Нуар, Уильям Фолкнер и Ветхий Завет: кем вдохновлялись братья Коэн?
Нуар, Уильям Фолкнер и Ветхий Завет: кем вдохновлялись братья Коэн?
14 января на Apple TV+ выходит «Трагедия Макбета» Джоэла Коэна, снятый по мотивам одноименной пьесы Уильяма Шекспира. Это первый фильм, в котором братья Коэн разлучились, но даже в этих обстоятельствах сохранилась их важная черта — литературоцентричность. Арен Ванян, независимый исследователь и автор телеграм-канала «Арен и книги», вспомнил все обращения братьев Коэн к литературе.
Почти каждый фильм братьев — это экранизация какого-либо литературного произведениями или нескольких произведений сразу. Так, «Старикам тут не место» снят по одноименному роману Кормака Маккарти, «Большой Лебовски» — экранизация «Глубокого сна» Рэймонда Чандлера и «Поджигателя» Уильяма Фолкнера, а в основу сюжета «Баллады Бастера Скраггса» — последнего совместного фильма братьев — легли сборник рассказов «Золотой каньон» Джека Лондона и «Испугавшаяся девушка» Стюарта Эдуарда Уайта.
На съемках фильма «Воспитывая Аризону», 1987 год Alamy/Legion Media
В начале был нуар
Детальный разбор оригинальной связи Коэнов с литературой стоит начать с самого раннего фильма, криминальной драмы «Просто кровь» (1983). Эта картина отмечена многими критиками как самый мрачный фильм братьев, а также как первый фильм, снятый ими в жанре нуар.
«Просто кровь», 1983
Название фильма служит отсылкой к «Кровавой жатве» Дэшила Хэммета — роману, признанному в Америке эталоном жанра «крутой детектив». На бегу заметим, что отечественные кинопрокатчики допустили нелепую ошибку: сленговое blood-simple переводится как не «просто кровь», а «накоротке с кровью» или «помешанный на крови». В интервью журналу Time Out братья так объясняли выбор заголовка: «Это выражение [blood-simple] используется для описания психики людей, однажды совершивших убийство. Они как бы становятся "накоротке с кровью", причем под "накоротке" здесь имеется в виду помешательство». Обойдемся без спойлеров, но заметим, что именно это психологическое состояние — помешательство на убийстве — охватывает не только персонажей романа Дэшила Хэммета, но и всех героев дебютного нуара Коэнов. Кстати, братья обратились к Хэммету еще раз в фильме «Перекресток Миллера» (1990), по-своему экранизировав его роман «Стеклянный ключ».
А сама идея снять «Просто кровь» родилась у Коэнов еще в 1979 году, во время чтения другого классического американского детектива — «Почтальон всегда звонит дважды» Джеймса М. Кейна. Братьям так понравилось мрачное настроение романа, что они захотели перенести классическую историю любви, измены и убийства в современные реалии. Спустя почти двадцать лет Коэны еще раз обратились к этому роману, использовав его фабулу в неонуаре «Человек, которого не было» (2003) (в котором, помимо всего, также прослеживается ироничная пасхалка к «Лолите» Набокова).
Интерес к Кейну объясняется еще и тем, что его герои — это провинциальные неудачники, работающие страховщикам, продавцами или банкирами, которые сознательно или случайно вовлекаются в преступления. В фильмах Коэнов таких героев-неудачников, решившихся на преступления (зачастую идиотские), — полным полно. Может, самый выразительный пример — это фитнес-тренеры Линда и Чед из «После прочтения сжечь» (2008), сыгранные Фрэнсис Макдорманд и Брэдом Питтом. Главная героиня, Линда, занимается шантажом бывшего агента ЦРУ исключительно из-за нехватки денег на пластическую операцию. А ее друг Чед помогает ей в этом преступлении уже из-за другой нехватки — мозгов.
«После прочтения сжечь», 2008 Alamy/Legion Media
В жизнеутверждающей «Воспитывая Аризону» (1987) братья обратились к другому литературному жанру — южной готике. Здесь можно отметить нескольких авторов, сильно повлиявших на их творчество, — Уильяма Фолкнера, Фланнери О’Коннор, Кормака Маккарти и малоизвестного у нас Чарльза Портиса, автора романа «Железная хватка». Идея «Воспитывая Аризону» возникла у братьев по прочтении романа Фланнери О’Коннор «Царство Небесное силою берется»: в нем, как и в фильме, иррациональное побуждение толкает главного героя к краже ребенка.
