским пареньком с гитарой в джутовом мешке» и не вооруженным грабителем, осужденным на десять лет лишения свободы, а интеллигентом, «поэтом рок-н-ролла», как его впоследствии и величали СМИ.
Michael Ochs Archives/Getty Images
Звание «короля рок-н-ролла», впрочем, досталось Элвису Пресли, который на заре карьеры тоже предпочитал костюм. Широкоплечий, подсмотренный у афроамериканских блюзменов, но с некоторой поправкой: король почти всегда приподнимал ворот рубашки, торчащей из-под пиджака, что добавляло внешнему виду драматизма и, разумеется, привлекало женщин. Элвис довольно быстро понял, что его внешность — вполне себе маркетинговый инструмент, влияющий на расположение песен в хит-парадах, поэтому скинул «дедовский» пиджак и расстегнул пуговицы на рубашке.
Bettmann / Getty Images
1960-е
Поговаривают, что трансформацию Пресли затяел импресарио Пресли Том Паркер, одержимый идеей продвинуть в массы «элвисоманию». Она вылилась в субкультуру рокабилли, названную в соответствии с одноименным музыкальным жанром и во многом продиктованную внешним видом и стилем жизни бриолинщиков (или, иначе, гризеров). Бунтари с прическами, на возведение которых не щадили геля, в мотоциклетных куртках, рубашках с закатанными рукавами, драных джинсах Levi’s и армейских сапогах противопоставляли себя оседлым семьянинам и колесили по стране в поисках приключений. И хотя сам Элвис вскоре переоделся в вычурные кожаные комбинезоны, призванные ознаменовать совершенно новый этап его карьеры («Концерты Пресли стали напоминать серию обрядов и церемоний, нежели простое выступление певца», — описывала биограф Сьюзен Долл), гризеры нашли воплощение в образах других музыкантов — например, The Beatles.
PA Images / Getty Images
Участники ливерпульской четверки, объединившиеся как раз под влиянием музыки Элвиса Пресли (Джон Леннон вспоминал: «До Элвиса ничто не действовало на меня по-настоящему»), не всегда были хорошими мальчиками. Снимки начала 1960-х годов предательски зафиксировали образы всклокоченных бунтарей в кожаных куртках, темных джинсах, ковбойских сапогах и с объемными прическами. Их же увековечил в книге «Беседы с Полом Маккартни» журналист Поль дю Нойер, который беседовал не только с бас-гитаристом The Beatles, но и с его окружением. Например, с Уолтером Смитом, сшившим битлам первые костюмы по просьбе их менеджера Брайана Эпстайна. Тот считал, что более интеллигентные образы помогут группе выбраться из пабов и кабаре.
David Redfern / Redferns
«Намечалось первое выступление на телевидении, и Эпстайн решил, что музыкантам нужны костюмы, — писал дю Нойер. — Чем Уолтеру запомнились примерки? Музыканты шокировали ателье своим лексиконом; пришлось отозвать Брайана в сторонку и попросить: "Напомните молодым людям, что они в приличном заведении". Музыканты вняли упреку. Но стряслось еще кое-что: примеряя узкие брюки, они сняли сапоги, в которых, должно быть, недавно сыграли долгий пламенный концерт в клубе Cavern. Амбре было такое, что ателье пришлось проветривать».
Несмотря на изначальное сопротивление образам, противоречащим их естеству, The Beatles быстро привыкли и к костюмам с галстуками, и к ученическим стрижкам а-ля французское каре. Как рассказывал в беседе с дю Нойером Пол Маккартни, идентичный внешний вид превращал музыкантов в «эдакое четырехголовое чудовище». «Каждый из нас переставал быть отдельным человеком, мы становились группой. Ты — часть команды, где все выглядят одинаково, ходят в униформе. Вот это мне в "Битлз" и нравилось», — ностальгировал он.
Впоследствии образам битлов подражали группы, игравшие музыку в духе их ранних работ, — будь то The Searchers, Herman’s Hermits или The Hollies. А вот The Rolling Stones, образовавшаяся практически в то же время, что и The Beatles, и долгие годы соперничавшая с ней по популярности, должна была стать некоей «бунтарской» альтернативой: с более агрессивной музыкой и социальными проблемами в текстах, что отражалось во внешнем виде артистов.
