Лимонные пирожные с предсказаниями: как смотрелась «Игра престолов» в разное время и почему это великий сериал

А события развивались так.

2011 год подарил нам первый сезон «Игры престолов». Он раскинулся широко, заманчиво, странно, переливаясь множеством новых имен и названий, в чем-то новым (так тогда казалось) уровнем откровенности — будь то жестокость или секс. Поначалу всего было в изобилии: новых слов, вопросов, сюжетных линий, героев — чтобы запомнить всех Старков, нужно было запастись блокнотом. Первый сезон был немного бумажный, игрушечный, насыщенный придуманным средневековым бытом, лимонными пирожными Сансы Старк и острыми запоминающимися фразочками (как минимум «Зима близко» и «Ланнистеры всегда платят свои долги»), он громко ворвался в нашу жизнь и приглашал исследовать свою. Зрители азартно сравнивали сериальные перипетии с реальными историческими событиями и журили авторов за крошечные отклонения от книги Джорджа Мартина (которой первый сезон следовал практически слово в слово). Все, кажется, офигели, что фэнтези вообще-то может так масштабно наступать — после триумфа «Властелина колец» прошло почти десять лет.

Во вселенной сериала первый сезон был детством, поэтому герои то и дело задавались вопросом «Кто я?», особенно Дейенерис Таргариен и Джон Сноу. Детство закончилось скоропостижно и шокирующе — оказывается, основного героя Неда Старка, главную надежду (и звезду сериала), можно беззастенчиво убить.

В период 2012–2014 годов вышли второй, третий и четвертый сезоны. Наступило время завоевывать, осваивать внешний мир. Время борьбы и самоутверждения, взросления. Мы задавались, например, вопросами, отражает ли «Игра престолов» реальность? Может быть, зимнее наступление мертвецов, которое все игнорируют, — метафора глобального потепления, до которого никому нет дела? А Стена — это будущее трамповское возвышение на границе с Мексикой, а... Есть даже пост, посвященный тому, что какие-то английские выборы того времени — натуральная Красная свадьба. Может быть.

Герои тоже разошлись во всю (а мы пока яростно обсуждали расхождения с книгами. Оказывается, может быть и по-другому). Дейенерис не горит в огне, колдунья Мелисандра рождает тень, сбываются драконы. С шокирующей Красной свадьбой мир Джорджа Мартина потерял невинность — реальный мир пошел под откос в 1914 году, но мы все еще думали, что держимся.

Пятый и шестой сезоны вышли в 2015-2016-м. Книги заканчивались, сериал менялся, но не напрямую из-за книг, а как живое существо, по собственной внутренней логике. Тон сезонов тоже усилился — с новой, чеканной равномерностью мрачность сменилась надеждой.

До этих пор все могло быть или тотально плохо, или тотально хорошо, черное или белое: грандиозно мрачный финал пятого сезона — поломанная Арья теряет зрение, поломанная Санса прыгает в неизвестность, самоуверенная Дени становится пленницей, даже Серсею хочется пожалеть, а Джон вообще умирает. И как ярко это контрастирует со столь же невероятно оптимистичным финалом следующего сезона. Радость дарит не только фабула — первый на нашей памяти реюнион Старков, Джон в битве бастардов совершает невозможное, Дейенерис верит только в себя, и это пока работает, кажется, все-все сбудется, но главное — ритм и красота, с которыми мы узнаем, что Сноу на самом деле Таргариен, а Серсея зеленым огнем репетирует роль Mad Queen.

Но еще в это же время нам пришлось окунуться во внутренний мир — героев или собственный. Почувствовав эту перемену, кадр потемнел, выпустил рембрандтовские лучи, пророс в глубину — теперь в одной сцене можно насчитать пять-шесть планов. Где-то на обочине истории, в этом карнавальном выдуманном мире, вдруг возникает театр — театр, который снова разыгрывает события первого сезона, — так этот мир приобретает совесть, способность посмотреть на себя со стороны.

Наконец, в 2017 и 2019 годах вышли заключительные седьмой и восьмой сезоны, с паузой, позволяющей зрителям собраться с мыслями. В седьмом сезоне все разваливается, все перемешивается, все переворачивается с ног на голову. Герои мечутся: что делать, что делать, куда бросаться, давайте хотя бы встретимся, посмотрим друг на друга. Неуместные южные дотракийцы слоняются на зябком севере, хрупкая Дени надтреснутым голосом кричит Джону, что верит только в себя, — но это уже не работает. Нужно что-то большее. Настало время объединить внешнее и внутреннее. Все меньше героев и слов, все строже обстановка, магия ушла, мир свернулся, съежился, оставляя только главное.

Седьмой сезон многие ругали — но он же многим нравился, этакое затишье перед бурей, которое показывает, как могло бы быть... Но не будет, пока не произойдет финальная трансформация. Как все могло бы быть между Джоном и Дейенерис, например. Намеки на их возможного ребенка, который... Но и его не случится. В конце концов, может, мы этого не заслужили. А что же будет?

