«Сокрытое в бите»: как рэперы ищут вдохновение в Азии

Представьте себе: на сцене рэпер в худи Wu-Tang Clan цитирует абзац из Дао дэ цзин, русский андерграундный МС читает о бусидо под семпл кото (японский народный щипковый инструмент), а пользователи сайта Genius фанатично ищут отсылки к JoJo’s Bizarre Adventure и «Магической битве» в текстах популярных фрешменов.

Воистину история любит иронию. Мог ли догадываться почтенный Ямамото Цунэтомо, что его доведенные до крайностей в «Хагакурэ» взгляды на то, каким должен быть самурай, вдохновят на великие свершения не столько его соотечественников, сколько толпы так не любимых им иностранцев? «Самурай не думает о смерти. Самурай думает о рэпе», — вероятно, сказал бы легендарный Миямото Мусаси. И кто знает, что бы выбрал мастер меча, будь он жив сегодня. Вполне возможно, что он бы отказался от своего замысла жить в уединении на горе, а писал бы треды в Twitter о «пяти кольцах успеха» для молодых MC или вел анонимный телеграм-канал о том, как он недоволен современной музыкальной (или какой бы то ни было) индустрией, не боясь, что его авторство однажды станет публичным. О да.

Начнем с базы. Wu-Tang Clan — хрестоматийный пример восточного духа в рэпе. В 1993 году они взорвали сцену альбомом Enter the Wu-Tang (36 Chambers), где семплы из кунг-фу-фильмов про Шаолинь соседствовали с рассказами о суровой жизни на улицах Нью-Йорка. RZA (Ризза), главный идеолог клана, вырос на старых фильмах про Шаолинь и китайские единоборства и буквально построил вокруг группы целый мир, пропитанный мифологией Востока. Англоязычные скиты с голосами шаолиньских мастеров врезались между треками, а Стейтен-Айленд ребята переименовали в Шаолинь в своих текстах. Эта уникальная «восточная» эстетика — коллаборация хип-хопа с философией и боевыми искусствами — стала их фирменным стилем. Была это стратегия попытки эскапизма от жестокой действительности или выверенная маркетинговая стратегия, история умалчивает. Но, кажется, в какой-то момент даже сами участники поверили, что они вовсе не стайка обездоленных с детства чернокожих, а сквад шаолиньских монахов, которые по чистой случайности оказались в Америке и начали читать рэп. Недаром один из них взял псевдоним Masta Killa, а другой назвался Ghostface Killah в честь персонажа из старого боевика про Шаолинь.

Влияние Wu-Tang оказалось столь мощным, что задало тренд на весь жанр: отныне образ ниндзя или мудреца-отшельника мог быть столь же трушным для рэпера, как и образ гангстера с соседнего худа.

Надо сказать, русский рэп практически синхронно уловил эту волну. Еще в 1990-е петербуржец MC Купер (участник групп Da-108 и Bad Balance) экспериментировал с восточной тематикой. В составе группы Da-108 он записал альбом «Дорога на Восток» (1994) и позже пластинку «Йя» (2006), пригласив слушателя в путешествие от Питера до Японии, Китая, Индии и Тибета — с поиском «тайных знаний Востока». Восточная стилистика стала главной декоративной фишкой этих релизов — достаточно взглянуть на названия треков: пока в одном треке «Девочка Гонк-Конга» стоят Чайна-таун и питерские подворотни, в другом — песня с провокационным названием «Рэп-хентай» (дуэт Купера с Владом Валовым), где сам термин hentai уже игривая отсылка к японской поп-культуре 18+.

Чуть позже одним из первых, кто устроил философский дзен-буддистский кружок на просторах зарождающегося рунета, стал Бабангида — легендарный МС из нулевых и начала десятых. Многие помнят главного анонима русского рэпа по форуму hip-hop.ru, баттлу с Оксимироном (признан Минюстом иноагентом), метким уничижительным постам о русских рэперах того времени и без лишней скромности великому альбому «Макаревич». Однако за всей едкой сатирой его творчества неожиданно скрывались ссылки на кодекс самурая и буддистские аллюзии. Он выпускал треки с названиями вроде «Бусидо» и «Пять стихий», а в скандальном треке «Гей и гейша» («Движение ЛГБТ» признанно экстремистской организацией и запрещено на территории РФ) обыграл японские образы на стыке стеба и философской притчи.

