Съемка окончена? Как живут фотографы, оставшиеся в России
Съемка окончена?
Как живут фотографы, оставшиеся в России
С 24 февраля россияне стали массово уезжать из страны: кто-то — с четким планом и пониманием, что назад дороги не будет; кто-то — спонтанно и с надеждой на возвращение. Представители творческих профессий, оставшиеся в России, остались практически без работы: рынок медиа лихорадит, клиенты уходят или сокращают бюджеты, музыканты если и выступают, то с благотворительными концертами. Мы решили узнать у фотографов — одних из самых уязвимых в этой отрасли, — как изменилась их жизнь за два месяца и что будет дальше.
01.
Маша Гельман
Документальный фотограф
Как изменилась ваша жизнь после 24 февраля? Был ли кризис, ощущение ненужности в связи со спецоперацией? Как справились?
Жизнь разделилась на до и после. 25 февраля у меня был самый грустный день рождения за всю жизнь. В первые недели было сложно спать и есть, заниматься искусством. Все казалось ненужным и бессмысленным, была некая дереализация происходящего. Да и сейчас эти ощущения никуда не исчезли. Я полностью погружена в контекст, считаю минимальным моральным императивом не отстраняться [от повестки], анализировать и не терять связь с реальностью. Я стараюсь быть полезной для других, помогать, снимать то, что происходит, и рассказывать про разных людей. В такое время не планируют, живу одним днем.
Что изменилось в работе, что стало с количеством заказов? С какими запросами начали приходить? Что, на ваш взгляд, сейчас лучше всего снимать?
Я обычно не сижу пассивно в ожидании заказов, сама предлагаю темы и снимаю то, что считаю важным. Заказов от российских изданий сейчас нет по понятным причинам. Со стороны зарубежных клиентов дискриминации не ощущала.
Изменились ли источники вдохновения? Какие вещи, съемки, референсы, истории сейчас вас больше всего привлекают?
Волнуют, конечно, люди, их истории, мысли и опыт.
до 24 февраля
после 24 февраля
Как в долгосрочной перспективе, на ваш взгляд, происходящее повлияет на вашу профессию?
Я пессимистично смотрю на будущее российской фотожурналистики в том контексте, который есть сейчас. Свобода убеждений и информации, открытость и прозрачность способствуют прогрессу, а сейчас всего этого нет. Независимые медиа закрывают, цензура и контроль нарастают. Если твое мнение отличается от мнения партии, пиши пропало. В такой атмосфере включается еще и самоцензура, которая высасывает силы. Думаю, ничего хорошего нас не ждёт.
Ваша любимая работа, сделанная до 24 февраля, и первая работа, сделанная после 24-го.
Я несколько лет снимала персональный проект про любовь пожилой пары с синдромом Дауна «М+Т», научила героиню фотографировать на полароид, и мы вместе творили. Она умерла в прошлом году от коронавируса. Первое, что вспоминаю после 24 числа, — снимок юной девушки в слезах из автозака, которую задержали на акции против «специальной военной операции» в Санкт-Петербурге.
02.
Саша Сахарная
Отвечает за визуал хип-хоп артистов
Как изменилась ваша жизнь после 24 февраля? Был ли кризис, ощущение ненужности в связи со спецоперацией? Как справились?
Я, кажется, пережила уже все стадии принятия неизбежного. Вначале не чувствовала ничего, кроме боли и страха за людей, все вещи казались абсолютно бессмысленными; все стремления, планы и мечты отошли на самый дальний план. Затем я совершенно четко ощутила короткий депрессивный эпизод, больше недели лежала в кровати и не выходила ни с кем на связь. Не было сил вообще ни на что.
Сейчас все понемногу налаживается: я взяла себя в руки, приняла происходящее и потихоньку возвращаюсь в мир — естественно, в абсолютно другой, новый мир. Ищу иные решения для жизни и работы, не спеша готовлюсь к поездкам за границу. Для меня было важно позволить чувствам и эмоциям протекать в естественном темпе, пройти все стадии, чтобы нормализовать внутреннее состояние. Благо получилось.
Что изменилось в работе, что стало с количеством заказов? С какими запросами начали приходить? Что, на ваш взгляд, сейчас лучше всего снимать?
В основном я работаю с артистами и снимаю рекламу. Естественно, количество работы уменьшилось процентов на 80. Я отношусь к этому максимально адекватно, понимаю, почему так, — почти все знаковые зарубежные бренды ушли из России, а большинство артистов разъехались. Музыкальное промо для стриминг-сервисов почти неактуально.
Несмотря ни на что, я стараюсь искать новые возможности и воспринимать кризис как начало чего-то нового — это, например, вдохновило меня на создание коллабораций с несколькими русскими брендами, чему я очень рада. На подобных проектах я выступаю не только как фотограф, но и как креативный директор, что очень интересно.
Также освободилось время для персональных творческих съемок. Заметила некоторое объедение комьюнити: все пишут, спрашивают, предлагают совместные проекты — это плюс. Также затеяла свой первый большой офлайн-воркшоп по фотографии в нестандартном иммерсионном формате и на невероятно красивой локации (хоррор-квесте Last Way, который выглядит как под старый американский дом) — захотелось поддержать и вдохновить.
Чувствуете ли предубеждение при сотрудничестве с зарубежными заказчиками? Сталкивались ли с дискриминацией? Или, наоборот, ситуация диаметрально противоположная?
Все проекты с зарубежными заказчиками я завершила до, поэтому лично ни с чем подобным не сталкивалась. Но друзья, проживающие за рубежом, к сожалению, ощущают русофобию. Хотя я слышала и много позитивных примеров взаимодействия русских с иностранцами.
