Целиком и полностью: гид по творчеству Луки Гуаданьино

Лука Гуаданьино родился в 1971 году в Палермо, но раннее детство провел в Эфиопии. Отчасти поэтому сам он не всегда причисляет себя к итальянским режиссерам. К тому же его мать — алжирка, а отец — сицилиец. По словам Гуаданьино, в его ДНК заложена «идея о том, что место, где я нахожусь, не совсем соответствует моему происхождению». Неудивительно, что он отмечает: «Каждый из моих персонажей — изгой». Отчуждение Гуаданьино пришлось испытать на собственном опыте, вернувшись в Италию из Эфиопии. В родной стране его долго воспринимали как чужака — во многом из-за смуглой кожи, унаследованной от матери. Но, как и многие «чужие» до него, Гуаданьино нашел утешение в кино. В четыре года он посмотрел «Лоуренса Аравийского», в девять лет — «Психо» Альфреда Хичкока. И вскоре начал говорить взрослым, что хочет стать режиссером. Отец-педагог, правда, надеялся, что сын пойдет по его стопам, но мать поддержала увлечение Луки и подарила ему камеру Super 8. В подростковом возрасте хобби переросло во что-то более серьезное: Гуаданьино посмотрел «Суспирию» Дарио Ардженто, увлекся Бергманом и перечитал биографии других великих режиссеров. Учиться, правда, пошел на литературный факультет, но диссертацию посвятил Джонатану Демме, который снял, например, «Молчание ягнят». В университете он начал налаживать контакты с кинематографистами и на одном из званых ужинов спросил, стоит ли идти в киношколу. Режиссер Жан-Мари Штрауб ответил: не стоит. Гуаданьино прислушался — и не пошел. Вскоре после окончания учебы он впервые увидел на экране Тильду Суинтон — в фильме «Караваджо» (1986). Позже их с актрисой свяжет многолетнее творческое сотрудничество. Но обо всем по порядку.

В 1999 году вышли «Протагонисты» — дебютный полнометражный фильм Гуаданьино. Это экспериментальное, неровное, местами почти невыносимое кино, в котором, впрочем, уже можно разглядеть авторские интонации будущего мастера. Сюжет разворачивается вокруг актрисы (Тильда Суинтон), участницы итальянской съемочной группы, исследующей реальную историю жестокого и беспричинного убийства. Фильм балансирует между документалистикой, театральной постановкой и художественным вымыслом. Его трудно отнести к какому-либо жанру и еще труднее порекомендовать — разве что тем, кто хочет ознакомиться с фильмографией режиссера полноценно. В «Протагонистах» Гуаданьино еще только разминается: это что-то вроде пробы пера, но, если сравнить со следующим фильмом, вполне даже удачной.

О второй полнометражной работе Гуаданьино — картине «Мелисса: интимный дневник» (2005) — говорить много не хочется. В свое время фильм — экранизация бестселлера «Расчеши волосы сто раз перед сном» — стал кассовым хитом в Италии. Но сама работа над картиной обернулась для Гуаданьино, по его же словам, «травматическим» опытом. Это драмеди о сексуальном пробуждении 14-летней девочки, которое вряд ли можно досмотреть до конца без всепоглощающего чувства неловкости.

Хотя тематически история вроде бы достойна экранного исследования, фильм в итоге выглядит дешево — и речь здесь вовсе не о бюджете. Впрочем, каждый большой режиссер однажды спотыкается, и хорошо, если это происходит только в начале пути. К тому же временами в фильме все же прорываются намеки на ту самую человечность, за которую позже Гуаданьино будут хвалить. И, да, «Мелисса» не так ужасна, как иногда пишут о ней критики, но, пожалуй, ее лучше просто пропустить.