Боб (прозвище Бабангиды) вообще любил переиначивать все на свой лад: мог упомянуть Сунь-цзы и начать глубокие рассуждения о жизни с точки зрения бусидо или синтоизма только ради того, чтобы в конце монолога неожиданно прожарить очередного незадачливого рэпера.

На выходе же получалось что-то вроде поговорки про вора, который кричит: «Держи вора». Бабангида пародировал моду на азиатчину, хотя и сам ею вдохновлялся. Такая двойная ирония стала частью его образа Мастера Капюшона — недаром один из его псевдонимов явно отсылает и к шаолиньским монахам, и к злодеям комиксов одновременно.

Пока одни артисты брали Восток «на понт», другие погружались в него серьезно. В 2011 году Капа, самарский рэпер с улицы Стара-Загора, выпустил концептуальный альбом «Азиат», над которым работал два года, штудируя даосские тексты и трактаты по дзен-буддизму. Пластинка вышла на лейбле 100Pro и посвящена восточной философии — от буддийских медитаций до кодекса самураев бусидо. В заглавном треке «Азиат» рэпер честно пытался осмыслить восточную мудрость и свою причастность к ней, читая: «Мой путь как шелковый путь, ведет на Восток». Клип, снятый на эту песню, напоминал микс из документалки о шаолиньских монастырях и типичного русского рэп-видоса начала 2010-х: Капа разгуливает в кимоно по спальному району по улице Самары, цитирует Сунь-цзы под бит, и это выглядит то ли пародией, то ли искренним уважением, а скорее и тем и другим сразу. В результате альбом «Азиат» стал культовым в узких кругах, а Капу начали называть «рэп-легба», сравнивая его с проводником между культурами.

И конечно же, нельзя не упомянуть о Гуфе: старожил московского рэпа и главный амбассадор Замоскворечья был с младых ногтей пропитан восточным влиянием. В легендарном треке «Китай» (2010), записанном совместно с Бастой, Гуф читает автобиографично: «Я очень долго прожил в Китае, площадь Тяньаньмэнь хранит мои следы, дома лежит кирпич из китайской стены...» — этим хвастливым образным рассказом он обозначил свою связь с Поднебесной. И это не просто метафора: Гуф действительно долгое время жил в Китае, впитывая местную культуру и нередко попадая в поле зрения местных полисменов. Его личный «восточный экспириенс» сказался и на отношении к жизни: где-то в текстах проскальзывает буддийское спокойствие, где-то можно заметить стремление к даосскому недеянию, а где-то — философские нотки о бренности, навеянные, возможно, видом тибетских храмов. Так Гуф стал своего рода проводником азиатского колорита в мейнстримный русский рэп.

Новые большие игроки российского хип-хопа также не отстают в восточных делах.

К примеру, показательное прозвище выбрал себе Bushido Zho: прямое обращение к самурайскому кодексу чести (bushidō) сразу намекает на его эстетический ориентир. В его куплетах и клипах мелькают японские иероглифы, катаны и кимоно, а один из своих наиболее популярных релизов он в шутку назвал «Большой Бушизм», как будто придумал новое учение.

На альбоме Dragonborn, разделившем в 2018 году отечественную рэп-игру на до и после, Big Baby Tape обильно сыпал отсылками на японскую культуру. Так, в треке Hokage Тейп называл себя «девятым из Хокаге», отсылая слушателя к аниме «Наруто», а в треке Konichiwa на ломаном японско-русском он приветствует слушателей словечком konnichiwa, хвастая по ходу трека: «Мой Glock — это катана», мол, стреляет так же остро.

Разумеется, отсылками к азиатской культуре славится и знаковый дуэт из Владикавказа Miyagi & Andy Panda (они же MiyaGi & Эндшпиль). Их музыка отличается лиричностью и напевностью, а в аранжировках им удалось удачно совместить народные мотивы Кавказа с регги, хип-хопом и азиатской тематикой. К примеру, в композициях «Там ревели горы» и «Не жалея» можно уловить отголоски горской мелодики и инструментов (флейты, струнные), создающие эффект восточной экзотики.

