От «Нашествия» до «Улетай» — как изменилась карта музыкальных фестивалей

В России продолжают хоронить музыкальные фестивали. Даты называют разные: для любителей олдскульного русского рока все закончилось вместе с «Нашествием» в 2019 году, для ценителей инди-сцены — в 2022-м, когда был отменен фестиваль «Боль». Но, глядя в 2025 году на список только крупных опен-эйров, очень сложно поверить, что фестивальная культура в России умерла: в стране прошло под две сотни музыкальных фестивалей. Почему так? Разбирались все лето в главных составляющих фестивальных реалий: в экономике, безопасности, принципах формирования лайнапа и в том, как перемены и их отсутствие воспринимают зрители.

В июне 2025 года семейный фестиваль «Воздух Карелии» отмечал 20-летие на аэродроме Пески. На сцене — ансамбль имени Александрова, «Три дня дождя» и ветераны панк-рока. На покрытом пеньками поле аэродрома — родители с малышами. Правда, футболки на детях такие же, какие носили в прежние времена, — с портретами Горшка, логотипами «Алисы».

«Воздух Карелии», который в 2005 году назывался просто «Воздух», пришел к юбилею через длительное противостояние с местными властями и закрытие в 2016 году. Тогда никто и подумать не мог, что приветствовать гостей фестиваля будет губернатор Карелии, а на баннерах напечатают: «При поддержке Президентского фонда культурных инициатив».

«Артуру Олеговичу (Парфенчикову, губернатору Республики Карелия. — Прим. ред.) что говорили? Что у нас тут попойка наркоманов, которые блюют в грязи, и поэтому их надо запрещать и выгонять, — кипятится отец-основатель "Воздуха Карелии" Максим Мазуровский. — Он приехал на фестиваль, посмотрел, убедился, что ничего этого нет, и спросил, чем может помочь. Я и попросил: "Помогите с федеральной поддержкой и с площадкой". И соответственно, вот нам с его помощью, в том числе при помощи руководства силовых структур, выделили снова вот эту площадку, на которой фестиваль "Воздух" начинался».

Пока мы говорим, на сцене слева кто-то поет кавер песни ДДТ «Родина» — исполнить свой хит лично Юрий Шевчук по понятным причинам не имеет возможности. «Я еще помню, как у нас тут "КиШ" играл, "Наив", Нойз* (признан иноагентом. — Прим ред.)», — перечисляет на следующий день на поле гость фестиваля по имени Владимир, судя по футболке, фанат группы «Алиса». «Да кого тут только не было — теперь они не тут, конечно!» — вмешивается супруга Ира. На вопрос, нравится им фестиваль сейчас или тогда было лучше, Владимир машет рукой: «По-другому просто, другая жизнь. Чего сравнивать, как тогда и как сейчас».

Сравнивать и правда нет смысла — можно только вспомнить. Вот 2015 год, например. Впервые на две страны — Россию и Казахстан — проходит «Нашествие». Слоган — «Рок — это мир, а не война». Музыканты дают интервью на фоне танковой выставки: пресс-центр расположен как раз на фоне стендов Минобороны, которое поддерживало фестиваль. На фоне бурных обсуждений по этому поводу в Петербурге впервые проходит VK Fest — один из первых семейных мультиформатных фестивалей.

«У нас в голове музыкальный фестиваль — это прежде всего рок, потому что поклонники рока, так уж сложилось, поедут в поле и будут там жить ради рока в любых условиях, — говорит руководитель рекламного отдела компании Euroshow Promoter Михаил Лапис, в прошлом фотограф, который работал с главными рок-артистами нулевых. — А поклонники попсы не поедут. На самом деле все сложнее стало со временем. Сегодня и крупный музыкальный фестиваль может спокойно проходить в черте города со всеми удобствами, и рок в нем сосед чего угодно».

Это «что угодно» очень трудно определить, мысля рамками жанрового противостояния из нулевых. VK Fest сводит на одной сцене рок-кабаре The Hatters, Big Russian Boss и Илью Лагутенко, который в нулевые так устал от споров, попса или рок — его группа «Мумий Тролль», что придумал термин «рокапопс».

В это же время во «Флаконе» впервые проходит «Боль» — фестиваль альтернативной музыки и андерграунда. Он быстро стал самым модным событием Москвы и, по мнению музыкальных критиков, должен был со временем развиться до уровня «Нашествия». Не случилось: святое пустое место в наши дни занял «Улетай» из Удмуртии. Кто бы мог подумать, учитывая, что, когда в 2013 году «Рок над Волгой» собрал более 600 тыс. человек, «Улетай» едва мог позволить себе трех хедлайнеров.

«Это, знаешь, как если взять какую-нибудь футбольную или хоккейную лигу — вначале побеждают одни команды, вроде бы они гранды, а потом побеждают другие, — объясняет лидер группы "СЛОТ" Кэш. — Вот и тут так же по разным обстоятельствам. "Нашествие", конечно, жалко: для многих это был фестиваль поколения. Мы надеемся, что он возродится. Но в целом что — сперва один фестиваль был самым большим, теперь пришло время других».

Но все ли стремятся становиться большими?

