«Мы всегда экспериментировали — это ценность и новые современные решения»: архитектурные подходы главного архитектора Cosmoscow Наталии Зайченко

Вы уже более десяти лет отвечаете за архитектуру Cosmoscow, верно? Что за это время больше всего изменилось?

Да, я уже 12 лет в проекте — уму непостижимо! Это действительно уникальный случай, когда архитектор остается с ярмаркой на протяжении столь долгого времени. Я росла вместе с Cosmoscow и очень горжусь тем, что мы идем этим путем вместе.

Главное изменение — это, конечно, рост числа галерей и гостей. Мы начинали с 30 галерей, а сейчас их около 100, и более десяти партнеров. В прошлом году ярмарку посетили более 50 тыс. человек, было 5 000 м2, сейчас 15 000м2

Ярмарка постоянно адаптируется к новым требованиям и ожиданиям участников и зрителей. Мы анализируем потоки посетителей, разрабатываем новые сценарии взаимодействия с пространством, уделяем особое внимание вопросам экологичности и устойчивости.

Мне кажется, что именно благодаря такому подходу — постоянному анализу, проектированию и работе с обратной связью — Cosmoscow сохраняет свою уникальность и остается единственной ярмаркой такого масштаба и уровня в России. Это действительно впечатляющий совместный путь.

Сколько раз ярмарка меняла локацию за эти годы?

Всего за время существования ярмарка сменила площадку несколько раз. Манеж, Гостиный двор, Экспоцентр, а сейчас — в Тимирязев Центре. Каждая локация предъявляла свои уникальные требования и давала новые возможности для архитектурных экспериментов.

В прошлом году ярмарка экстренно меняла локацию. Какие задачи в связи с этим легли на ваши плечи?

За годы работы у меня выработался своего рода «иммунитет» к подобным экстренным ситуациям. В прошлом году у нас был всего месяц на то, чтобы адаптироваться к новой площадке, и, признаюсь, подобный опыт у нас уже был: когда-то Манеж мы полностью пересобрали всего за две недели. После таких кейсов появляется уверенность, что команда способна справиться практически с любыми вызовами.

В подобных обстоятельствах на первый план выходит необходимость максимально быстро и эффективно перестроить все архитектурные и организационные процессы.

Очень многое зависит от слаженности всей команды Cosmoscow, от поддержки директора Николая Корькова и Маргариты Пушкиной. Мы научились действовать как единый организм, и именно междисциплинарное сотрудничество позволяет нам быстро проектировать, согласовывать и реализовывать даже самые амбициозные задачи.

Что было самое сложное в прошлом году с технической стороны и с чем вам приходится работать как архитектору?

Быстрый переезд — это трудно, но сложности вдохновляют и помогают. Мы настолько уже уверенные профессионалы, что нам ничто не страшно, мы довольно быстро и качественно можем адаптироваться под реалии. Но так как «Тимирязев Центр» был абсолютно новый, там оставалось очень много недоделок с точки зрения самого здания, которые мы тоже испытали на себе.

Моя работа всегда состоит из нескольких этапов. Это застройка галерей, стенды нескольких типов размеров — 15, 25, 35, 50 м2 собранные по секциям. В прошлом году, пришло очень много гостей, никто не ожидал, было тесновато. В этом году мы все учли — будет просторно и комфортно. Второй этап работы всегда разный: это внешний вид общей зоны, малые архитектурные формы, они же МАФы. Именно за их счет ярмарка каждый год немного по-другому выглядит.

Как архитектура ярмарки в этот раз согласуется с концепцией визуального стиля и стилем победителей в номинации «Художник года»?

Вся архитектура Cosmoscow в этом году опирается на идею «временной фиксации» — это и лейтмотив визуального стиля, и ориентир для пространственных решений. Победителем номинации «Художник года» стала нижегородская институция «Провмыза» — дуэт Галины Мызниковой и Сергея Проворова, чьи работы как раз исследуют временность и эфемерность.

На этот раз синхронизация архитектуры и графики получилась особенно точной. Дизайнеры OMSKY (Оксана Палей и Женя Бережная) очень чутко уловили концепцию «временности» и смогли выразить ее визуально, а мы интегрировали графические элементы в пространственные объёмы. В этом году удалось создать действительно цельную среду: скотч, бумажные листы — концепция временности прослеживается во всем, от соцсетей до уличной рекламы, интерьеров и экстерьеров Тимирязев центра.

Были годы, когда инициатива исходила от архитектуры, а графический дизайн подстраивался, или наоборот — каждый блок – архитектура, графика и художник проявлялись независимо друг от друга. Мы всегда экспериментируем: тестируем материалы, делаем тесты в масштабе 1/1 и отказываемся от стандартных приемов, ищем и находим новые решения.

Было ли что-то, что хотелось сделать в прошлом году и не удалось и что в этом году реализуете?

В этом году у ярмарки два полноценных этажа: можно начать с любого уровня, гулять между экспозициями, возвращаться и открывать для себя новые ракурсы. На втором этаже — шикарные панорамные окна и пространства для лекций и дискуссий, секции дизайн и тираж.

Чем работа архитектора с пространством ярмарки отличается, например, от работы с выставкой или музейным пространством?

В работе с пространством ярмарки всегда больше свободы для экспериментов: можно пробовать новые материалы, формы, рисковать — так как проект экспромт, длится 5 дней. Для временной экспозиции рамки работы уже жестче, потому что их длительность от нескольких месяцев и более. Значит, важно соблюсти требования хранения, освещенности музейных предметов, сезонности, нагрузок, безопасности. Это влияет на дизайн.