В этом фильме Коэны также впервые оставили ненавязчивую пасхалку поклонникам Уильяма Фолкнера: двух простоватых братьев-южан, бежавших из тюрьмы, зовут Гейл и Ивел Сноупс — как и знаменитую семью Сноупсов из литературной вселенной Фолкнера. Кроме этого имя сатанического байкера Леонарда Смолса, главного протагониста фильма, было заимствовано Коэнами из романа «О мышах и людях» Джона Стейнбека, где одного из героев зовут Ленни Смолс. И если ссылка на Стейнбека что-то да значит (оба Смолса — физически сильные люди, наносящие ущерб меньшим существам), то ссылка на Фолкнера не несет никакого смысла; Коэны часто крадут имена персонажей у любимых писателей, когда не могут найти сами.
«Воспитывая Аризону», 1987
Придумывая биографию
Фолкнер и О’Коннор перекочевали в еще один фильм братьев — «Бартон Финк» (1991). В нем Коэны впервые обратились к биографическому жанру, но разбавили его излюбленным приемом — смешали вымысел с достоверностью. Так, все события в фильме преподносятся как вымышленные, хотя мы встречаем сразу трех персонажей, имевших исторических прототипов: сценарист Бартон Финк — это драматург-левак Клиффорд Одетс, спивающийся писатель Уильям Мэйхью — это Фолкнер собственной персоной, а безымянный киноворотила — это знаменитый голливудский продюсер Дэвид О. Селзник.
В «Бартоне Финке» авторский почерк выразился и в работе с литературными первоисточниками. Идея фильма возникла у Коэнов по прочтении сразу двух документальных книг: во-первых, «Города сетей», расследования журналиста Отто Фридриха о немецких переселенцах в Голливуде 1940-х (от композитора Арнольда Шенберга до писателя Томаса Манна), а во-вторых, биографии Фолкнера в годы работы на американскую киноиндустрию. Но все пространство фильма, все помещения — в том числе знаменитый отель, тонущий в огне, — были заимствованы братьями из вымышленных историй: детективного романа «Женский ад» Джима Томпсона, где все действия разворачиваются в отеле (Томпсон — очередной детективный автор, к которому Коэны часто обращались), а также рассказа Фланнери О’Коннор «Неизменный холод», в котором главный герой, как и Бартон Финк, не в силах покинуть комнату из-за надвигающейся смерти.
«Бартон Финк», 1991
Братья поиграли с биографическим жанром еще в одном фильме — «Внутри Льюина Дэвиса» (2012). В нем они описали под вымышленным именем судьбу полузабытого фолк-музыканта Дэйва Ван Ронка. Кроме того, главного героя, Льюина Дэвиса, иногда сопровождает битник, путешествующий автостопом по Америке, — мы не узнаем его имени, но догадываемся по речи и повадкам, что его прототип — это Нил Кэссиди, один из главных героев романа «В дороге» Джека Керуака.
И снова, и снова, и снова Фолкнер
Расстаться с Фолкнером не получится по меньшей мере еще в трех фильмах Коэнов.
«Фарго», 1996
В «Фарго» (1996) главная героиня распутывает преступления в заснеженной Миннесоте, находясь на седьмом или восьмом месяце беременности, — схожие приключения ожидают героиню романа «Свет в августе» Фолкнера, которая также находится в положении (кстати, Джоэл Коэн признавался, что «Свет в августе» и «Дикие пальмы» — его любимые романы главного писателя американского Юга). Помимо этого в «Фарго» братья вновь подтрунили над любителями документального, указав в начальных титрах, что фильм основан на реальных событиях, а в финальных — что все герои были вымышленными.
В 1939 году Фолкнер опубликовал рассказ «Поджигатель», в котором один из главных героев — ковер, который то уродуют, то крадут, то не возвращают. Такая же печальная участь постигла ковер из фильма «Большой Лебовски» (1998). Но прежде всего этот фильм — очень оригинальная экранизация еще одной классики «крутого детектива», романа «Глубокий сон» Рэймонда Чандлера. Действие книги, как и фильма, происходит в Лос-Анджелесе, где престарелый вдовец, живущий с двумя непокорными дочерьми, нанимает частного сыщика Филипа Марлоу: ему поручают задание разобраться с шантажистом, имеющий компромат на одну из дочерей. Фильм Коэнов сюжетно довольно верен роману Чандлера, только вместо крутого детектива Марлоу — пацифист и раздолбай Джеффри Лебовски, любящий травку и боулинг, а вместо вдовца и его дочерей — миллиардер в инвалидной коляске и его молодая жена-нимфоманка. Круг замыкается, когда мы обращаемся к первой экранизации «Глубокого сна», снятой Говардом Хоуксом в 1946 году, — одним из голливудских сценаристов этого фильма выступил не кто иной, как Уильям Фолкнер.
