10 неожиданных современных фильмов о Великой Отечественной и Второй мировой войне — в том числе из Эстонии, Финляндии и Южной Кореи

Кстати, новый фильм режиссера-эстета, лауреата Венецианского фестиваля Федорченко тоже в некотором смысле посвящен войне, но косвенно — сюжет витиеватого окололитературного детектива «Последняя "Милая Болгария", который уже в 2021 году наверняка выйдет в российский прокат, крутится вокруг молодого агронома в казахской эвакуации, который пытается разгадать тайну смерти писателя Михаила Зощенко. Война в этом фильме вроде идет где-то далеко, но в то же время и совсем близко.

Военное кино всегда оказывается наиболее мощным по эмоциональному воздействию, когда рассказывает не о самих военных действиях, а о личности в безжалостных жерновах мировой истории, о случайных, но массовых жертвах беспощадных карательных операций среди гражданского населения. Именно поэтому «Иди и смотри» Климова стал всемирно известен. Наверное, единственное кино, которое сравнимо с тем мрачно-физиологическим шедевром, вышедшее с тех пор, — «Раскрашенная птица».

Симптоматична судьба автора первоисточника для этой чешской картины. Польский еврей Ежи Косински стал всемирно известен после выхода сразу на многих языках его романа «Раскрашенная птица». Он переехал в США, снимался в роли Григория Зиновьева (!) у Уоррена Битти, получал литературные премии, пока не выяснилось, что во многих моментах его книга была компиляцией из польских произведений. Но даже больше общественность травмировал тот факт, что, кажется, книга оказалась не полностью автобиографической, как он сам утверждал, а автофикшеном — так называют жанр, где авторы перепридумывают сами себе биографию. В результате травли журналистов Косински покончил с собой.

Чешский режиссер Вацлав Мархоул, для которого эта работа сала первой за 11 лет молчания, экранизирует его ужасающую и, что уже безусловно, талантливо написанную прозу точно по тексту, отчего эпический по масштабам фильм превращается во всамделишный хоррор, в котором натуралистический гротеск бьет по глазам. Главный герой, несчастный чумазый мальчик, становится свидетелем ужасов, которые невозможно описать — с неба падает мертвая раскрашенная птица (как в «Чернобыле» Козловского, но не из-за радиации, а заклеванная сородичами), кошки облизывают человеческие глаза и так далее. Наверное, это даже радикальнее, чем «Иди и смотри» — если Климов снял последний фильм в своей карьере, то Мархоул попытался сделать самое экстремальное кино о войне из существующего, и в этом, надо признать, чрезвычайно преуспел.

Фильм «Раскрашенная птица» участвовал в конкурсе Венецианского фестиваля, в Россию иногда попадает в формате спецпоказов, но, хочется верить, в ближайшее время появится и онлайн, в профессиональном переводе.

Поразительная и, предупредим сразу, довольно сложная для понимания картина Александра Миндадзе (ранее был сценаристом на многих фильмах Вадима Абдрашитова, но в качестве режиссера это всего лишь третья его работа), которая рассматривает важнейшую историческую коллизию XX века под самым неожиданным углом. Большая часть действия «Милого Ханса, дорогого Петра» происходит и вовсе до войны. При чем же тут ВОВ, спросите вы? Так вот, война, которая здесь еще не наступила, но уже предчувствуется, оказывается чуть ли не невидимой героиней фильма. По сюжету немецкие инженеры работают на советских производствах, а позже возвращаются на те же территории, но уже в нацистской форме — и с воспоминаниями о том, как их принимали. Миндадзе в целом всегда обращался к теме того, как человеческая судьба и личность ломаются под воздействием катастроф, будь то Чернобыльская авария в фильме «В субботу» и крушение самолета в «Отрыве», но в этой картине, сколь виртуозной, столь и трудной в плане зрительского восприятия, режиссер достигает своего творческого пика.

Осторожно, это полная дичь и несусветный китч — но зато какой. С момента выхода «Паразитов» все уже окончательно уяснили, что по вопросам сугубо жанрового кино в неожиданной стилистике корейцам равных нет. Невероятно, но факт — в фильмографии одного из режиссеров-баталистов Кан Джегю («38-я параллель» про корейскую войну) обнаруживается картина, имеющая отношение к ВОВ. Впрочем, нужно сразу понимать, что клюквы в данном случае не избежать.

Утверждается, что картина основана на предположительно реальной истории солдата по имени Ян Кэнджон, который родился в Корее, колонизированной на тот момент японцами, попал в ряды императорской армии, затем в советский плен, оттуда — в лагерь, в Красную армию (этот этап изображен со всеми возможными клише и глупостями, но так даже лучше — становится окончательно понятно, что это кино нарочито несерьезное), наконец, снова в плен — вермахта, после чего его якобы освободили уже американские солдаты, когда он находился уже в Великобритании. Всю эту одиссею Кан Джегю «реконструирует» так же, как Пон Чжун Хо сочинял социально-экономическую сатиру в «Паразитах» — веселясь, не скрывая собственного воодушевления, во всех красках, с самой бравадной музыкой, с визуально экспрессивным экшеном, патетическими позами из супергероики. Причем этот фильм крайне эффективно, как будто немного в стиле какого-нибудь «Индианы Джонса» подает симптоматичный сюжет о беззащитности человека перед всемогущими силами. Пожалуй, только корейцы умеют снимать так — глубоко и для зрителя. Главное — не успеть обидеться на «Мой путь» за подчеркнуто неточное изображение советской военщины, сакральной для современного вечно возмущенного крамолой россиянина.

