Тихие истории большого кино: как фестиваль «Маяк» ловит дух времени

Еще на представлении конкурса программный директор смотра Стас Тыркин акцентировал внимание на том, что будет много фильмов о семье и много картин, снятых женщинами. Хотя прямой корреляции между этими вещами нет — о семье, кровной или приобретенной в лице близких друзей, снимали в том числе и мужчины. Но не только семья как главная скрепа программы фестиваля стала центрообразущей темой. Авторы в принципе много работали с человеком и его символами.

Однако семья все же то, с чего хочется начать осмысление «Маяка» версии 3.0. Родственные связи были представлены во всем разнообразии — родители и дети как на подбор: отчужденные или, напротив, властные матери, растерянные или не приспособленные к жизни сыновья, уверенные в себе дочери и отцы-одиночки, а еще, конечно, особенные дети и родственники. Открывавший смотр «Мой сын» Вячеслава Клевцова сконцентрирован на отношениях Кати (Юлия Снигирь) и Леши (Леон Кемстач) — мачехи и пасынка, лишившихся своего патриарха, отец и муж просто ушел из семьи. Вместе двум не родным людям приходится пройти непростой путь сближения, который лежит через преступление и наказание. В «Моем сыне» хватает художественных проблем ( оригинальный сценарий в итоговом монтаже лишился многих важных сцен). Но это кино провозглашает главное — расстояние между людьми сокращается по мере того, как растет их желание принять и полюбить друг друга.

«Огненный мальчик» Надежды Михалковой по одноименному роману Марины Степновой тоже выстроен вокруг сложных взаимоотношений матери (Юлия Высоцкая), властной и отстраненной, и ее потерянным сыном Максом (Денис Косиков). Парень, отдыхая в клубе, стал свидетелем и косвенным виновником трагедии — его сверстник сжег себя прямо на глазах у всех, воспользовавшись зажигалкой Макса. Пока пострадавший лежит в реанимации, мама Макса ссылает его к родственникам в сельскую глушь, чтобы пересидеть опасность ареста. Вдали от дома юноша бунтует: отчаянно ищет телефон для связи с внешним миром, не слушается родственников, а следом пытается сбежать. Но внутреннего огня этому пылающему герою хватает лишь на то, чтобы извести себя до изнеможения. А в усталости примириться с собой.

«Над вечным покоем» Светланы Проскуриной по сценарию Екатерины Тирдатовой, выигравшее сценарную и операторскую (Олег Лукичев) награду смотра, картина с вечным, почти мифическим сюжетом. В тихом пригороде живут мама Рита (Мария Леонова) и сын Сережа (Егор Абрамов). Мама работает соцработницей и давно привыкла думать о других больше, чем о себе. А потому, когда Сережа становится виновником трагедии (погибает соседский мальчик с особенностями), Рита незамедлительно бросается на помощь, беря большой грех на душу. Спусковой крючок истории срабатывает в первые десять минут, а все оставшееся время фильма в жизни и сердце Риты разворачивается настоящий ад — нужно не просто скрыть следы преступления, но определиться, как жить дальше, когда жизнь становится невыносимой. «Над вечным покоем» напоминает и «Леди Макбет» и «Елену» с их интонациями обреченности и портретами изначально не самых плохих людей, совершающих чудовищные поступки. Это неуютное, но важное кино, которому хватает смелости остаться в моменте и постараться зафиксировать нынешнюю картину мира. Нам фоне бесконечных эскапических сказок и побегов в историческое прошлое, готовность остаться в настоящем и максимально честно на него взглянуть, воспринимается как авторский подвиг.

