«Если рисунок смотрит, значит, он жив»: как художники иллюстрируют книжную классику по-новому

Иллюстрировал книгу «Пиковая дама» Александра Пушкина.

Иллюстрировать «Пиковую даму» мне предложила Ася Петрова, и я сразу согласился, ведь Пушкин для меня особенный, близкий. В тексте очень много загадок. Почему у Германна то же имя, что у графа Сен-Жермена? Почему графиня после смерти говорит, что не по своей воле явилась? Думаю, если бы Пушкин пожил подольше, он бы развил эту линию.

Что касается иллюстраций, я всегда рисую много. Здесь — больше 200 рисунков. У меня с Пушкиным давние теплые отношения, но есть и то, что не нравится. Вот, скажем, графиня: Пушкин называет ее безобразной старухой, а мне это совсем не близко. Моя мать умерла в 97 лет, и она была прекрасна. Красота не в возрасте. Она — в человеке. Я хотел это передать. Я рад, что у классики появляется новое лицо. Электронные книги упростили доступ к классике, но при этом сделали бумажную книгу невероятно ценной, особенно иллюстрированную.

Мое искусство замечательно тем, что я могу молчать. Это не столько осознанный труд, сколько внутренняя работа, вспышка — и решение находится. Особенно люблю взгляд. Не глаза, а взгляд. Репин говорил: «Пишите не глаза, а взгляд». Очень верно. Если рисунок смотрит, значит, он жив.

Иллюстрировал книги «Алые паруса» Александра Грина, «Море: описание» Льва Толстого, «Питер Пэн» Джеймса Барри и английскую народную сказку «Джек и бобовый росток».

Моя цель как художника — создать гармоничную книгу. Я выстраиваю режиссуру книги так, чтобы текст и иллюстрации производили целостное впечатление. В зависимости от характера текста корректирую стиль и технику рисования.

Особое внимание уделяю тому, как представить образный мир писателя, как я могу его расширить, какие новые стороны его замысла раскрыть. Так, в «Алых парусах» я увидел не романтику, а суровую книгу о жестокости жизни и силе мечты. В «Море» шесть строк Толстого украсил изображениями самых красивых кораблей, созданных человечеством за всю историю. Для меня каждая книга — это прожитая жизнь. Я вхожу в книгу, как персонаж, и живу в ней. Когда за иллюстрацией стоит живое чувство, оно передается читателю.

Когда речь идет о классике, она, как правило, уже есть в каждой домашней библиотеке. Приобрести еще раз классическое произведение читатель захочет, если его заинтересует новое прочтение и видение текста художником. Поэтому художественное оформление сегодня особенно важно.

Иллюстрировала книгу «Руслан и Людмила» Александра Пушкина.

Проиллюстрировать классику, к тому же подарочное издание, было моей давней мечтой. Как Пушкин при написании этого произведения вдохновлялся древнерусским эпосом, так и я в оформлении использовала отсылки к древнерусским фризам и интерьерным узорам. Я объединила три визуальных подхода: цветные иллюстрации на полосу, монохромные вставки и условные «древнерусские комиксы», чтобы придать книге характер и глубину.

Конечно, иллюстрировать Пушкина — это большая ответственность: читатели уже имеют собственные визуальные ассоциации. Но задача художника — не повторять, а открывать новое. Через свой взгляд, свои эмоции, чувства я старалась вдохнуть в образы жизнь. Думаю, современное оформление помогает классике находить нового читателя, и это особенно важно сегодня.

Иллюстрировала книги «Маленький принц» Антуана де Сент-Экзюпери и «Про все крутые времена года классные стихи» Михаила Яснова.

В каждой книге все начинается с внимательного чтения — текст должен начать звучать внутри, стать частью повседневности, и тогда рождаются иллюстрации. Работа над «Маленьким принцем» стала для меня его переосмыслением: я увидела в нем игру, легкость, улыбку — то, что раньше ускользало. С этой книгой у меня особые отношения, я очень долго считала, что ее нельзя иллюстрировать, что рисунки и текст в ней неделимы. Но с началом работы вдруг почувствовала, что очень хочу нарисовать Маленького принца, что он уже давно со мной живет и прорывается во всех детских образах, которые я рисую.

Иллюстрации рождаются из личного — воспоминаний, ощущений, тонких ассоциаций. Даже цветок на рассвете — это не просто деталь, а память из детства. В оформлении классики важно почувствовать, зачем эта книга нужна именно сейчас. Новое время требует нового взгляда, и тогда классика начинает звучать заново.

Иллюстрировал книгу «Чучело-мяучело» Михаила Яснова.

Отправной точкой для меня служит установка: посмотри, как делают все, и сделай по-другому, по-своему. Так что исходная точка — от противного. В «Чучело-мяучело» я отказался от пушистых мимимишных образов и буквально нарисовал то, что написано в тексте, — без сантиментов, но точно по тексту, что важно.

Иллюстрирование — всегда личная история: я учился в техническом вузе и тема труб для меня не абстрактна. Отсюда и трубы в книге — реальные, музыкальные, исторические, превращающиеся в настоящий апофеоз. Они у меня и являются главными героями. Надеюсь, читатель оценит свежий взгляд, потому что новизна в классике для меня самое главное.

Иллюстрировала книгу «Голубой глаз» Гийома Аполлинера.

В работе над «Голубым глазом» меня вдохновил сам формат — короткий, взрослый текст как отдельная книга. Идеи пришли быстро, я сразу поняла, что и где должно быть нарисовано. Самое сложное для меня всегда — это реализация: не потерять задумку, довести иллюстрации до состояния, когда они действительно нравятся, и потом не хочется ничего переделывать. Я старалась не вмешиваться в «тайну» текста, ведь иллюстратор служит автору.

Интересно, что текст навел меня на ассоциацию с «Историей глаза» Батая. Показалось, что у этих произведений есть нечто общее: у Аполлинера все на уровне предчувствия грядущего, новой реальности, новой нормальности, а у Батая это уже случилось, он уже описал новую реальность. В одной из иллюстраций есть отсылка к Батаю — мне хотелось соединить эти смыслы.

Иллюстрировала книги «Золушка» и «Спящая красавица» Шарля Перро.

Я всегда начинаю с очень внимательного чтения — для меня это способ погрузиться в эпоху, почувствовать ритм, детали, атмосферу. Затем приходит идея, вокруг которой выстраивается все остальное: образ, настроение, цвет. Это как путешествие: я наблюдаю, фантазирую, собираю визуальный мир будущей книги.

Не считаю, что существуют строгие каноны. Каждый художник приходит со своим взглядом, и у каждого издания есть право на собственную жизнь. Новое оформление — это не повтор, а новая интерпретация. Мне хотелось, чтобы книга с моими иллюстрациями сама стала классикой — это вдохновляет и придает смысл работе.