Как технологии меняют работу музеев во время коронавируса

Онлайн-выставки стали так распространены и востребованы, что в прошлом году журналисты собирали топ-рейтинги виртуальных музейных проектов, где были сплошные блокбастеры, как, например, выставка Ван Эйка, неудачно открывшаяся в Генте за месяц до глобального локдауна. Амстердамский Рейксмузей предлагал возможность «увеличить» произведение искусства и рассмотреть его до мельчайших деталей. А Тейт приспособил выставку, посвященную Энди Уорхолу, к виртуальному экскурсионному формату: куратор путешествовал со зрителями по проекту комната за комнатой. В онлайн ушла даже главная мировая арт-ярмарка Art Basel и оказалась настолько популярна, что в момент открытия сайт просто не выдержал наплыва посетителей.

Институты и музеи стали предлагать в виртуальном формате даже экскурсии в студии художников — опыт, который, как казалось ранее, принципиально должен происходить офлайн, потому что включает в себя нюансы человеческого общения. Причем стало понятно, что сложность и спецэффекты не всегда ключ к успеху, а популярный музейный онлайн-проект по своей сути может быть очень простым: «Коллекция Фрика», музей на Пятой авеню в Нью-Йорке запустил серию коротких видео «Коктейль с куратором», которую посмотрело более миллиона человек. Если до пандемии онлайн-выставочные проекты считались для музеев вторичными и вспомогательными — на них выделялся минимум средств, — то теперь кураторы придумывают специальные подходы, которые приблизят опыт онлайн-выставок к игровому: например, участвовать в хореографии и нарядах баухаусовского мастера Оскара Шлеммера. Джиа Джиа Фей, руководитель диджитал-направления Еврейского музея Нью-Йорка, рассказывает, что раньше музейные документы и проекты оцифровывались скорее ради архива, а теперь офлайн-опыт перестал быть приоритетом, но, конечно, стоит задуматься о том, какие технологии лучше использовать, чтобы цифровым проектом мог воспользоваться каждый, — пока это все же компьютер и мобильный телефон, а не VR-шлем.

Главное, что дает онлайн-проект музею, — возможность показать свою коллекцию или временную выставку не только жителям родного города и туристам, но и тем, кто во время пандемии не сможет до этого музея легко добраться. Поэтому бренд LG SIGNATURE активно участвует в развитии мультимедийного направления российских музеев, прежде всего ГМИИ им. Пушкина, чтобы расширить доступность произведений искусства и культурно-образовательных событий. Вне зависимости от местоположения любой желающий может принять участие в арт-дискуссиях «Cреды в Пушкинском», в рамках которых коллекционеры, психологи, театральные режиссеры и другие ценители искусства обсуждают главные темы этого мира: от цвета и красоты до социального статуса коллекционирования. Этот проект также отвечает целям и задачам цифрового направления национального проекта «Культура» АНО «Национальные приоритеты», задача которого — сделать искусство в стране доступным даже для самых отдаленных уголков России.

Бум социальных сетей (за MoMA только в инстаграме (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации) следят порядка 5,5 млн человек) подготовил публику к онлайну и рассказу о том, как устроены внутренние музейные процессы. Один из таких будничных музейных процессов, раньше интересных только профессионалам, который стал популярным у широкой аудитории, — реставрация. В XXI веке функции и дух музеев изменились (из храма искусства они превратились в живое пространство с концертами, ресторанами, спектаклями, куда посетители приходят провести время, и не обязательно даже смотреть искусство); роль реставраторов тоже стала другой — теперь они приобрели статус публичных персон. Институции стали активно рассказывать об этой работе и демонстрировать ее. Бостонский музей потратил $24 миллиона на новый центр реставрации, куда сможет прийти любой желающий. Из восстановления знаменитого «Ночного дозора» амстердамский Рейксмузей сделал целую онлайн- и офлайн-кампанию. Музей Ринглинга во Флориде смог за ночь собрать $35 тыс. на восстановление картины XVII века и теперь строит специальное помещение, где можно будет следить за происходящими работами.

Почему вдруг музеи стали дружно показывать зрителям свои внутренние — фактически производственные — процессы? Такой подход созвучен одной из главных миссий музеев — рассказывать публике о самих себе: о том, что они делают, как устроены и как заботятся о сохранении своих коллекций. Кроме того, некоторые картины в силу своего размера удобнее реставрировать внутри помещения, но это самый простой ответ. Самый честный ответ заключается в следующем: ручной труд завораживает и зрителям интересно следить за работами реставраторов. Бостонский музей еще в 2007 году заметил, как притягивает внимание посетителей процесс реставрации, происходящий на глазах у всех, — и с тех пор называет работы по сохранению и восстановлению произведений искусства в публичных пространствах «перформансом». И интернет только прибавил популярности этому: видео с реставрацией бостонской же картины Ван Гога «Дома в Овере» посмотрело 190 тыс. человек.

Пушкинский музей при поддержке бренда LG SIGNATURE решил сделать из реставрации картин такую же увлекательную практику: процесс исследования и реставрации картины Ван Гога «Красные виноградники в Арле» будет запечатлен в документальном сериале на платформе IVI. Иван Вдовин, режиссер фильма, рассказывает, что «работа наших реставраторов и искусствоведов напоминает классический американский детектив. Сперва необходимо изучить "место преступления", собрать улики, выявить взаимосвязи и разложить их в цельную логическую цепочку. Только после этого можно начинать действовать. Правда, вместо преступников герои ищут способы консервации картины для будущего. И вместо классического детектива получается нечто более странное, с нотками "Твин Пикса" или "Андалузского пса". Первую серию проекта уже можно увидеть на ресурсе IVI.

На вопрос, сколько объектов в музее нуждается в сохранении и реставрации, можно ответить без преуменьшения: все. Художественный музей Бойманса в Роттердаме с нежностью расписывает, какие экспонаты им пришлось возвращать к жизни: от колыбельки знаменитого голландского дизайнера Виллема Хендрика Гиспена, которая рассохлась и рассыпалась, до пожелтевшей картины Питера Боэля. На сайте Британского музея опубликован список повседневных практик реставраторов: они сохраняют и восстанавливают органические материалы (среди которых есть, например, египетская мумия крокодила), неорганические (в том числе, кстати, и слепки, которых в музеях предостаточно), изобразительное искусство (а помимо картин и рисунков это, например, банкноты и древние папирусы). Также специалисты заняты и огромным блоком превентивных работ — каждое произведение искусства стареет под воздействием влажности, света, перемещений