Минута внимания. Рэпер, тиктокер, активист и новый мэр Нью-Йорка: кто такой Зоран Мамдани

Зоран Мамдани родился в 1991 году в Кампале, столице Уганды. Его отец — известный антрополог и постколониальный теоретик Махмуд Мамдани, мать — кинорежиссер Мира Наир, автор фильмов «Миссисипская масала» и «Монахиня и имам».

В 1970-е родственники отца стали беженцами после изгнания азиатской диаспоры из Уганды. «Для моего отца быть меньшинством — значит видеть мир без иллюзий», — говорил Мамдани-младший.

В семь лет он вместе с родителями переехал в Нью-Йорк, где столкнулся с проблемами адаптации, языковыми барьерами и насмешками одноклассников. Позже он признавал: именно это чувство «всегда быть другим» стало источником эмпатии к тем, кого общество не замечает.

Он учился в государственной Bronx High School of Science, где впервые проявил лидерские качества — основал школьную команду по крикету. Затем окончил Bowdoin College в штате Мэн по специальности «африканистика». В выпускной работе он проводил параллели между идеями Франца Фанона и Жан-Жака Руссо.

До того как стать политиком, Мамдани мечтал о музыкальной карьере. Под псевдонимом Young Cardamom читал рэп на английском, языках хинди и луганда, записывал клипы в Уганде и Нью-Йорке, а одну из своих песен назвал Sidda Mukyaalo — «Нет возврата в деревню». «Как угандиец индийского происхождения, я не могу вернуться в деревню, — говорил он. — Город — все, что у меня есть».

Музыка дала ему сценическую уверенность и способность говорить языком, понятным массам, — черта, которая позже стала основой его политического успеха.

В середине 2010-х Мамдани бросил музыку — по словам политика, после разговора с отцом, который сказал: «Пора найти настоящую работу». Он стал работать в некоммерческой организации Chhaya, помогая мигрантам, рискующим потерять жилье из-за долгов. Тогда он впервые столкнулся с проблемой аренды — темой, ставшей лейтмотивом его будущих кампаний.

В 2020 году Мамдани впервые победил на выборах — в Ассамблею штата Нью-Йорк от 36-го округа. Он стал первым южноазиатским мужчиной и первым выходцем из Уганды в истории законодательного собрания. В ассамблее он прославился как активный защитник прав арендаторов, сторонник налогов для богатых и борец с корпоративными льготами.

Он ночевал у здания губернатора в знак протеста против неравенства, участвовал в голодовке в поддержку таксистов-должников и продвигал законопроект, ограничивающий финансирование израильских поселений на Западном берегу реки Иордан. Последнее принесло ему обвинения в антисемитизме — и возможный политический конец. Но случилось обратное: его прямота и готовность идти против течения сделали Мамдани героем прогрессивной молодежи.

К 2024 году Мамдани оставался фигурой локальной. Все изменил короткий ролик в TikTok, где он бежит марафон, рассуждая о высокой арендной плате. Видео стало вирусным. За ним последовали сотни: политик ест чипсы — намек на взятку прошлой администрации, ныряет в ледяную воду Кони-Айленда, призывая «заморозить аренду», или проходит пешком весь Манхэттен, разговаривая с жителями.

Эти видео, одновременно остроумные и искренние, разрушили привычное представление о политике как о недосягаемом чиновнике. Мамдани стал мемом — и движением. Его слоган «Life doesn’t have to be this hard» («Жизнь не обязана быть такой трудной») превратился в манифест поколения.

В 2025 году, когда Демократическая партия переживала кризис, Мамдани решил баллотироваться в мэры. Его соперником стал Эндрю Куомо — бывший губернатор, символ старого истеблишмента.

Штаб Мамдани строил кампанию на низовом активизме, сотрудничестве с волонтерами и небольших пожертвованиях. Он ездил по ночным сменам, выступал в мечетях, проводил митинги на испанском, арабском, урду и хинди. Его программа включала бесплатный проезд в автобусах, муниципальные продуктовые магазины, универсальные детские сады и повышение минимальной зарплаты до $30.

Противники обвиняли его в утопизме и «коммунизме», а Дональд Трамп публично называл «мусульманским джихадистом». Но такая риторика лишь сплотила сторонников. На праймериз Мамдани обошел Куомо (отрыв оказался двузначным), а в ноябре выиграл и общие выборы, став самым молодым мэром Нью-Йорка за 100 лет — и первым мусульманином на этом посту.

Для левых Мамдани стал тем, кем был Берни Сандерс десять лет назад, — молодым голосом справедливости. Его победу поддержали Александрия Окасио-Кортес и сам Сандерс: «Мы можем создать правительство, представляющее работающих людей, а не один процент», — написал сенатор.

При этом Мамдани умело объединяет молодежную энергетику и прагматизм. Он говорит о «достойной жизни» — без лозунгов, но с подробными экономическими расчетами. Критики считают, что его планы требуют невозможного увеличения налогов; сторонники — что именно он способен вернуть Нью-Йорку репутацию лаборатории социальных реформ.

Главная проблема Мамдами, как и любого руководителя города, — ограниченная власть мэра. Он не сможет ввести новые налоги без согласия штата, а губернатор Кэти Хокул уже заявила, что против его фискальных инициатив. Чтобы реализовать программу, ему придется искать компромиссы с корпорациями, которые он критиковал.

Не меньшее давление — со стороны федеральных властей: Трамп пообещал «жестко контролировать» Нью-Йорк и намекнул на возможное сокращение финансирования города. Сам Мамдани отвечает иронично: «Дональд, я знаю, ты смотришь это. Сделай погромче».

В речах Мамдани Нью-Йорк предстает не мегаполисом элит, а городом, где «никто не должен выбирать между арендой и ужином». Он мечтает сделать муниципалитет центром равенства и новаторства, где бесплатный транспорт и общественные магазины так же естественны, как небоскребы.

На вопрос, как он видит Демократическую партию, Мамдани отвечает:

«Это должна быть партия, в которой американцы узнают себя, а не зеркало нескольких политиков. Нас объединяет то, что мы боремся ради работающих людей».

Он говорит просто и улыбается — так же как в своих роликах. Молодой мэр знает, что его будут сравнивать с де Блазио, Обамой и Сандерсом. Но он, кажется, не стремится быть похожим ни на кого из них.

Мамдани вырос в тени 9/11, но не боится говорить о вине Америки; он часть диаспоры, но видит в своем происхождении силу; он социалист, но умеет собирать миллионы лайков.

Перед ним — одна из самых сложных работ в стране. Но, как говорит сам Зоран Мамдани, «если тебе выпал шанс изменить Нью-Йорк, значит, ты обязан хотя бы попробовать».