Mark and Colleen Hayward / Redferns / Getty Images
Участники The Rolling Stones были именно артистами, а не «пятеркой парней в синих джинсах с большим количеством усилителей». «На сцене вы хотите быть новым и цепляющим и в то же время элегантным, но сумасшедшим», — погружал в свою фэшн-философию Мик Джаггер. Кроме того, сценические образы отражали название коллектива (согласно идиоматическому переводу, The Rolling Stones — «вольные странники», «бродяги»), а также подчеркивали, что этих рокеров, в отличие от ливерпульской четверки, невозможно усмирить и приручить. В ход шли парчовые куртки и викторианские блузы, объемные шубы и цветные костюмы, расшитые жилеты и обтягивающие комбинезоны, выбранные в первую очередь за их сексуальность и удобство.
Mark and Colleen Hayward / Redferns / Getty Images
О том, чтобы при помощи одежды бороться с токсичной маскулинностью или популяризировать агендерную моду, ни музыканты, ни автор их некоторых нарядов Оззи Кларк в 1960-х попросту не думали. «Сначала мне нужно понять, что такое агендерная мода в принципе», — отвечал на вопрос The New York Times Джаггер.
1970-е
Не думал об этом и Дэвид Боуи, которого, как подмечал писатель Саймон Рейнольдс, ошибочно считают первопроходцем гендерных изменений в рок-музыке и моде («Многие вещи, которыми он прославился, давно сделали The Rolling Stones»). Хотя разговор о Боуи следовало бы начать с его молодости, когда длинноволосый мальчик с саксофоном пытался стать частью субкультуры модов. На ее формирование повлиял экономический бум, случившийся в Англии в послевоенные годы, в результате которого молодые люди стали тратить больше денег на увлечения и внешность, подражая группам The Kinks и The Who с аккуратными прическами и в пижонских костюмах. Впрочем, выверенный имидж модов был обманчив: они гоняли на итальянских мотороллерах и шли стенка на стенку с рокерами, предпочитавшими мотоциклы.
Michael Ochs Archives / Getty Images
Впоследствии самые радикально настроенные моды трансформировались в скинхедов. Боуи тем временем познакомился с актером и хореографом Линдси Кемпом, а через него — с комедией дель арте и искусством мимов. Тогда же музыкант впервые раскрасил лицо, а через пару лет не без помощи японского дизайнера Кансая Ямамото придумал полноценные образы, ставшие его альтер эго. Помимо самого известного, Зигги Стардаста, получеловека-полумарсианина в огненно-красном парике и виниловом комбинезоне с треугольными плечами, был, например, Аладдин Сейн с красно-синей молнией на лице и изможденный белый герцог в классическом костюме-тройке.
Альтер эго Боуи возникли не только из стремления подчеркнуть переход от одного музыкального жанра к другому и создать разное визуальное наполнение для каждого альбома. Это отражение личных переживаний музыканта, который в разговоре с журналом Rolling Stone признался, что всегда чувствовал себя незначительным и мечтал стать «больше, чем просто человеком». «Мне не нравились мои мысли, внешность, выражение лица, манеры и идиосинкризации, поэтому я разделся, выбросил все это и заменил на новую личность. [...] Это как сменить детали в машине».
Steve Morley / Redferns
Jorgen Angel / Redferns
Daily Mirror / Mirrorpix / Mirrorpix / Getty Images
Образ Зигги Стардаста во многом был продиктован музыкой, манерами и гардеробом Джими Хендрикса — в 2009 году журнал Time признал его величайшим гитаристом всех времен. Это едва ли не первый музыкант, который не подражал предшественникам и не противопоставлял себя коллегам, а был на сцене самим собой. Рубашка с бахромой — дань родословной чероки, цветочный жакет, купленный на Кинг-роуд, — свидетельство ассимиляции в Лондоне, а золотой мундир времен Крымской войны — напоминание о годовой службе в армии, где все было не слава богу (Хендрикс спал на постах, игнорировал поручения, а после и вовсе демобилизовался из-за травмы, полученной при прыжке с парашютом). Не обошлось в одежде музыканта и без социальных подтекстов: расклешенные джинсы, рубашка в этническом стиле и многочисленные бусы и фенечки символизировали поддержку движения хиппи (сам Хендрикс хиппи не был, но выступал на «Вудстоке»), а оранжевая блуза с длинными рукавами и обтягивающие брюки в цвет подводили черту под «павлиньей революцией», наконец приветствовавшей нового мужчину (и здесь заигрывание с андрогинностью непреднамеренным не было).
