Выключи это немедленно: почему среди современных артистов нет голоса поколения

В конце 1850-х в России появилось сообщество композиторов «Могучая кучка», которое отстаивало кардинально новую идею отказа от западноевропейских правил в написании музыки. Другими словами, «Могучая кучка» в лице Модеста Мусоргского буквально презирала академическую музыкальную школу, во главе которой стояли композиторы Антон Рубинштейн и Петр Чайковский. Так начался затяжной спор о пути русской классической музыки: бунтари считали, что она должна выбрать путь народничества и быть понятной каждому русскому человеку, а классики сходились во мнении, что у русской классики есть лишь один путь — следование западным традициям. Петр Чайковский говорил о «Могучей кучке», что «все новейшие петербургские композиторы народ очень талантливый, но все они до мозга костей заражены самым ужасным само­мнением и чисто дилетантскою уверенностью в своем превосходстве над всем остальным музыкальным миром».

Противостояние Чайковского и «Могучей кучки» — один из первых примеров поколенческих споров, который повторяется из десятилетия в десятилетие. Вспомним феномен The Beatles: четверо парней из Ливерпуля без преувеличения захватили мир. Об этом свидетельствуют не только кадры документальных фильмов и история музыки 60-х, но и треки, которые знают все, кому за 30. Однако когда The Beatles только начали набирать обороты, не все были в восторге от фрешменов. Например, сам король рок-н-ролла Элвис Пресли строчил жалобы президенту Никсону о том, что The Beatles воспитывают в молодых умах антиамериканский дух, а такого никак допустить было нельзя. Элвис благородно вызывался на роль шпиона, чтобы избавить страну от влияния ливерпульской четверки, но, к счастью, история эта ничем не закончилась, а синглы The Beatles до сих пор возглавляют некоторые исторические чарты США.

Сегодня сложно сказать, чем именно музыка The Beatles так не угодила Элвису Пресли и его слушателям. Треки обоих артистов неискушенные слушатели одинаково отнесут к рок-н-роллу, не вдаваясь в подробности. Но абсолютное большинство представителей поколения бумеров и миллениалов наверняка отличат музыку группы Queen от иконического гранжа Nirvana, а мэдчестеров Oasis от скейтеров Green Day — отличат и отметят, что музыка каждого из них гораздо лучше того, что теплится сегодня в чартах. А ведь все начиналось как тогда, в XIX веке. Тридцатилетние любители «Богемской рапсодии» закатывали глаза при виде клипа на MTV и дурно пахнущих подростков, плохо наигрывающих Smells Like Teen Spirit.

Однако если представить, что без Фредди Меркьюри не было бы звезды Курта Кобейна, а Пол Маккартни не придумал бы «Оркестр сержанта Пеппера», не услышав романтичную балладу Элвиса Пресли? Следуя простой логике, можно заметить, что каждый новый молодой артист предлагал миру что-то совершенно иное, отличающееся от привычного, знакомого, любимого — и именно этим привлекал толпы фанатов и вызывал гнев более взрослых потребителей. Допустим, циничному тридцатилетнему слушателю не нравится саундклауд-рэп, он не может разобрать текст без переводчика с зумерского на русский. Но что, если все это — последствия «районов-кварталов», которые кричал тот самый циник пятнадцать лет назад на своем выпускном? Даже если это кажется слишком кардинальным, суть сохраняется: любая новинка — это вызов прошлому. И этот вызов не всегда галантен. Более того, так было не только в музыке: устав от академической живописи, молодые авангардисты XX века начали представлять на выставках «возмутительные» картины. Именно так живописец Анри Матисс назвал работу Пабло Пикассо «Авионьские девицы» — родоначальницу направления кубизма.

Те, кто родился ранее 2000-х, прикрывают рукой смешок и считают, что юнцами, которые определяют музыкальную культуру сегодня, управляют алгоритмы: именно они подсовывают им однодневный рэп и иногда Надежду Кадышеву. Отчасти это действительно так: на главном российском выпускном страны — празднике «Алые паруса» — в 2025 году школьники подпевали двадцатилетнему «Веночку», а не модным бэнгерам из чартов. Так сработали алгоритмы: трек завирусился, подростки услышали в нем то, чего не услышишь в «реках» TikTok. А уж кто, как не молодежь, жадно хватается за новое и отчаянно забытое старое: будь то лабубу или певица с маминой компакт-кассеты.

Действительно, бороться с алгоритмами сегодня — все равно что кричать на лес. Журналисты могут сколько угодно нахваливать артиста в СМИ, но какой в этом толк, если его не видят алгоритмы? Поэтому музыкальная журналистика, работа редакторов на стримингах все чаще и чаще сводится к тому, чтобы подсвечивать то, что уже обнаружили социальные сети. Один из актуальных примеров — трек нефтекамской группы «Бонд с кнопкой» «Кухни», который уже признан главным хитом лета. Ностальгический текст, меланхоличная гитарная музыка, казалось бы, не имели шансов на успех в поле, по которому мчатся М5 Asphalt 8 с любительницами Birkin, но социальные сети распорядились иначе и подхватили на волну хайпа инди-фолк-воспоминания о нежных «хрущевках».

С одной стороны, благодаря этой силе алгоритмов теперь абсолютно у каждого артиста есть шанс стать звездой: никто не может предугадать, что «выстрелит» следующим. Даже несмотря на то что есть четко прослеживаемый интерес молодежи в сторону рэпа, завируситься может и Кадышева, и «Бонд с кнопкой», и другие артисты с самой разной музыкой. С другой стороны, музыканты стали слишком сильно надеяться на алгоритмы. Большая часть продвижения сосредоточена на том, чтобы сделать миллион коротких видео с надеждой на то, что один из них обязательно завируситься. А там — концерты, интервью, гонорары. В гонке за быстрой славой артисты стали больше озадачиваться продвижением однодневного бренда, а не созданием долгоиграющего образа.

Если вам от 20 до 35 лет, сможете ли вы с ходу назвать главных музыкальных героев поколения? Кажется, что больше нет таких «брендов», как Rolling Stones, Nirvana, Queen, а миллениалы снова и снова бьются в истериках, когда узнают о смерти культового героя их детства или о воссоединении группы тридцатилетней давности. Виной тому — легкая слава. Сейчас у артистов нет цели придумать логотип, который бы полвека покоился на фанатских футболках в дальнем углу шкафа. У них нет цели сделать уникальную съемку, о которой музыкальные издания будут вспоминать через десятилетия. Зато у них есть лотерейный билет, благодаря которому они могут побыть звездой здесь и сейчас, а через пару лет поступить в университет и заняться юриспруденцией или посвятить себя биологии.

Значит ли это, что больше не будет звезд на века? Конечно, нет. Стать популярным артистом сегодня может абсолютно каждый, но чтобы стать героем поколения, музыкантам по-прежнему нужно прикладывать немало усилий: от разработки культового логотипа и поиска фотографа до написания песен, которые запомнятся на десятки лет. Если мы пока не можем сразу обратить внимание на таких артистов, это не значит, что их нет: в конце концов, история всегда сама распоряжалась, кто войдет в ее анналы. А пока нам предстоит лишь гадать, на чей реюнион через двадцать лет мы будем скупать билеты в первые минуты продажи.