Международное признание Луке Гуаданьино принесла в 2009 году картина «Я — это любовь». Киноиндустрия тогда была ошеломлена: фильм поражал размахом, визуальной чувственностью и удивительной уверенностью автора. Фигура самого режиссера — с его дикой густой бородой (в те годы еще не укрощенной) — лишь усиливала ощущение, что Италия, возможно, породила собственного Стэнли Кубрика. «Я — это любовь» стал первой частью самопровозглашенной трилогии Гуаданьино «Желание» и одновременно первой по-настоящему зрелой режиссерской работой. Фильм разрабатывался в течение семи лет и стал результатом плотного творческого союза Гуаданьино с Тильдой Суинтон. Ради этой роли актриса выучила итальянский, добавив к нему русский акцент, и сыграла Эмму, миланскую матриарху, эмигрантку и чужую в собственном доме. Главная героиня заводит роман с молодым шеф-поваром Антонио, другом сына, и ради этой любви рискует всем: семьей, статусом и собой.

Через шесть лет вышел «Большой всплеск» — вольная интерпретация «Бассейна» Жака Дере и вторая часть трилогии (возможно, самая телесная). Гуаданьино сохранил томный ритм оригинала, превратив историю любовного четырехугольника в нечто яркое и неотвратимое. Рэйф Файнс, Тильда Суинтон, Маттиас Шонартс и Дакота Джонсон — все здесь, без преувеличения, на пике формы. Их герои обмениваются колкостями, мелкими обидами и многозначительными взглядами, и при всей внешней чувственности атмосфера напряжена до предела. Под соблазнительным фасадом скрываются кипящая ревность, накопленные обиды и едва сдерживаемая ярость.

Названный в честь картины Дэвида Хокни, где всплеск воды уже есть, а человек, вызвавший его, исчез, фильм сам по себе становится метафорой не убийства как финала, а всего, что ведет к нему. Если у «Большого всплеска» и есть недостаток, то в том, что он не стремится выйти за рамки изысканной, прекрасно сыгранной мыльной оперы. И в этом его сила. Гуаданьино создает кино, от которого невозможно оторваться, даже если внутри все немного гниет. И тот факт, что столь уверенную, чувственную и зрелищную работу не принято считать вершиной его карьеры, лучше всего говорит о масштабе самого режиссера.

Любовь молодой аудитории Гуаданьино снискал после премьеры «Назови меня своим именем». Основанный на волнующем и трогательном романе Андре Асимана, этот фильм — редкий случай, когда экранизация превосходит оригинал. Картина о взрослении, первых чувствах и переживании утраты впитала все лучшее из эстетики трилогии желания, но стала самой понятной и эмоционально насыщенной из них. Именно «Назови меня своим именем» вывел Гуаданьино в международный мейнстрим — вместе с Тимоти Шаламе, до этого мало известным широкой публике. В одночасье актер стал объектом мирового восхищения, а финальная сцена у камина — одним из его самых мощных перформансов. Критики фильм тоже приняли хорошо: картина получила четыре номинации на «Оскар» и в итоге забрала статуэтку за лучший адаптированный сценарий.

Для самого Гуаданьино история успеха стала сюрпризом: он понял, что фильм «выстрелил», когда его 15-летняя племянница, никогда прежде не проявлявшая интереса к его фильмам, написала, что она и ее подруги с нетерпением его ждут. «Назови меня своим именем» покорил голливудский истеблишмент, но не меньше именно ту молодую аудиторию, которой он был предназначен.

После трилогии «Желание» Гуаданьино взялся за хорроры и в 2018 году снял одну из своих самых противоречивых работ: о «Суспирии» одинаково легко найти и разгромные рецензии, и восторженные. Но истина, как всегда, где-то посередине. Это ремейк шедевра Дарио Ардженто о ведьмах из немецкой балетной академии. Оригинальная «Суспирия» была важна как пример того, как искусство может возвысить бездумный треш до уровня эстетического откровения. Версия Гуаданьино идет другим путем: это масштабная политико-историческая эпопея, снятая на 35-миллиметровую пленку и сопровождаемая обволакивающим саундтреком Тома Йорка. Фильм длится на час дольше оригинала, превращая камерный ужас в развернутую медитацию о вине, власти и разрушении.

Визуально это тоже совсем другая «Суспирия»: вместо ярких, почти психоделических красок Ардженто суровая, холодная палитра, отстраненная и чуждая. Вместо сказочной гротескности пугающе стилизованные танцевальные сцены, где тела становятся оружием. Персонажи и их сверхъестественные способности раскрыты куда глубже, но и сам фильм стал куда тяжелее. В нем достаточно смелых образов и тревожных моментов, чтобы запомниться в воображении, и достаточно спорных решений, чтобы утомить. «Каждый фильм, который я снимаю, — это шаг в мои подростковые мечты, — говорил сам режиссер. — А "Суспирия" — самая удивительно точно воплощенная мечта подростка, страдающего манией величия, какая только могла быть».