В музейной выставке ограничений еще больше — важно не только качество и долговечность материалов, но и то, как они будут восприниматься спустя 10–20 лет. Плюс добавляются вопросы хранения коллекции и безопасности экспонатов. Продуманность этих решений формирует актуальный облик музея на долгие годы.

Что происходит потом с временными конструкциями, которые создаются для ярмарки?

Мы об этом задумываемся заранее и уже много лет последовательно внедряем экологичные решения. Конечно, часть материалов неизбежно отправляется на утилизацию, но мы всегда стараемся максимально сохранить конструкции и повторно их использовать. Например, в Гостином Дворе нам удалось реализовать идею модульных стен — c NZ-group мы разработали их еще на третьем-четвертом году работы, и вот уже почти десять лет эти стены используются на всех мероприятиях.

Если панель со временем приходит в негодность после многочисленных развесок, ее просто меняют или перекрашивают, а каркасы продолжают служить.

В этом году мы хотим применить похожий подход и в «Тимирязев Центре» — в этом году ярмарка будет собираться из модулей. В целом, идея проста и эффективна: сохранить стены, быстро их монтировать под разные задачи и использовать складскую программу. Каркас этих модулей тоже становится частью нашей концепции «временной фиксации» в этом году.Для общественных зон в прошлом году мы использовали строительные туры, тк они остались в Тимирязев центре при строительстве здания. В этом году в дизайне будет использован элемент, который всегда всем нужен на монтаже.

Очень функциональная история получается. Вся ярмарочная архитектура заточена на функцию?

В какой-то степени, конечно, потому что ярмарка — это и есть функция, некий фон, который должен качественно подать и продать.

Остается все-таки место для творческого импульса у вас, как у архитектора?

Да, в самом проектировании. Это такой интерьерный урбанизм, продумывание пути гостя по пространству, сочетание элементов. сценографии: кто с кем рядом из партнеров, из галеристов. Потом проверять, насколько работают наши гипотезы, как складываются потоки людей — мы их где-то разносим, где-то соединяем, делаем площади. Целый мир с улицами и площадями получается. У каждого гостя появляются свои ориентиры внутри, как в городе. Это для меня очень ценное и любимое дело — наблюдать, кто из моих друзей, коллег и знакомых что для себя выбирает.

У вас получилось в прошлый раз найти свое «место силы» в этом «городе в городе»?

Да, такие «места силы» всегда возникают, и обычно их оказывается несколько. В прошлом году для меня это, безусловно, были «Лошади» Александры Гарт — их энергетика буквально притягивала. Очень понравилась камерная комната видео-арта Евгения Гранильщикова.

Расскажите еще об экологических решениях. Это же такой большой тренд в экспозиционной застройке сейчас?

Конечно. Вообще, у нас сейчас вся партнерская история построена на коллаборациях с художниками, а многие художники поднимают вопросы экологии. Мы, в NZ-group, стараемся найти экологичные решения. Например, арендовали для застройки складные овощные ящики, делали из них магазины, сцену, лавочки... Некоторым художникам они так полюбились, что их забирали на память, и до сих пор иногда зеленые пятнышки можно видеть в разных мастерских. Прошло уже столько лет, а они до сих пор живы, работают и продолжают радовать своих хозяев. Еще мы использовали заборы, фан-барьеры — тоже многоразовые городские элементы.

В прошлом году мы задействовали вышки-туры — это строительные леса, которые остались на площадке, мы же получили ее как раз после ремонта. Вот и сказали рабочим: «Не убирайте, пожалуйста, эти цветные туры, мы им найдем применение». Из них спроектировали магазины, общественные зоны. Сейчас эти туры продолжают использоваться в «Тимирязев Центре». Порой мы даже видим на них наши наклейки, пусть и растрепавшиеся за год. Здорово, что это рабочая история. В этом году у нас сквозная тема временности, репетиционной природы экспозиционного пространства, поэтому в оформлении будет много упаковочных материалов — они потом будут использоваться и по прямому назначению.

Какие еще сейчас есть тренды в архитектуре экспозиционных пространств? Что из них вы адаптируете в Cosmoscow?

У меня огромный список того, что я хочу попробовать, но если честно, мой список больше похож на перечень из строительного магазина. Самые интересные решения часто рождаются не из трендов, а из экспериментов с доступными материалами и поиска новых подходов.

Важную роль играет экономика: бюджет материалов открывает возможности для экспериментов, позволяют музейщикам и кураторам быстрее соглашаться на необычные идеи. Например, ткани — это одновременно бюджетно и очень эффектно: ими можно оформить фотозону, создать сложную сценографию, играть с высотой и цветом.

Что вообще в вашей работе самое любимое и самое нелюбимое? А самое сложное?

Я действительно люблю свою работу! Всё, что не нравится, стараюсь делегировать — тогда каждый в команде отвечает за свою зону ответственности, и процесс становится комфортным и вдохновляющим. Когда люди берут на себя ответственность, можно быть уверенным: справимся с любыми задачами.

Самое сложное и одновременно самое интересное — это вызовы и ограничения. Чем их больше, тем острее хочется найти нестандартное решение. Иногда задачи звучат парадоксально: «сделайте красиво, но некрасиво». Особенно интересно работать в междисциплинарных командах, как это часто бывает в музеях: много специалистов, все со своими взглядами, иногда каждый тянет в свою сторону. Одна из задач архитектора — найти концепцию пространства для искусства, который всех объединит.

В какой момент вы понимаете, что у вас получилось сделать то, что хотелось?

Когда появляется внутреннее удовлетворение и радость и получается сделать то, что хотелось.