Тоцкое (Оренбургская область), 1954 год. В село, где создается крупнейший полигон (место было выбрано из-за рельефа, напоминавшего Западную Европу, к потенциальной третьей мировой с которой готовился в разгар холодной войны Советский Союз), стягиваются военные и техника, ученые и местные жители, которым ничего не говорят и которых ни о чем не предупреждают. В их рядах ссыльный русский немец Борис Келлер (Петар Зекавица) — писатель и преподаватель, живущий здесь с женой Аней (Марина Васильева) и дочерью Надей (Варвара Куприна). Он узнает о готовящихся испытаниях и об их подробностях: власти утаивают реальный масштаб и угрозу катастрофы, местные жители в опасной зоне риска и обречены, если не забить тревогу.
«Полураспад»: историческая драма об атомных испытаниях в СССР от автора «Нулевого пациента»
На четвертом фестивале «Новый сезон», проходящем в «Розе Хутор», представили первые серии ожидаемого нового громкого хита платформы Okko — драмы «Полураспад». Это реальная история про ядерные испытания в Тоцком в 1954 году, засекреченные на многие годы, страшные последствия которых также растянулись на десятилетия. Кинокритик Елена Зархина рассказывает о проекте по итогу увиденных первых эпизодов
Но забить тревогу невозможно. Келлер, прошедший добровольцем Вторую мировую, так и не стал своим и даже выехать с семьей за периметр закрытой местности без специального разрешения не может. Окружающие тоже не разделяют его настороженности: старый товарищ Краснов (Дмитрий Чеботарев) повторяет, как мантру, что «старик умер, сейчас все по-другому будет», веря, что смерть Сталина действительно принесет значительные перемены в политику страны, привыкшей действовать на двух крайних полюсах одного спектра: запугивать и замалчивать. «Нас бы предупредили, если бы существовала реальная угроза», — настаивает Краснов. «Мы просто население, до нас никому нет дела», — перечит ему Келлер, и нам, зрителям из 2025 года, понятно, что он окажется полностью прав.
Параллельно с этой линией в 1954 году развивается другая — с молодым солдатом Юрой (Иоанн Кочкин) и двумя подругами, Шурой (Мила Ершова) и Нюрой (Ксения Трейстер), приехавшими в Тоцкое. Юра, вопреки военной форме, живет мыслями о мирной жизни: мечтает стать архитектором, чтобы не крушить, а возводить что-то, в чем возникнет жизнь. Став в детстве свидетелем страшных бомбежек, он размышляет: «Вот так люди годами выстраивают жизнь, а потом бомба падает и все рушит». Так в первом временном отрезке сериала возникает пугающая рифма: юность мечтает о счастливой жизни, предчувствуя лучшее, — зрелость старается спасти свою и чужую жизнь, опасаясь худшего.
Но есть и другой временной период: 1989 год, из которого понятно, что перестройка (а с ней и условная гласность) случилась, а вот третья мировая, к счастью, нет. Взрослая Надя Келлер (Анна Михалкова) все так же живет в Оренбургской области и работает журналисткой в местной газете, где ей не дают писать ни о чем серьезном и значимом. На похоронах отца, с которым, как выяснилось, она не общалась много лет, Надя замечает странное: много его сверстников умерло в относительно раннем возрасте. Почти всех подкосила онкология, дотянувшаяся и до маленького сына Нади, борющегося с заболеванием.
Она решает запустить собственное расследование, подозревая, что причиной высокой заболеваемости и смертности стали прошедшие почти полвека назад ядерные испытания, в ходе которых была сброшена атомная бомба РДС-2 мощностью 40 килотонн. Руководство Нади в лице главреда Прокоповича (Филипп Янковский) сперва противится обострившейся журналистской активности подчиненной, но все же уступает. «У нас, можно сказать, под боком случился Чернобыль, а мы и не заметили», — вторит коллега Нади, у которого онкология забрала сразу несколько близких.
В массовом сознании Тоцкий полигон и проведенные там испытания, правда, будто не заметили. Этому в первую очередь способствовала общая политика негласности: гриф секретности был снят только в 1993 году, после другого распада — СССР. То есть героине Михалковой даже в разгар перестройки с ее идеями открытости все еще будет невероятно тяжело поднимать архивы и собирать свидетельства тех событий. Хотя впервые о них заговорили чуть раньше — после трагедии в Чернобыле. Притом что пострадавшие на полигоне (а это 45 тыс. военных и 10 тыс. местного гражданского населения), в отличие от ликвидаторов на Чернобыльской АЭС, многие годы не могли рассчитывать на льготы и компенсации. О пострадавших просто не говорили, подробности случившегося замалчивали, люди стали «невидимы». Период полураспада длится 24 тыс. лет, а период политики замалчивания и общественной борьбы со страхом кажется бесконечным.
Упомянутый Чернобыль — первая и очевидная параллель, в художественной вариации которой (сериал «Чернобыль» Крэйга Мэйзина) кажется самой понятной аналогией. Но она же в корне неверна. «Полураспад» не является ответчиком ни на какие чужие вопросы, кроме своих собственных. Сценарист Олег Маловичко — это не только автор больших хитов, но и важнейший голос национальной терапии по рефлексии коллективных и частных травм («Нулевой пациент», «Трасса», «Хрустальный», «Лихие»). Он вновь берется за сюжет очень трудный не только в осмыслении, но и в реализации. А потому первые два эпизода сериала скорее пролог, основательная вступительная часть масштабной истории с большим количеством героев. И поскольку Маловичко — большой мастер, у него сразу выстраивается четкая структура в сюжете, героях и их судьбах. Нет хаоса и растерянности: зрителю хорошо понятно, кто есть кто, кто с кем как связан, в чем проявляется уникальность истории персонажа и какую роль он займет на общем полотне.
Команду Маловичко составил не менее успешный дуэт режиссера Максима Свешникова и оператора Ильи Авербаха: вместе они делали «Плейлист волонтера» и «Прометея». Последний проект продемонстрировал, как сильно Авербах тяготеет к мрачному видеоряду, с которым прекрасно работает и который органично вписался в мир «Полураспада» — гнетущий, лишенный ярких красок и очень сдержанный. Это визуальное решение следует за текстом Маловичко — живым, убедительным, злободневным и страшным в том, насколько губителен человек для себя и мира. Однако авторы избегают критической назидательности и судейского тона: «Полураспад» всматривается в представленных героев во всем их разнообразии, не оглашая вердикты, но сочувствуя им.
«Проговаривание травмы — первый шаг на пути к исцелению. Травма часто считается приемлемой ценой на пути к великой цели, но постепенно мы приходим к пониманию того, что путь к цели не менее, а то и более важен, чем сама цель. Главный урок, который мы можем дать, — беречь людей вокруг, близких, далеких, беречь себя. С остальным справимся. Главное — ценить настоящее, беречь каждого конкретного человека» — так размышляет о сериале сам Олег Маловичко.
«Полураспад» на данный момент кажется главным релизом «Нового сезона» этого года — фестиваля, в прошлом запустившего «Слово пацана», «Аутсорс» и еще несколько знаковых проектов. И пусть сериал Свешникова сперва действует не так оглушительно, как упомянутые примеры, так ведь и взрывная волна ощущается не мгновенно. Само ее действие описывается, кстати, так: «представляет собой процесс распространения возмущения среды». Это же ощущение возникает при просмотре «Полураспада» — сериала, нацеленного вызвать наконец возмущение среды в самом широком смысле этого слова.