Blick / RDB / ullstein bild / Getty Images
Параллельно с ритмичным и энергичным блюз-роком Джими Хендрикса зарождался хард-рок под предводительством пронзительной и оглушающей Led Zeppelin, а после — мрачной и даже инфернальной Black Sabbath. Название последней группы, заимствованное из фильма ужасов с Борисом Карлоффом в главной роли, определило образы музыкантов: черные тотал-луки, окультные украшения, ковбойские сапоги, а в случае с Оззи Осборном еще и очки неизменно круглой формы. Дьявольский стиль выделял Black Sabbath и других адептов хард-рока в лице Aerosmith, Kiss и Judas Priest в косухах с металлическими заклепками на фоне растущего количества хипповских бэндов в цветочных блузах и куртках с бахромой. Подчеркивало все это такое же дьявольское и порой шокирующее поведение. Так, по широко известным легендам, на концертах Осборн откусывал головы голубю и летучей мыши и забрасывал фанатов сырым мясом и требухой.
David Redfern / Redferns / Getty Images
Chris Walter / WireImage / Getty Images
Walt Disney Television / Getty Images
Если Black Sabbath превращала концерты в оккультные обряды, то Queen стремилась приблизить их к модным показам. В этом признавался вокалист и самый стильный участник группы Фредди Меркьюри, демонстрировавший вопиющее пренебрежение гендерными нормами в плиссированных туниках, брюках из красного латекса и расшитых обтягивающих комбинезонах, обнажавших грудь. «Мы не такие, как другие, — говорил он в одном из ранних интервью. — Во всяком случае, у нас больше общего с Лайзой Миннелли, нежели с Led Zeppelin».
Как объяснял художник по костюмам фильма «Богемская рапсодия» Джулиан Дэй, если в 1970-х Меркьюри отстаивал андрогинность, то в 1980-х обращал культуру фетиш-клубов в мейнстрим. К этому времени группа отошла от глэм-рока в сторону хард-рока, а ее фронтмен стал выглядеть как типичный завсегдатай гей-клубов: с короткой стрижкой, густыми усами и мускулатурой, подчеркнутой при помощи маек-алкоголичек и светлых обтягивающих брюк. Именно в таком виде Меркьюри ворвался на сцену благотворительного фестиваля Live Aid, устроив одно из самых аншлаговых выступлений в истории Queen (и рок-н-ролла в принципе). Однако уже на следующих концертах фанаты стали бросать к ногам легенды не цветы, а одноразовые бритвы. Так они принуждали музыканта сбрить усы, чтобы он выглядел «менее гейски».
Pete Still / Redferns / Getty Images
И все же в общественном понимании Фредди Меркьюри был истинной рок-звездой: яркой, сияющей и вызывающей. Хотя вскоре на иконостас взобрались участники группы Ramones, всячески стремившиеся показать, что они не для всех: манера их исполнения была невиртуозной, внешний вид — неряшливым, тексты — на любителя (панк-эстетика — ничего не попишешь). Несмотря на то что в начале карьеры музыканты «выглядели отлично» и носили виниловые и блестящие вещи (об этом в интервью Spin Magazine рассказывал Ди Ди Рамон), став амбассадорами альтернативного движения, они переоделись в потертые куртки, растянутые футболки, рваные джинсы и кеды.
ARTCO-Berlin / ullstein bild / Getty Images
Пару штрихов к новому образу рок-звезды (а именно — обнаженный торс, прическу «ежик» и одежду с протестными лозунгами) добавили ребята из Sex Pistols. Точнее, крестные родители группы — менеджер Малкольм Макларен и дизайнер Вивьен Вествуд, державшие в те годы магазинчик панковской моды Let it Rock на Кингз-роуд (позже его переименовывали в Sex, Too Fast To Live Too Young To Die, а потом в Seditionaries). «Бабушка британского панк-рока» одела Sex Pistols в рваные джинсы, щедро испачканные краской и испещренные дырками майки, обвесила и без того массивные куртки большими английскими булавками, а на шеи музыкантов набросила цепи. Вествуд же совершила один из самых смелых модно-политических демаршей: проткнула булавкой губу британской королеве на знаменитой футболке к выходу сингла группы God Save the Queen.
Robert Knight Archive / Redferns / Getty Images
Музыка Sex Pistols, подстать стилю, была показательно асоциальной (в отличие от грязного, но все же развлекательного рок-н-ролла Ramones). Это помогло группе снискать славу у молодежи, которая на фоне экономической ситуации в Великобритании 1970-х годов, в частности роста безработицы, испытывала недоверие к правительству и стремилась выразить протест господствующей идеологии.