Псевдоним Miyagi Азамат Кудзаев выбрал неслучайно: он взят в честь мастера боевых искусств мистера Мияги из культового фильма «Каратэ-пацан». Более того, они назвали свой лейбл и серию альбомов словом Hajime (яп. «начало»), а один из релизов, мини-альбом Hattori (2022), явно отсылает к имени легендарного самурая Хаттори Ханзо. В оформлении их релизов можно заметить восточную символику: обложки альбомов Hajime стилизованы под каллиграфию, а в мерче лейбла Hajime встречаются изображения драконов и японских иероглифов (соответствующие тематике названий). А на концертах Miyagi & Andy Panda часто используют азиатские визуальные атрибуты: например, на больших экранах могут показываться видеоряды с буддийскими храмами, горами, сакурой, а сами музыканты выходят на сцену под звуки гонга или флейты, создавая восточную атмосферу перед началом концерта.

Сослан Бурнацев, сменивший в 2019 году псевдоним с Эндшпиля на Andy Panda, тоже невольно привнес азиатский образ: панда ассоциируется с Китаем. В одном интервью он объяснил, что выбрал это имя для лучшей воспринимаемости на Западе, но визуально образ панды стал частью их бренда: на некоторых промофото Andy Panda позирует со стилизованной маской панды, а фанаты носят толстовки с принтом панды.

Не избежал азиатского влияния и отечественный инструментальный хип-хоп. К примеру, FREE FLOW FLAVA умело сочетает инструментальный хип-хоп и азиатскую культуру, создавая уникальный музыкальный мир из восточных семплов, мелодий и философских отсылок. В альбомах TAKESHIDO, FUJI, REINCARNATION он использует японские инструменты и боевые мотивы, обращаясь к самураям, ниндзя и аниме (Itachi Uchiha, Gokakyu No Jutsu). Визуал же артиста наполнен японскими образами: неоновые огни Синдзюку, самурайские маски и культовые автомобили JDM.

Но дальше всех в освоении культуры Востока пошел Элджей, который вовсе превратил себя в холодного и отчужденного аниме-персонажа под именем Sayonara Boy (от яп. さよなら («сайонара»), «прощай»). А для того чтобы образ футуристичного японского неосамурая оставался прочным, артист перестал давать интервью и раскрывать какую бы то ни было информацию о своей жизни, делясь наболевшим с фанатами исключительно через треки. О своем аниме-амплуа Элджей регулярно напоминал как в клипах (к примеру, «Рваные джинсы» и «360°») и треках (к примеру, «Cамурай» или Harakiri), так и в названиях альбомов линейки Sayonara Boy.

Разумеется, наш разговор о вдохновении азиатской культурой был бы неполным без русскоязычных коллег по рэп-игре с постсоветского пространства. И немудрено: играющая с русским рэпом на равных казахстанская сцена хип-хопа уже давно пронизана азиатским духом.

Заметным кейсом обращения к азиатской культуре в виде боевых искусств является Truwer (Саян Жумабаев). Он более десяти лет занимался карате киокушинкай и достиг в этом немалых успехов. Свои навыки он творчески обыграл в ЕР Ushiro (2023). Название Ushiro с японского переводится как «сзади» и в карате обозначает удар ногой с разворота — один из эффектных приемов. Титульный трек Ushiro напрямую отсылает к терминологии восточного единоборства, и в клипе Truwer действительно демонстрируется фирменный удар уширо-маваши-гери (удар ногой на 360°). Таким образом, Truwer превратил философию боевого искусства в метафору самосовершенствования и агрессивной мотивации в музыке. Его боевая подготовка выразилась и визуально: на концертах и в образе он уверенно использует пластику и стойки, напоминающие карате.

Культовая в Казахстане группа «Ирина Кайратовна» выделяется особенно креативным визуалом с обилием азиатских референсов. Так, в нашумевшем видео «Чина» музыканты обыгрывают китайские стереотипы: персонаж Чина носит китайскую шапочку и шелковый халат, вокруг него пляшут девушки в азиатских костюмах, а саунд сопровождается миксом казахских домбровых переборов и китчевых китайских мелодий (отсылка к кинофильмам о Шаолине).

В «Айдахар» визуальные гэги продолжают тему: двойник Джеки Чана в кадре — самый явный пример. В клипе актер пародирует фирменные движения Джеки и мелькает, улыбаясь, в начале клипа. Он демонстрирует сельчанам модный стиль и магически «преображает» их: здесь можно уловить намек на сюжеты гонконгских фильмов конца шестидесятых — начала семидесятых, где мастер обучает деревенских. Костюмы в клипе сочетали традиционную казахскую одежду (малахай, чапан) со стереотипными элементами азиатской культуры (яркие шелковые рубашки, золотые драконы на спине).