Сразу после «Большого Лебовски» Коэны сняли «О, где же ты, брат?» (2001). Возможно, это самый оригинальный фильм Коэнов с точки зрения литературных реминисценций и смеси действительности и вымысла, реальных исторических событий и заимствований из художественной литературы. И в то же время, несмотря на эти хайброу-подмигивания, в этом фильме, как и всегда у Коэнов, проглядывает другая важная авторская черта, за которую их так любят, — шутливость и беспечность. Так, известны три хорошие шутки об этом фильме. Первая — это открывающий титр, что фильм основан на «Одиссее» Гомера. Вторая — что ни один из братьев не читал «Одиссею». И третья — что фильм номинировали на «Оскар» за лучший адаптированный сценарий.
«О где же ты, брат», 2001
О том, что братья не читали «Одиссею», они много-много раз говорили в интервью. Возможно, им стоит поверить — слишком уж вольная экранизация у них вышла. А возможно, верить им не стоит — просто потому, что им никогда не стоит верить на слово.
Джоэл:
И мы еще работали над адаптацией «Одиссеи»...
Итан:
Современной «Одиссеи»...
Джоэл:
Ага. Место — американский Юг во времена Великой депрессии. Но во многом нам просто хотелось увидеть в нашем фильме первый титр: «Основано на "Одиссее" Гомера».
(Братья смеются. Интервьюер смеется.)
Тем не менее в фильме очень много отсылок к Гомеру — взять хотя бы слепого старика на дрезине или бюст Гомера в кафе. Или первое имя главного героя — Улисс. Или имя его жены Пенни, сокращенное от Пенелопы (так звали супругу Одиссея). Или курьезного губернатора Менелауса, получившего имя в честь спартанского царя Менелая.
Как и всегда, не обошлось без других литературных отсылок. Один из второстепенных героев фильма — громила, продающий Библии, — возвращает нас к Фланнери О’Коннор и ее рассказу «Славные деревенские люди», в котором описывается вор, продающий Священное Писание. А финал с наводнением и деревянными гробами в воде — пасхалка к «Моби Дику» Германа Мелвилла, где в эпилоге главный герой на гробу «целый день и целую ночь проплавал в открытом море». И да, в этом фильме также не обошлось без заимствований из Фолкнера, а точнее, из его романа «Дикие пальмы»: сцена с наводнением напоминает вторую часть романа, описывающую Великое наводнение на Миссисипи 1927 года, а имя одного из второстепенных героев фильма, Вернона Волдрипа (возможного жениха Пенни), отсылает к одноименному герою романа. Здесь, видимо, пора привести слова из очередного интервью Джоэла Коэна: «Мы в самом деле украли кучу имен у Фолкнера, но ни разу не крали у него целую книгу. Пока что».
В «О, где же ты, брат?», несмотря на мифологичность вселенной, снова нашлось место персонажам с историческими прототипами. Гитарист Томми Джонсон, продавший душу дьяволу, напоминает блюзового музыканта Роберта Джонсона, который признавался публике ровно в том же самом. Действующий губернатор Менелаус «Папа» О’Дэниел — это Уилберт Ли «Папа» О’Дэниел, реальный губернатор Техаса 1930-х годов. А грабитель банков и убийца коров Джордж Нельсон по кличке Малыш Нельсон — это и есть Джордж Нельсон по кличке Малыш Нельсон (братья попросту поленились дать ему новое имя).
Отпечатки пальцев Лестера Джозефа Гиллиса (1908 — 27 ноября 1934), известного под псевдонимом Джордж Нельсон — матерого грабителя банков и убийцы. Гиллис вошел в историю как Малыш Нельсон из-за младенческого лица и небольшого роста. Позже его назовут «врагом общества номер один». / Universal History Archive/Universal Images Group via Getty Images
Насколько вы серьезный человек?
В дальнейшем братья снимали, как правило, куда более строгие экранизации: «Старикам тут не место» (2007), «Железная хватка» (2010), «Баллада Бастера Скраггса» (2018). Но напоследок хочется обратить внимание на другой их фильм — «Серьезный человек» (2009). Его нельзя отнести к литературной экранизации. Возможно, его стоит описать особым жанром, к которому братья больше не обращались с такой прямотой, — к религиозной и философской экранизации. Рискнем предположить, что «Серьезный человек» — это визуализация некоторых важных для Коэнов религиозных текстов и философских идей об устройстве мира.