Второй и чуть более понятный хоррор Луки Гуаданьино — «Целиком и полностью», что-то вроде «Пустошей» для зумеров. Фильм рассказывает о юных каннибалах из США, которые бегут от всего мира и влюбляются друг в друга. В основе истории — метафора о том, что значит быть «другим», о желаниях, подавленных или явных, и, если хотите, о голоде по близости. Тейлор Расселл и Тимоти Шаламе здесь хороши, но особенно впечатляет, конечно, Марк Райлэнс. Его образ невозможно забыть: каннибал, которого боятся сами каннибалы.

Но при всем этом «Целиком и полностью» довольно-таки отстраненный для Гуаданьино. Ему не хватает того головокружительного романтизма, который сделал бы историю любви по-настоящему захватывающей. И все-таки в ней есть нежность и трогательность. А вспомнить хоррор, который способен по-настоящему встревожить даже закаленных любителей жанра и одновременно быть искренним, не так-то просто. Если вообще возможно.

Прежде чем говорить о самом насыщенном на премьеры годе в карьере Луки Гуаданьино, стоит вспомнить его, пожалуй, самый недооцененный проект — мини-сериал «Мы те, кто мы есть» (2020). Впервые работая в телевизионном формате, режиссер остался верен своей эстетике: длинные планы, рассеянный ритм и внимание к телу. Действие разворачивается на американской военной базе в Италии — одновременно стерильном и хаотичном пространстве, где подростки взрослеют, пробуя на прочность границы собственного «я». Уже здесь чувствовалась та одержимость внутренними трансформациями персонажей, которая станет определяющей в его двух громких релизах 2024 года.

Совпадение ли, что «Претенденты» и «Квир» вышли почти одновременно? Вероятно, да — спасибо голливудским забастовкам 2023-го. Но их сосуществование в прокате кажется осмысленным: два фильма, разные по тону, масштабу и даже языку, сняты одной и той же командой и оба рассказывают истории любви, пронзенные тоской, желанием и предательством. Один — динамичный, остроумный и коммерчески успешный, другой — экспериментальный, радикальный и откровенно нишевый.

«Претенденты» — фильм, в котором Гуаданьино объединяет артхаусное кино с «попкорновым» развлечением. Три харизматичные молодые звезды (Зендея, Джош О’Коннор и Майк Фейст) — виртуозные теннисисты, оказывающиеся втянутыми в любовный треугольник, который определит их последующие 13 лет жизни. Здесь есть все: физические травмы, личные поражения, всплески влечения и напряжения, усиленные заряженным техно-саундтреком Трента Резнора и Аттикуса Росса и неутомимой камерой Сайомбху Мукдипрома. Хорош и сценарий, оригинальный по структуре. Это история о соперничестве и духе соревнования, но не меньше — о случайности, стремлении к совершенству и человеческих слабостях.

«Квир», напротив, странная, мрачная работа, не рассчитанная на широкий прокат и снятая по полуавтобиографическому роману Уильяма С. Берроуза. Ее отличает холодная, отстраненная манера, идеально подходящая сюжету о безнадежной привязанности. Гуаданьино и Курицкес превращают «Квир» наполовину в мелодраму, наполовину в фильм ужасов, а психоделическая финальная часть и вовсе обретает почти кроненберговские очертания. Это фильм о том, как страсть может пожирать человека заживо: как и в «Претендентах», здесь Гуаданьино исследует пределы желания и то, что человек готов ради него потерять.

В ближайшие годы Гуаданьино вряд ли снизит темп. Вслед за премьерой «После охоты» его ждет работа над ремейком «Американского психопата», а «Искусственный» обещает стать одной из самых обсуждаемых картин о современности и о том, кто ее формирует. Похоже, у режиссера, чье кино всегда балансировало между страстью и холодным расчетом, впереди еще немало проектов, которые будут вызывать и восхищение, и споры.