Сценический же образ участников «Кайратовны» тоже нередко включает восточные детали: например, в своих юмористических скетчах они появлялись в образах мудрецов в восточных халатах, а на концертах разыгрывали сценки с боем на деревянных мечах, пародируя самураев. Их мерч для фанатов тоже поддерживает тему: выпускались футболки «ИК» с принтом дракона («айдахар») и ироничной надписью «Made in Shymkent» в стиле китайского иероглифа. Можно сказать, что Irina Kairatovna сознательно переосмысляет и высмеивает клише азиатской культуры в своем визуальном искусстве, но делает это с любовью, распространяя интерес к этой культуре среди молодежи.

Ну и разумеется, разговор о казахстанской флейве нельзя завершить без Скриптонита. Пусть Адиль и не делал однозначных заявлений о своем вдохновении Японией или Кореей публично, всегда подчеркивая уникальность своего творческого видения, в его творчестве можно отследить влияние культуры этих стран через характерные мелодии и инструменты. Например, в треке «Легал» отмечается многослойный бит с восточной интонацией и специфическим саунд-дизайном, создающим ощущение прогулки по ночным кварталам азиатского города.

Другим, более явным примером обращения Скриптонита к азиатской эстетике является совместный с The Limba трек «Ронин». Здесь артисты предстают в аниме-образах: The Limba в японском кимоно с катаной, а сам Скриптонит выступает в роли ронина, самурая-одиночки, оказавшегося без господина. Визуал оформлен в анимационном стиле, вдохновленном японскими боевыми искусствами и эстетикой аниме. Другой пример — клип «Ей нравится» (Kali с участием Скриптонита), где звучит строчка «японский джип, значит всё по-казахски», визуально подчёркнутая кадрами с характерной японской автомобильной эстетикой, что еще раз говорит о его интересе к JDM-культуре.

С нашей стороны было бы донельзя очевидным сказать, что вдохновение азиатской культурой на Западе уже давно стало само собой разумеющимся.

Lil Uzi Vert, например, открыто заявляет о любви к аниме и даже назвал трек именем героя «Наруто». Его сингл Sasuke (2020) напрямую отсылает к Саске Учихе — одному из главных персонажей известного аниме, и Uzi неоднократно ссылается на него в тексте. В клипах Lil Uzi появляются отсылки к аниме «Токийский гуль» и другим сериалам, а на концертах он может выйти с кулоном в виде покебола или в футболке с Сейлор Мун. Фанаты замечали, что Узи порой читает рэп, будто это опенинг из аниме, в котором сэйю (японским актерам озвучания) была поставлена дежурная задача выдать сцену на грани исступления эмоций. Для кого-то один такой десятиминутный экспириенс стал бы причиной недельного отпуска по выгоранию, а для сэйю и Лил Узи это типичный полдень вторника.

Megan Thee Stallion, восходящая суперзвезда хип-хопа, тоже оказалась той еще анимешницей. В 2019 году она снялась для обложки журнала Paper в образе Сёто Тодороки из My Hero Academia, облачившись в костюм персонажа с наполовину красными, наполовину белыми волосами, за что поклонники прозвали ее Todoroki Tina. Меган открыто рассказывает, как аниме учит ее стойкости и вдохновляет образами сильных женщин-воинов, и даже сотрудничала со стриминг-сервисом Crunchyroll, где в интервью рассуждала о параллелях между рэп-баттлами и сражениями ниндзя. В ее треках можно услышать строки про героев вроде Алукарда или про приемы из Attack on Titan.

Еще один культовый рэпер-заочник по части азиатской поп-культуры — покойный MF DOOM. Известный своей любовью к комиксам и кино, он не обошел вниманием и японскую фантастику. Под одним из своих альтер эго, King Geedorah, MF DOOM выпустил концептуальный альбом Take Me to Your Leader, где предстал в образе трехголового дракона-монстра, вдохновленного кайдзю из фильмов про Годзиллу. King Geedorah (так японцы называют дракона King Ghidorah) в его исполнении — это и персонаж, и метафора, и дань уважения любимым фильмам детства. Треки альбома напичканы семплами из старых фантастических лент, разговорами ученых о монстрах, а сам рэпер как бы вещает с точки зрения инопланетного ящера, смотрящего на Землю. В проекте это звучит как самый кринжовый концептуальный альбом столетия, но на практике выходит гениально — критики до сих пор считают эту пластинку шедевром андерграунда.