Восьмой сезон пророчески предлагает единственно верное решение — объединиться. Но в более широком смысле, чем одной свадьбой — для нее этот мир слишком поломанный, слишком уставший. Можно по-другому — алхимически объединить север и юг, восток и запад, зиму и лето, лед и пламя, быть одновременно Грейджоем и Старком, Старком и Таргариеном. Все для того, чтобы воевать на стороне жизни. Мертвецы, которые наконец прорвали Стену и наступают толстым, плотным слоем, так что за ними не видно воздуха, — словно болезнь, вирус, который не остановить, не предотвратить. Битва за Винтерфелл получилась настолько пугающе темная, в оранжевом апокалиптическом дыму и пепле, что сам кожей чувствуешь: есть внешний враг, а все, что кроме (борьба за трон), — ерунда. Трагедия в том, что после масштабной схватки герои моментально возвращаются к бытовой, мелочной войне, войне за власть. Они пережили конец света, сами того не зная, и все посыпалось из рук. Но трансформация, слава богу, уже произошла. Чтобы выиграть, нужно проиграть.

В преддверии новых потрясений XXI века сериал сотворил для нас немного магии и красоты:

— показал, что умел меняться и одновременно оставаться собой. Поэтически зарифмовывая начало и конец, кругами на воде завершил все линии. Например, Тирион прошел свой круг — мечтал о титуле, получил его, потерял и вновь получил, чтобы снова отказаться, но уже осознанно. Если приглядеться, такую трансформацию проходят почти все герои. Финал, может быть, горький, но зрителям Красной свадьбы не привыкать;

— сериал незаметно для такой масштабной и «реалистичной» истории обращался к символическому наполнению — мира ли, кинопространства ли. Например, в сцене, когда Джейми бросается в одиночку на дракона, а потом тонет, проваливаясь в неправдоподобно глубокую, убаюкивающую морскую пучину, — конечно, это его субъективное восприятие делает ее такой бесконечно манящей. Это субъективное, на первый взгляд ненужное создает еще один план повествования. Молча и не менее красноречиво ведется и визуальная история — с помощью композиции, цвета и света;

— и наконец, «Игра престолов» развернула перед нами печальную судьбу двух душ. Джона Сноу, вечно неправильного, неидеального, скучного пророка на веселой вечеринке, который с мрачным упорством принимал непопулярные и оттого, возможно, единственно верные решения. И надрывной Дейенерис Таргариен, которая думала, что она чужая там, куда ее изгнали, а когда вернулась, оказалось, что чужая она дома. Это ли не трагедия? Дени — такой же смертоносный и уязвимый дракон, как и ее дети, способная уничтожать города, но ставшая трагически неповоротливой, ригидной. Постепенно все ее существование, сознание, душу заслонил трон, миражом мелькавший на горизонте. Если все время твердить: «Трон, трон, трон», слово потеряет всякий смысл. Невероятно пронзителен финал истории: Дени говорит, что не может не атаковать столицу, а еще что-то про новый мир, судьбу, предназначение. Все это уже пустые обертки, слова, вывернутые наизнанку, бессмыслица тирана, у которого земля ушла из-под ног, а сердце осталось где-то в горах, то есть в далеком и любимом Эссосе.

Но есть и противоядие, шепчет нам сериал, застрявшее в плену сначала ковидного 2020-го, а теперь и страшного 2022 года, — способность смотреть правде в глаза, как Санса, способность меняться, как все, и, наконец, вера или хотя бы смутное ощущение того, что есть что-то большее, чем просто «я». Это знает неуклюжая и наивная Бриенна Тартская — носитель безвозвратно (ли?) ушедших рыцарских ценностей. Это знают не по своей воле воскресшие Берик Дондаррион, с огненным мечом наперевес, и Джон Сноу, никогда не твердивший: «Я, я, я».

Что еще можно противопоставить пламени революционного завоевания и холоду тоталитарной идеальности? Оказывается, что добрый и правый мир — не пафосный, не стерильный, уж точно не идеальный. Он тоже немного неуклюжий и наивный, немного странный, при этом какой-то спокойный и неизменно теплый. Как будто все наконец выдохнули. Тирион в последней серии очень смешно долго переставляет стулья перед большим собранием. Снова можно вспомнить о скрипучих бытовых деталях, которыми было переполнено начало. Не хватает только лимонных пирожных.

Петиция с требованием переснять финал в 2019 году набрала порядка двух миллионов подписей. Может, мы хотим, чтобы сериал был другим, чтобы отвечал нашим фантазиям и надеждам. Но может, попробовать заглянуть за их фасад, позволить себе посмотреть, что есть на экране на самом деле. Как говорил Шерлок Холмс, «ищи то, что есть в реальности, а не то, что ты хочешь, чтобы в ней было». И как справедливо заметила Дейенерис, нелегко разглядеть то, чего еще никогда не было. Благодаря «Игре престолов» мы знаем, что за каждой зимой следует весна. И хоть наш личный дозор еще не окончен, весна близко.