«Серебряные коньки» — главный новогодний фильм этой зимы. Поговорили с его авторами о том, как превратить замерзший Петербург в диснеевскую сказку

История про банду карманников на коньках, разворачивающаяся на замерзших каналах Петербурга XIX века, приковала внимание сразу после выхода первого трейлера фильма. Из записанного на лондонской студии Abbey Road саундтрека (в который входят, к примеру, сочинения Клода Дебюсси), интересного актерского состава, впечатляющих декораций, выстроенных на реальных питерских каналах, складывается амбициозная рождественская сказка. Правила жизни поговорил с продюсером фильма Петром Ануровым, сценаристом Романом Кантором и режиссером Михаилом Локшиным о том, как создавались «Серебряные коньки», премьера которых запланирована на 10 декабря.

Михаил Локшин: По Неве в XIX веке действительно прокладывали дороги, по ним бежали тройки, даже трамвай пускали в начале ХХ века на зиму. Зима была стабильной. Есть картины середины XIX века, на которых изображен выстроенный на Неве ипподром. Этот мир действительно существовал, каждую зиму к нему готовились, проводили на льду ярмарки. Эдакая зимняя Венеция. Эта идея будоражила. То, что весь мир на коньках, что у нас есть банда, орудующая на коньках, – это вызов: технически это сложно показать, это требует нового подхода, который мы с оператором Игорем Гринякиным и постановщиком трюков Александром Стеценко искали.

По съемкам у нас были план «А» и план «Б». План «А» зависел от погоды. Большую часть сцен мы планировали снимать на льду на настоящих каналах города. Съемки должны были начаться в феврале. У нас было разрешение от МЧС, что при стабильной температуре в минус пять мы можем выходить на лед и снимать. Но наступил февраль – и все растаяло.

Петр Ануров: Для съемки массовых сцен мы разработали специальную технологию. Отталкивались от того, что в январе встанет первый хороший лед; на него мы настилами кладем доски. Мы положили семь тысяч квадратных метров на Мойке и Крюковом канале. Покрасили их в цвет морской волны. Дальше собирались поверх, из брандспойтов, заливать воду из реки, чтобы она на этой подложке за пять-шесть холодных ночей превратилась в ровный, чистый лед, и она бы выдержала вес и декораций, и массовки. Но погода не позволила. Поэтому все массовые сцены мы были вынуждены снимать в павильоне. Построили огромный павильон: 130 метров в длину и 40 метров в ширину, каток с декорациями. Первого марта на каналах лед все-таки встал, и часть не массовых сцен нам действительно удалось снять там.

Петр Ануров: Этот фильм – калейдоскоп самых разных элементов. В основе лежит любовная история. Но так получилось, что есть и множество других линий: отношения отцов и детей, дружба, даже политическая тема тонкой, аккуратной пунктирной линией проходит, взаимоотношения власти и общества. Но ни одна из них не перетягивает одеяло на себя, они сошлись как пазл, одна дополняет другую. А что касается социального неравенства – герои из разных социальных слоев, это архетипичное понятие. Оно было частью нашего концепта, но у Ромы получилось его замечательно развить и расширить.

Роман Кантор: Тема социального неравенства уже лет пять так или иначе в нашем кинематографе присутствует, просто ее прежде никто не использовал как основную. И она еще настигнет нас. Кино и сериалы делаются долго, поэтому всегда надо заглядывать вперед, иначе ты вечно будешь в догоняющих. В баскетболе есть такой принцип: надо отдавать пас не туда, где находится твой партнер, а туда, куда он движется. Это определенный риск, но он оправдывается. На примере фильма «Паразиты» это видно. Или того же «Джокера».

Петр Ануров: Мы работали с потрясающим британским композитором Гаем Фарли. Мы с самого начала с Мишей и Ромой искали композитора-иностранца, потому что в России нет, как нам кажется, специалистов, способных работать с такой эпичной, жанровой картиной диснеевского уровня. Мы долго искали, прослушивали разных ребят. В итоге выбрали этого композитора, и дальше Миша начал с ним работать. Он создал впечатляющий саундтрек.

Михаил Локшин: Объяснить появление иностранных актеров в фильме легко. Конец XIX века в России – это время, когда французский язык, может, уже и не был так расхож, как во времена «Войны и мира», но все-таки в достаточной степени присутствовал. В каждом аристократическом доме Петербурга часто обучение велось на иностранном языке, жены многих чиновников были родом из разных европейских государств. Одна из ключевых (второстепенных, но важных) ролей – мисс Джексон, гувернантка нашей героини. Чаще всего гувернантки в аристократических домах были из Англии. Их называли «мисс Джексон».

Роман Кантор: Вы знаете, «мисс Джексон» – это было нарицательным. Значит «английская гувернантка». Важно помнить, что Российская империя была очень интернациональна, многоязычна, многими фабриками владели иностранцы, их именами назвали предприятия, эти названия кое-где сохранились.

Михаил Локшин: Мы закончили большую часть производственного процесса до локдауна. Например, оркестр мы записали 14 марта, а 15 марта все уже закрывалось.

Петр Ануров: Мы записывали музыку на студии Abbey Road. Это фантастическое ощущение: идешь по коридору, справа от тебя писались The Rolling Stones, The Beatles; слева – записывали музыку для «Звездных войн», «Властелина колец». Безусловно, картина сделана для большого экрана. Масштаб, дизайн, звук – это будет иначе восприниматься на онлайн-платформах или где-то еще.

Роман Кантор: Всегда говорят: наш фильм надо смотреть в кинотеатре. Но, на мой взгляд, это действительно тот случай. Если ты решил пойти в кино на новогодних каникулах – это фильм, который того стоит.

Петр Ануров: Мы хотим показать кино в декабре и верим, что до Нового года ситуация должна каким-то образом измениться. Возможности наши ограничены: это картина новогодняя, зимняя, и она совершенно иначе будет восприниматься в другое время.

Роман Кантор: Мы надеемся на рождественское чудо и ждем заголовков: «Случилось чудо! Фильм собрал полтора миллиарда, несмотря ни на что».

Петр Ануров: «Полтора на десяти тысячах зрителей».

Роман Кантор: Позвали миллиардеров, они посмотрели, все скинулись по паре миллионов, все нормально. (Смеются.)