до 24 февраля
после 24 февраля
Изменились ли источники вдохновения? Какие вещи, съемки, референсы, истории сейчас вас больше всего привлекают?
Не особо: меня все так же вдохновляют фильмы, хоррор-эстетика. Но появилось больше времени и желания делать ресерчи, тренировать насмотренность, посещать новые места. Кажется, за пару месяцев я была в кино 40 раз — есть непреодолимое желание изучать новых режиссеров, пересматривать любимые фильмы более внимательно и искать новые формы и витки вдохновения. С огромной радостью штудирую классику, до которой не доходили руки, — пересмотрела почти всего Линча в оригинале, многое из Джармуша и Триера, а также азиатское кино. Еще я стала много гулять одна с наушниками, почему-то именно в эти моменты мне легче всего дышать.
Как в долгосрочной перспективе происходящее повлияет на вашу профессию?
Думаю, в России нет глобальных перспектив для креативного кластера. Какие-то съемки и деньги, конечно, будут: локальные бренды начнут процветать, им понадобится качественное промо. Но у меня, к сожалению, нет мыслей по поводу того, куда двигаться и стремиться здесь. Почти все, что я хотела снять в России, я сняла, с кем мечтала поработать — поработала. Мои цели и планы выходят далеко за рамки нашей страны.
Мне очень нравится наш большой визуальный детектив с ювелирной маркой Mozi-J, я много работала для этого проекта и очень довольна, как сложилась история.
Первая работа после 24го — та, что еще не вышла. :)
Ваша любимая работа, сделанная до 24 февраля, и первая работа, сделанная после 24-го?
03.
Алексей Костромин
Автор выдающихся портретов
Как изменилась ваша жизнь после 24 февраля? Был ли кризис, ощущение ненужности в связи со спецоперацией? Как справились?
Жизнь изменилась довольно сильно, первую неделю я был в ступоре. Сосредоточился только на самом необходимом для жизни: работе, неотложных делах и семье.
Что изменилось в работе, что стало с количеством заказов? С какими запросами начали приходить? Что, на ваш взгляд, сейчас лучше всего снимать?
Первый месяц я сидел почти без новых заказов, доделывал отснятые, спустя месяц съемки стали появляться — в основном от компаний, которые не сильно ощутили на себе санкции. Частных заказов пока почти нет, как и журнальных съемок.
до 24 февраля
после 24 февраля
Изменились ли источники вдохновения? Какие вещи, съемки, референсы, истории сейчас вас больше всего привлекают?
Мой главный источник вдохновения — реакция очень большой части общества на трагедию. Люди настолько глухи и безразличны... Это заставляет снимать, снимать и снимать. Я занимаюсь портретной фотографией, подчеркивающей значимость каждого человека и ценность каждой конкретной жизни. Оказывается, для многих это неочевидные вещи, что ужасает и мотивирует одновременно. Разговор о человечности — вот что меня сейчас волнует.
Ваша любимая работа, сделанная до 24 февраля, и первая работа, сделанная после 24-го?
До 24 февраля моей любимой работой был портрет математика Марка Ивановича Башмакова (работа попала на выставку Королевского фотографического сообщества в лондонском Альберт-холле). А после — пожалуй, фотография сына из моего нового фотопроекта Theodor. Это первое, что я сделал, как только вышел из ступора и понял, что могу высказываться через творчество.
04.
Даниил Головкин
Один из главных глянцевых фотографов
Как изменилась ваша жизнь после 24 февраля? Был ли кризис, ощущение ненужности в связи со спецоперацией? Как справились?
Все проблемы, которые были до, теперь кажутся мелкими и несерьезными. Скорее это не кризис, а шоковое состояние и переосмысление реальности. Все проекты заморожены и приостановлены, снимать творческие работы просто не хотелось. Лично я могу это делать, только когда погружен в себя, в интересную идею и меня ничего извне не отвлекает. Как справлялся? У меня было рекордное количество встреч с друзьями за все время проживания в Москве.
Что изменилось в работе, что стало с количеством заказов? С какими запросами начали приходить? Что, на ваш взгляд, сейчас лучше всего снимать?
Работы в какой-то момент вообще не стало. Журналы закрылись, коммерческие проекты вошли в режим ожидания. Что сейчас лучше всего снимать? Наверное, то, что и всегда, — то, что любишь, но, как говорится, когда говорят пушки, музы молчат.
Чувствуете ли предубеждение при сотрудничестве с зарубежными заказчиками? Сталкивались ли с дискриминацией? Или, наоборот, ситуация диаметрально противоположная?
Сотрудничества с зарубежными заказчиками сейчас нет, и с дискриминацией я лично пока не сталкивался. Но я вижу из разных источников, что она есть, и довольно жесткая.
до 24 февраля
после 24 февраля
Изменились ли источники вдохновения? Какие вещи, съемки, референсы, истории сейчас вас больше всего привлекают?
Источники вдохновения не изменились, я понимаю, куда двигаться. Нужно только время, чтобы аккумулировать энергию.
Как в долгосрочной перспективе происходящее повлияет на вашу профессию?
Мы точно окажемся в профессиональной изоляции и будем варится в отдельном котле. Что касается работы в целом — она появится, но в меньшем объеме, чем прежде.
Ваша любимая работа до 24 февраля и первая — после 24-го?
Самый интересный проект до 24 февраля — From the Dark с Варварой Шмыковой, о человеческой тени, о зависимости человека от этой темной силы, об одержимости и страсти. А следующего проекта я пока жду сам, когда-нибудь он созреет.