Семья, лишенная важной материнской фигуры, центрообразующее поле в «Фейерверках сегодня» Нины Воловой. Картина рассказывает об отце-одиночке Викторе (главный батя отечественного кино Александр Робак), воспитывающего троих дочерей (Дарья Коныжева, Вера Енгалычева, Маша Раскина). Отцовский бизнес не ладится и партеры из Китая требуют решительных действий: сократить штат сотрудников, а к финалу и вовсе продать семейный дом, с которым не готовы расстаться дочери главного героя. Выстроенный с оглядкой на чеховский «Вишневый сад» фильм Воловой — теплый и ироничный, грустный и пронзительный, серьезный и легкий. Он рассматривает семью с разных сторон как диковинный организм, в котором возможны самые разные процессы: ссоры, сближение, непонимание, взаимоподдержка, предательство и примирение. Но, помимо этого, «Фейерверки днем» — история о том, как важно позволить себе лишиться контроля и при этом не потерять опору под ногами. Фильм в том числе о важности уметь отпускать и посмотреть, что возникнет в этом новом пространстве возможностей.

Фактически без матери развивается сюжет драмы «Хорошая жизнь» Татьяны Рахмановой, основанный на «Голубой чашке» Аркадия Гайдара. Отец и сын уходят вместе из дома в далекие странствия, сбегая от мамы и от реальности. Все происходящее на экране представлено через оптику ребенка и детский взгляд на мир, еще полный чудес. Мальчик тяжело переживает разлад в отношениях родителей, но не стремится участвовать в сохранении их союза. Во-первых, это не обязанность ребенка. Во-вторых, путешествие с отцом, наполненное невероятными встречами и открытиями, увлекает его куда сильнее. Это одновременно и последние мирные дни лета, и финальные часы детства, которое скоро слишком рано закончится.

Семья не буквальная, но приобретенная в лице близких друзей, — ключевая формула счастья в победителях этого года: «Здесь был Юра» Сергея Малкина и «Картины дружеских связей» Сони Райзман.

Взявший Гран-при и лучшую мужскую роль «Здесь был Юра» посвящен будням троице друзей, обаятельных лоботрясов (Кузьма Котрелев, Денис Парамонов, Александр Поршин), сколотивших собственную группу и мечтающих прославиться. Но внезапно одному из героев надо присмотреть за своим дядей Юрой — взрослым мужчиной с ментальными особенностями. Он совершенно не приспособлен к жизни и нуждается в круглосуточном уходе. Юный герой призывает на подмогу друзей и все они начинают жить вместе, поочередно присматривая за Юрой — по сути, ребенком в теле взрослого. Это неожиданное соседство запускает в парнях важные внутренние процессы, вынуждая наконец чуточку повзрослеть и научиться нести ответственность за себя и других. Вероятно самое чуткое и чувственное кино смотра, способное не только подсветить важную тему инклюзии, не манипулируя ею, но и смягчить зрительские сердца.

«Картины дружественных связей» Сони Райзман (лучшая режиссура) напоминают шабутной капустник про внутреннюю жизнь и кухню группы артистов, которые с первого курса вместе и продолжают держаться по жизни одной бандой. Их отношения витиеваты и не всегда ясны — это, несомненно, крепкая дружба и почти родственная близость, но в этом и много возможности для романтической любви.

В частности между героями Александра Паля и Марии Карповой (лучшая женская роль фестиваля). Только Райзман подсвечивает союз всех собравшихся не как пространство возможностей, а как сильное энергетическое поле, в котором эти возможности чаще упускаются. Героям пока не шибко везет в профессии и в личной жизни, они на многое не могут решиться, и неизменно становятся участниками гомерически смешных зарисовок (в ленте вообще много эталонной физической комедии и удачной иронии). Но ничто из этого не повод для грусти. Наоборот, кажется неважным, покуда у них есть теплое дружеское плечо, в которое можно уткнуться носом, шум голосов близких, а также доброе утешительное слово или взгляд, способный сказать намного больше.

О том, что близость и родство духа можно обрести даже на свалке и даже неодушевленным предметами рассказывает прекрасная анимационная картина «На выброс» Константина Бронзита. Его кино — любовное послание вещам (а в них, конечно, видятся люди), оказавшиеся ненужными. Однако отчаяние постепенно сменяется пониманием, что сила героев в их единстве. И пусть кому-то они перестали нравиться, утратили былую ценность и были выброшены. Вместе они могут достичь любой цели вопреки всему, ведь дружба — награда, не имеющая цены.