Rick Diamond / Getty Images
1980-e и 1990-е
В 1981 году статью о Sex Pistols прочитал 14-летний уроженец Абердина Курт Кобейн. Купить пластинки британской группы в небольшом американском городке было непросто, поэтому подросток не знал, как она звучит, но все же заинтересовался панком. Спустя пару лет и музыкальных проб он, основав группу Nirvana, выпустил альбом Nevermind, отсылающий к названию единственного студийного альбома Sex Pistols Never Mind the Bollocks. Релиз обеспечил Кобейну внезапный успех, от которого он испытывал дискомфорт, но которым тем не менее пользовался. Nirvana считалась аполитичной группой, но фронтмен открыто выступал против гомофобии, расизма, сексизма и корпоративной культуры.
Это отражалось и в образах: футболке с принтом Corporate magazines still sucks, в такой Кобейн позировал для обложки Rolling Stone в 1992 году, и цветочном платье, в котором снимался для The Face в 1993-м. Платья музыкант носил и на концертах, утверждая, что чувствует себя в них свободно и комфортно. Комфорт для него был в принципе первостепенен: даже на свадьбу с Кортни Лав он надел пижаму — «было лень напяливать костюм». Еще один фактор, повлиявший на стиль Кобейна, — комплексы из-за худобы. «Он все время говорил, что считает себя уродливым. Однажды посмотрел на себя в зеркало и чуть не расплакался от того, насколько ему некомфортно в своем теле», — вспоминал бас-гитарист Nirvana Крист Новоселич, комментируя стремление Курта носить винтажные кардиганы, рубашки и футболки в несколько слоев.
Frank Micelotta / Getty Images
Jeff Kravitz/FilmMagic
Нулевые
Внешний вид как отражение внутренних переживаний лег в основу субкультуры эмо, образовавшейся в 2000-х годах под влиянием групп Fall Out Boy, Panic! At The Disco, Tokio Hotel и My Chemical Romance. Одежда в черно-розовой цветовой гамме символизировала эмоциональную нестабильность, длинная треугольная челка скрывала слезы, пролитые по поводу и без, а кеды Converse помогали убегать от недоброжелателей, считавших, что эмо романтизируют депрессию и виктимность, а также пропагандируют самоубийство. Кроме того, для представителей субкультуры — как для девушек, так и для парней — были характерны подведенные глаза и маникюр черного цвета. В этом контексте эмо можно назвать первыми борцами против мачизма нового века. И витриной борьбы была опять же музыкальная сцена.
Saverio Truglia / WireImage
По сцене в черном тотал-луке с косой челкой и потекшим смоки-айз в нулевых годах скакал вокалист Thirty Seconds to Mars Джаред Лето, с возрастом отрастивший волосы и бороду и переодевшийся в объемные шубы и разноцветные смокинги. Это, пожалуй, последний рок-музыкант с ярко выраженным личным стилем, поскольку в десятых рок немного затих, уступив авансцену рэпу.
Giuseppe Maffia / NurPhoto / Getty Images
Marco Prosch / Getty Images
2020-е
О том, что рок-н-ролл все еще жив, напомнила итальянская группа Måneskin, громом прокатившаяся по сцене «Евровидения» и забравшая главную награду. Римскую четверку обвиняют в неоригинальности и неискренности, но в этом есть своеобразный шарм. В гардеробе Måneskin, над которым с 2020 года трудится стилист Николо Черионе, уживаются трибьюты сразу нескольким рок-легендам прошлого: Джими Хендриксу (хипповские рубашки и украшения), Фредди Меркьюри (обтягивающие комбинезоны с открытой грудью), Сиду Вишесу (кожаные куртки на голое тело) и Мику Джаггеру (викторианские блузы и полосатые костюмы).
Однако своим модным маяком участники группы называют «молодого Мика Джаггера» — Гарри Стайлза. Это не погрешность, а скорее продуманный ход: так рокеры стараются быть более понятными молодежи. Ведь сегодня для оглушительного успеха необязательно придумывать альтер эго и возглавлять протестные движения — достаточно завируситься в TikTok. И судя по тому, что видео с Måneskin суммарно набрали уже более 1,6 млрд просмотров, итальянцам это удалось, и рок-н-ролл действительно жив.
Текст: Алина Малютина («РБК Стиль»)
Дизайн и верстка: Анна Сбитнева