Не обошел азиатский след и титанов (не тех, плотоядных, а которые по музыке). Канье Уэст активно вдохновлялся азиатской культурой, особенно японской поп-эстетикой и аниме. Самым ярким примером стал альбом Graduation (2007), обложку которого создал известный японский художник Такаси Мураками. Дизайн альбома выполнен в его фирменном стиле суперфлэт (superflat), сочетающем японские комиксы, аниме и поп-арт.

Кроме того, в клипе на песню Stronger Канье использовал прямые визуальные цитаты из культового японского аниме-фильма «Акира» (1988). В видео есть сцены, полностью повторяющие кадры из этого аниме: светящиеся больничные палаты, высокотехнологичная аппаратура и мотоциклы. Сам рэпер говорил в интервью, что «Акира» оказала большое влияние на его визуальное мышление и он считает ее одним из своих главных источников вдохновения.

Таким образом, и для нового поколения западных рэперов Азия — это не экзотика, а часть их собственного культурного кода с детства. Если раньше рэпер из худа показывал свою суровость и мужественность через сравнение себя с Тони Монтаной, Лаки Лучано, Пабло Эскобаром или Джоном Готти, то теперь ему не стыдно сравнить себя с Гоку из Dragon Ball Z, Ханмой Юдзиро из «Бойца Баки» или Гатсом из «Берсерка», не потеряв при этом ни капли уважения, сваги и легита.

Сегодняшний рэп — это глобальный культурный коктейль, где гора Фудзи отражается в экранах мониторов студий, а цитаты Дио Брандо могут соседствовать с автотюновыми партами об униженных оппах (куплетами о побежденных соперниках/врагах, обработанными эффектом для улучшения звучания). Азиатское вдохновение обогатило и разнообразило и русский, и американский рэп. Мы получили новые звуки — от китайских гуцинов до японских сямисэнов. Мы увидели новые яркие образы — от Sayonara Boy Элджея, прощающегося с прошлым под японские мотивы, до Megan Thee Stallion, гордо называющей себя Anime Hot Girl на своих стримах.

И главное — мы научились смеяться вместе с артистами над самими собой. Когда Big Baby Tape рифмует про глок-катану или Yeat бормочет непонятные слова, фанаты уже гадают: а нет ли тут скрытой отсылки к Hunter X Hunter, «Жоже» (сленговое название аниме Jojo's Bizarre Adventure) или какому-нибудь древнему мудрецу? Спойлер: скорее всего, нет, но фиг его знает, может, это многослойная. В этом и состоит новый культурный диалог. Восток и Запад в рэпе не противопоставлены — они обмениваются мемами, демками, ссылками на релизы в «Саундклауде» и совместно пишут новое музло в «Дискорде», будто они давние кореша.

Под занавес хочется привести псевдоконфуцианское напутствие, которое могло бы звучать на сборнике «Правил жизни» какого-нибудь просветленного МС: «Если видишь, что в треке соперника катана затупилась, поделиcь своим точильным камнем. Поделись по голове или прямо в руки — зависит от того, кто твой соперник».

Проще говоря, круто, что рэперы по обе стороны океана учатся у чужих культур и не боятся выглядеть смешно. В этом залог развития. Ведь, как писал Джалал ад-Дин Руми, «не стыдись заимствовать фонарик у соседа — твой путь от этого станет только светлее». А когда свой путь озаряют и неоновые иероглифы, и RGB-подсветка на студии, и свет кольцевой лампы при съемке сниппета и/или нового тиктока, это ли не признак по-настоящему глобальной живой культуры? Азия подарила рэпу новое дыхание, а рэп подарил Азии новую грань влияния. И пусть кто-то будет хмуриться, мол, зачем сравнивать великих воинов прошлого с балаболами-рэперами, — как знать. Быть может, мы еще услышим про мейнстримного MC, который отрекся от страстей и привязанностей, став буддийским монахом. Или про битмейкера, бросившего карьеру ради карьеры сэйю в Японии. В мире, где забытый всеми на 30 лет аниме-тайтл в одночасье может стать иконой мировой культуры благодаря коротким роликам, кажется, возможно все. Рэп еще не раз удивит нас своей восточной мудростью, иногда глубокой, а иногда шуточной.

Да и в конце концов, может, прав был Лао-цзы, когда замечал, что на пути дао гибкость неизменно побеждает твердость? Ведь именно гибкий жанр хип-хоп сумел вобрать в себя чужие культуры, сделав их по-настоящему своими.