Всякое военное кино из Беларуси сегодня наследует «Иди и смотри», но в случае с этим фильмом, снятом в копродукции пятью странами, все куда сложнее. Режиссер — украинец Сергей Лозница, который все делает чрезвычайно разумно и в то же время в совершенно безапелляционном стиле. Причем «В тумане», наверное, самая сдержанная его работа, которая пользуется скорее советским киноязыком, то есть ищет экзистенциальную фактуру в военной драме — так же, как Климов в физиологическом ужасе пытался найти ответы на вечные вопросы. Чтобы как следует поисследовать пространство чистилища, междувременья, в которое погружена Беларусь в 1942 году (кстати, фильм снимал тот же оператор, что и «Милого Ханса, дорогого Петра», румын Олег Муту — и этот его скупой, но кропотливый стиль заметен всюду), Лозница выбирает притчевый сюжет. Путепроходчика ловят немцы и единственного не расстреливают, а когда партизаны, решив, что он теперь стал лазутчиком, выводят в лес, чтобы расстрелять, то на них нападают из засады. Лозница не только тщательно сгущает во внутриэкранном пространстве атмосферу тотального недоверия, но еще и конструирует минимальными средствами архитектуру подвига, которому сам герой не рад и предпочел бы вместо него достойную смерть.

Из всех фильмов в списке «1944», наверное, самый хрестоматийный по исполнению, самый архетипический — но зато по степени откровенности, с которой изображают целую нацию, разодранную в клочья территориально-историческими обстоятельствами. Здесь, пожалуй, слишком много реконструкторских деталек, им одним понятных — тем же часто страдают провальные российские военные фильмы, под которые даже организовали целую студию «Военфильм», возглавляемую Игорем Угольниковым («Подольские курсанты», «Батальонъ» и так далее). Но все это становится не так важно, если смотреть фильм именно с российском оптикой: прибалты в своем фильме показывают, как присоединение Эстонии к СССР, которое в иных исторических источниках именуется не иначе как оккупация, изменило ход войны в этой небольшой стране, где часть солдат присоединилась к Красной армии, а часть — к немецким войскам. Вторая мировая и Великая Отечественная войны обернулись для Эстонии гражданским столкновением.

Трудно назвать «Рай» Андрея Кончаловского совсем уж неизвестным фильмом. Все же он выдвигался на «Оскар» от России и даже вошел в шорт-лист, но номинации не получил, а в наше время фильмы забывают быстро, даже если они получают статуэтки. Так что «Рай» в основной массе недосмотрели, хотя это, пожалуй, единственное в своем роде кино о войне с российским участием.

Дело в том, что Кончаловский известен как режиссер-космополит, долго живший не в России (да и сейчас обитает в Италии), и поэтому он, взявшись за фильм о Второй мировой (то есть не совсем о Великой Отечественной, Красная армия в кадре даже не появляется, но ее наступление слышно за кадром), решил снимать о том, почему же степенная Европа в одночасье сломалась пополам, как обычные люди стали коллаборационистами, нацистскими офицерами и безвинными жертвами сопротивления — такие, как выдуманная, но крайне убедительная героиня Юлии Высоцкой, княгиня Ольга в эмиграции. Это совершенно неожиданная сторона участия русских во Второй мировой — народ, рассеянный по миру революцией, оказывается в самом аду новой, глобальной катастрофы. Все три героя садятся перед метафорическим Богом и каются, ожидая решения, в рай им или в ад. И благодаря такой прихотливой структуре фильм Кончаловского рассказывает даже не про войну, а про человечество в целом, беззащитное перед горькой судьбой. В этом смысле «Рай» куда значительнее, чем многие фильмы с занимательными перестрелками и красочными бомбежками.

Чрезвычайно подробный, ровно трехчасовой финский фильм, как и «1944», наиболее ценен для российского зрителя — потому что представить себе картину о советско-финляндской войне в обстоятельствах отечественной историографии просто невозможно. И дело даже не в том, что у нас о том неприятном эпизоде в контексте Великой Отечественной войны не говорят вовсе. Всякая война, тем более мировая, — это всегда разрушение национальных границ и устоев, что в пропаганде СССР всячески старались десятилетиями замолчать и забыть. И как раз такой фильм, как «Неизвестный солдат», лучше всего об этом напоминает: это солдатская баллада, во всех подробностях, но настолько любовно снятая, что диву даешься. Этой трепетностью финское кино в целом отличалось всегда, но в случае с «Неизвестным солдатом» это внимание к фактуре отличает картину от всего современного жанра — подобное историческое подробное и достоверное кино, показывающее всякую войну, пусть даже замолчанную, как трагедию, навевает даже отдаленные воспоминания о лучших советских образчиках жанра вроде «В бой идут одни старики».

Главное кино о холокосте, снятый в XXI веке, и заодно один из сильнейших дебютов в истории кино (шутка ли, «Оскар» как лучший фильм на иностранном языке) — венгерский. Член зондеркоманды Освенцима (непрофессиональный на тот момент артист Геза Рёриг), как ему кажется, находит труп собственного сына, поэтому хочет, наперекор любым опасностям, похоронить его по еврейской традиции. Сокрушительно точное изображение лагерной жизни и отсутствие всяких клише — это кино навсегда остается в памяти.

Удивительно и грустно, что эта картина, крайне неудачно вышедшая в российский прокат аккурат перед самым началом большого локдауна, оказалась вовсе не так известна у нас, как она того заслуживает. «Тайная жизнь» Терренса Малика, общепризнанного классика кинопоэтизма, богобоязненного затворника, — это фильм не о войне, а о ее невозможности. Реальная история простого селянина Франца Егерштеттера, который отказался присягать на верность Гитлеру и служить в его армии, рассказывается так, будто она нашептана самим Богом.