Рыбак, запутавшийся в сети. Каким запомнится режиссер Ким Ки Дук
20 декабря Ким Ки Дуку исполнилось бы 60 лет — и скорее всего, о его юбилее писали бы еще меньше, чем о недавнем 85-летии Вуди Аллена. Последние годы жизни Ким Ки Дука — напоминание и о том, как быстро проходит земная слава, и о том, что в новое время возьмут не всех. В начале века режиссер воплощал в себе все качества, которые фестивали и киноманы ценили в авторах — готовность к эпатажу, презрение к нормам, парадоксальность мышления, творческую тиранию. Впоследствии выяснилось, что деспотом Ким Ки Дук был не только по отношению к зрителям (тем приходилось смотреть, как люди на экране глотают рыболовные крючки, и мириться со схематичостью сюжетов), но и по отношению к съемочной группе. Почти одновременно с разоблачением Харви Вайнштейна в Голливуде против Ким Ки Дука были поданы иски в Южной Корее. Его обвиняли в вербальном и сексуальном насилии, домогательствах и создании экстремальных ситуаций на съемках. Прямые доказательства вины суд не установил, но режиссера обязали выплатить штраф, а его ответные иски о клевете не удовлетворили.
Но и без этого скандала ему давно не были рады на родине: как порой и Паоло Соррентино в Италии, в Южной Корее Ким Ки Дука часто обвиняли во «взгляде иностранца». Из первопроходца, открывшего новое корейское кино для публики Берлинале и Венеции, он превратился в монополиста связи, искажающего сигналы, идущие во внешний мир с полуострова. И чем больше новых имен узнавали зрители (Пон Чжун Хо, Пак Чхан Ук), тем более архаичным казался Ким Ки Дук. В какой-то момент для самых избирательных киноманов его затмил сверстник Хон Сан Су, которому 25 декабря исполнится 60 лет. Хон Сан Су изучал ремесло в Калифорнии, Иллинойсе и Париже — и смог навести куда более технологичные мосты между Западом и Востоком. Ким Ки Дук же для большинства из нас так и останется корейским Тарантино — утонченным дикарем, сентиментальным пересмешником и автором, который продолжил гнуть свою линию даже во времена, когда слово «автор» превратилось в почти ругательство.
И чем дальше он продолжал идти по этому пути, тем больше напоминал собственных героев, которые почти всегда были мистическим образом связаны с водой и зачастую шли на дно вместе со своими страстями. В фильме «Сеть» (2016) — последней действительно важной картине чересчур плодовитого (в XXI веке он снимал со скоростью Вуди Аллена — и с тем же угасающим успехом) — северокорейский рыбак, унесенный течением а Юг, сходит с ума от невозможности и найти себя в новом мире, и вернуться к собственным корням. Оказавшись заложником этой новой реальности, герой бьется в собственных сетях, как выброшенная на берег рыба. И это делает последний большой фильм Кик Ки Дука созвучным его первому крупному успеху — «Острову» (2000). В нем герои проглатывали рыболовные крючки. Ким Ки Дук был большой рыбой в маленьком пруду, не заметившей, как пруд превратился в океан, а прочая живность для удобства сбилась в стаи. В итоге Ким Ки Дук потерялся в этом новом мире настолько, что ни один капитан Ахав даже не счел должным его ловить: интереса к режиссеру в последние годы не испытывали ни поклонники, ни критики, ни борцы с драконами. Плавает себе это одинокое Чудо-юдо Рыба-кит, да и плавает. Так что режиссеру пришлось расправиться с собой самому, подобно героям «Острова». Последние годы его жизни — это падение, но до чего свободное. Единственные фестивали, на которое он ездил — российские и восточноевропейские. Фильм «Раствориться» (2020), который он снял в Казахстане, — слабый отблеск двух самых важных сюжетов в его творчестве. Это история о двух девушках, похожих друг на друга внешне (их и играла одна актриса — блистательная казашка Динара Жумагалиева), но живущих словно бы в разных измерениях. Одна возмутительно свободна по меркам патриархальной системы, в которой ей довелось родиться. Другая — образцово забита. И вот они меняются судьбами — и водят за нос весь мир.
Первая из тем, которую бессильно, но упрямо подытоживает этим фильмом Ким Ки Дук — тема двойничества и антитез. Она была и в «Плохом парне» (2002) — истории про союз беспринципного бандита и благополучной сперва девушки, которую он своей садистской любовью превращает в проститутку. И в «Сети», где Юг и Север оказывались одинаково непригодными для жизни полюсами. И в культовом буддистском слайдшоу «Весна, лето, осень, зима... и снова весна» (2003), где хаос сталкивался с гармонией, мученичество — с ученичеством, а жертвенность в смерти — с потреблением жизни.
Вторая — насилие как шоковая терапия, визуальная (для зрителя) и физическая (для героев) пытка как способ извлечения сути человека. Герои нескольких картин Ким Ки Дука — самоубийцы. В «Пьете» (2012), само название которой говорит о том, что режиссер не боялся лобовых метафор, мать уничтожает себя ради сына. В «Самаритянке» (2004) проститутка, чтобы избежать позора, выпрыгивает из окна.
В последние годы Ким Ки Дук часто бывал в России, охотно общался со зрителями и прессой и на его улыбчивом лице было трудно заметить трагедию художника, у которого закончились краски. Есть такая дикая серая рыбина, которую одни называют сиамским петушком, а другие — бойцовой рыбкой. Ким Ки Дук был на нее очень похож. Может быть, в последние годы для кого-то он и стал посмешищем. Но для кого-то он оставался воином, который не переставал бороться даже тогда, когда оказался в сетях, попал на чужую землю и задохнулся от треклятого ковида.