Наконец, семья как разрушительная сила представлена в медленном якутском хорроре «Присутствие» Аполлинарии Дегтяревой. То, что начинается как психологические игры тихого безумия героини, оказавшейся в разгар эпидемии коронавируса заложницей собственной квартиры, постепенно оборачивается сюжетом о насилии и травме. Рассказать больше — значит раскрыт главный секрет фильма, но важно, что «Присутствие» смотрит на семью и как на источник угрозы, и как на источник силы. В самые тяжелые моменты главная героиня ищет и находит поддержку в духах предков, незримо присутствующих рядом.

Интересно как кинематографисты работают с фоном и пространством, в которых разворачиваются их сюжеты. В «Присутствии» квартира, которую отказывается покидать героиня, напоминает одновременно темницу и островок спасения. Это место будто бы наполнено зловещей силой, преследующей ее в каждой комнате. Но по итогу все окажется не так и то, что представлялось опасным пространством, обернулось местом, в котором можно было переждать «бурю».

Аналогичная высотка со своими тайнами и секретными ходами присутствует в драме «Мой сын». «Человейники», которым нет счета — особый фон истории, в которой дома героев напоминают пчелиный улей. Это безжизненное пространство по иронии созданное для жизни. Это почти рекламное обещание счастья там, где оно не случается.

Другое наблюдение — российское кино продолжает сбегать из Москвы, предпочитая более спокойную и неспешную жизнь глубинки. «Над вечным покоем», «Огненный мальчик», «Прозрачные земли» Дмитрия Давыдова и «Хорошая жизнь» разворачиваются в декорациях, в которых время будто застыло и лишилось очевидных примет. А еще именно вдали от хаоса и шума крупных городов героям удается расслышать себя. Не каждый на этот откровенный и важный внутренний диалог решается, но кто преодолевает страх, обретает награду — нащупывает в себе важную точку опоры и место силы.

Безучастное и завораживающе красивое пространство работает дополнительным героем во внеконкурсной картине «Лермонтов» Бакура Бакурадзе. Лента посвящена последним часам жизни знаменитого поэта накануне его второй дуэли. Живописные виды Кавказа здесь и самая красивая арена для предстоящей трагедии, и самостоятельное полотно — не менее живое, чем люди, которых эта природа переживет, как переживала все и всех до этого.

В «Прозрачных землях» Давыдова, самом удивительном и красивом фильме фестиваля, события разворачиваются вокруг припорошенной снегом деревушки. Из жителей там только трое стариков, прилежно латающих рассыпающийся в труху окружающий мир: дома ломаются как карточные замки, прогнившие деревянные заборы разрушаются, а на территорию претендуют снующие поблизости хищники. Но Давыдов представляет сюжет почти как святочный рассказ, в котором возможно все, даже невиданное чудо.

Значимым кажется и то, как представленные в конкурсе фильмы взаимодействовали с аудиторией прямо во время показов. Если в прошлом году мы несколько раз становились свидетелями того как зал взрывался одобрительными аплодисментами на сценах, где кто-то из героев брал в руки оружие и совершал самосуд («Кончится лето»), на этот раз зрители откликались на сентенции ровно противоположного толка. Например, на сцене, в которой почти незнакомые люди помогли друг другу, а затем тепло обнялись («Фейерверки днем»). Или в эпизоде примирения героев, между которыми весь фильм был вялотекущий и неприятный конфликт. А они вдруг сумели его преодолеть, сделать шаг навстречу и пожать друг другу руки («Здесь был Юра»).

Очевидно, что зрительский отклик — тоже важная деталь, подсвеченная «Маяком». Аудитория истосковалась по примеру не жестоких, а добрых сердец. Изголодалась по сюжетам, в которых конфликты конечны, а человечность — нет. По героям, которые не помнят зла и не хотят множить его вокруг себя, сопротивляясь инстинкту разрушения.