«Серьезный человек», 2009 Alamy/Legion Media
Почти в любой известной рецензии на «Серьезного человека» встретятся слова, что Коэны по-своему пересказали библейскую историю праведного Иова — жителя земли Уц, которого с дозволения Бога испытывает сатана. Нечто схожее — но в меньших трагических масштабах — происходит с главным героем фильма, университетским профессором физики Ларри Гопником. Он тоже подвергается испытаниям, лишениям и унижениям, но относится к ним не с достоинством праведного Иова, а с тотальным непониманием серьезного человека из американской глубинки.
Этот пессимистичный фильм также обыгрывает несколько любимых философских идей Коэнов. Так, Итан Коэн, младший из братьев, выпускался из Принстонского университета с диссертацией о философии влиятельного австрийского мыслителя Людвига Витгенштейна. Витгенштейн обрел философскую известность благодаря мистическим взглядам и лингвистическим идеям. В поздний период своей жизни он ввел понятие языковой игры — идеи, что все разногласия и конфликты между людьми вытекают из непонимания друг друга: мы произносим одни те же слова, но вкладываем в них разные значения. Но как понимать языковую игру в обыденной жизни? Что это значит — не понимать одинаковые слова? Спросите у братьев Коэн:
Людвиг Витгенштейн Alamy/Legion Media
В «Большом Лебовски» преподнесен еще один пример языковой игры Витгенштейна: о каком именно Лебовски идет речь в заглавии фильма? Ведь этих самых Лебовски в фильме по меньшей мере двое — и узловые конфликты в фильме возникают из-за путаницы с одинаковыми именами: так, нигилисты в начале фильма врываются в дом не к тому Лебовски.
«Большой Лебовски», 1998
Или вернемся к Ларри Гопнику и его вопросу, вновь и вновь всплывающему в «Серьезном человеке»: что это все значит? Даже когда он задает этот вопрос раввинам — своим высшим земным авторитетам, — он получает от каждого из них очень разные ответы. Так в «Серьезном человеке» проблематизация языковой игры достигает наибольшей остроты. Здесь диалог разлажен не столько между людьми, сколько между профессором физики и Богом — ведь именно к нему в конце концов обращает свое непонимание Ларри, современный Иов из города Сент-Луис-Парк, пригород Миннеаполиса, штат Миннесота.
В «Серьезном человеке» не менее ярко обыграны хорошо узнаваемые в поп-культуре идеи квантовой физики. В первой части фильма Ларри объясняет студентам эксперимент с котом Шредингера, а во второй — доказывает принцип неопределенности Гейзенберга. Дописав огромное квантовое уравнение на доске, он громко подытоживает: «Принцип неопределенности! Он означает, что мы никогда не сможем по-настоящему узнать, что происходит». Эти сцены подводят зрителя к разгадке метафизического послания режиссеров: знаменитый кот Шредингера, который либо жив, либо мертв, — это сам Ларри, а весь фильм — это беспечное наблюдение братьев, как Ларри иногда оживает, а иногда умирает.
Кот Шредингера и принцип неопределенности — такие же частые гости фильмов Коэнов, как и персонажи Уильяма Фолкнера или Джеймса М. Кейна. Обратите внимание на частую смену настроения Чувака из «Большого Лебовски», или на рыжего кота из «Внутри Льюина Дэвиса», или на название фильма «Человек, которого не было», или на монетку Антона Чигура из «Старикам тут не место» — когда речь заходит о философии, у братьев нет случайных деталей. И это — еще одна особенность их уникального авторского стиля.
Хотя, казалось бы, режиссеры, столь зависимые от текстов и лишенные высокого, мистического отношения к киноискусству, не могли обрести такой неповторимый авторский стиль. Они, скорее, должны были снимать однотипные голливудские фильмы, экранизации или ремейки. Но Коэны — исключение. Любовь к чтению и писательский талант только обогатили их киновселенную.
Добавим лишь, перефразируя высказывание польского писателя Анджея Бобковского, что фильмы Коэнов — как великолепная картина, покрытая бесконечным количеством слоев краски. Краски с причудливым составом, где Ветхий Завет смешивается с Гомером и Шекспиром, романами Уильяма Фолкнера и Фланнери О'Коннор, «крутым детективом» и фолк-мемуарами, идеями Людвига Витгенштейна и квантовой физики, а также с беспечным желанием двух братьев пошутить не только тогда, когда нужно, но прежде всего — когда не нужно.
Итан и Джоэл Коэны / Christophe d'Yvoire/Sygma via Getty Images