За 2024 год на портале allfest.ru, который занимается освещением и поддержкой фестивалей в стране, в категориях «рок» и «фестиваль» было размещено порядка 193 фестивалей. У 17 из них есть отметка об отмене или о переносе — в их числе события, которые когда-то входили в двадцатку главных фестивалей лета. Причины в основном одни и те же: не смогли найти новых спонсоров, не пережили кризис event-индустрии, не решили проблемы с безопасностью. Те, кто выжил, перешли на новые форматы и способы финансирования. Те, кто открылся недавно, экспериментируют и договариваются. И все учитывают новые правила игры, стараясь, грубо говоря, не откусывать больше, чем смогут проглотить.

«Рок-ополЧЕние» из Тверской области в этом году праздновало юбилей — пять лет работы. Нет, это не опечатка: фестиваль открылся в 2020 году, который прикончил часть мероприятий в стране навсегда. «Мы пытались сделать такой междусобойчик для музыкантов, поддержать друг друга, — рассказывает один из организаторов феста Игорь Поляков. — Естественно, мы никого об этом не предупреждали, проводили все на частной территории. Потом поняли, что фестиваль разрастается, заметят так или иначе. Пошли в администрацию района — а нас там поддержали. Правда, полиция не одобрила: есть, говорят, у вас антидроновое ружье? Разумеется, нет — откуда! Ну, проверили нас, но ничего запрещать не стали, хотя выдали предостережение».

«Рок-ополЧЕние» — семейный фестиваль, приезжают на него не больше полутора тысяч человек. По мнению Полякова, этого вполне достаточно: рост аудитории вызовет рост расходов и повышенное внимание со стороны контролирующих органов. Но поскольку популярность фестиваля среди местных жителей все равно увеличивается, этой осенью организаторы впервые провели «Послесловие» — своего рода бонус в формате городского концерта.

«На самом деле расти хочется очень, но куда и что потом с этим делать?» — риторически спрашивает Наталья Уланова, руководитель Бурятской государственной филармонии, вдохновитель и организатор фестиваля «Голос Кочевников». Это событие — редкий пример популярного и стабильного опен-эйра в Восточной Сибири. Вдохновением для Улановой послужили не российские рок-фестивали, а «Ридду-Ридду» в Норвегии, где в 2010 году выступал певец из Бурятии Алдар Дашиев. Методом проб и ошибок маленькая команда республиканской филармонии за 15 лет создала мультиформатный фестиваль, на который в 2025 году из разных регионов Сибири приехали 30 тыс. человек.

«Нас хорошо знают все соседи, и, по уму, надо распространяться дальше. Тогда нужна площадка больше. На первый взгляд, полей у нас много, расширяйся куда хочешь. Но это же значит, что нужно проводить воду и электричество, ставить ограждение, туалеты, коммуникации все. Дорога нужна к новой площадке. А нас 15 человек, включая водителя, — рассуждает Наталья Уланова. — И деньги: новая площадка — значит рост расходов. Конечно, нам это не вытянуть».

У продюсера «Дикой мяты» Андрея Клюкина свои резоны не продавать больше 20 тыс. билетов на свой фестиваль. Ключевая особенность его арт-кэмпа — такой уровень комфорта, который на любом другом поле просто немыслим. В палаточном городке есть мощеные улицы и номера «домов», количество санузлов точно рассчитано, на всем пространстве работают фонари. Вся эта инфраструктура не рассчитана на резкий приток посетителей, которые тут же потеряют в уровне жизни на площадке. Этот подход стоило бы взять на вооружение организаторам «Улетай»: в 2025 году он явно оказался не готов к посещаемости 107 тыс. человек — чаты фестиваля переполняли жалобы на отсутствие воды, ледяной душ и огромные очереди к туалетам.

Опен-эйры крупных городов не расширяются по другим причинам. Им просто некуда, поскольку их главное прибежище — территории бывших промышленных предприятий. В Петербурге одна из главных таких площадок — «Севкабель порт», где проходят VK Fest и STEREOLETO, начинавший в 2002 году в Молодежном театре на Фонтанке. Фестиваль «Живой!» и почти весь петербургский андерграунд под открытым небом после закрытия «Сада Меншикова» переехали на «Зеленую сцену» — в пространство между ЛЭП и гаражами 1980-х годов постройки.

В Москве наиболее популярны «Красный Октябрь» и «Территория», которые не смогут стать больше чем есть ни при каких условиях. Другое дело, что им это вряд ли когда-либо потребуется. Средняя вместимость площадки на бывшей промзоне — 3-5 тыс. человек. Это максимум (порой недостижимый) для фестивалей одного дня, которые устраивают клубы. Благодаря им житель мегаполиса может, не тратясь на палатку, репелленты и билеты на поезд, хорошо провести время и послушать музыкантов из лайнапа крупных опен-эйров.

«Поездка — это целое событие, его планируют заранее, как отпуск. А клубный фестиваль — это возможность провести один вечер с хорошей музыкой, — говорит генеральный директор клуба BASE Антон Михалев. — Мы даже не пытаемся куда-то расширяться, потому что как мы можем переплюнуть фестивали, которые проводятся под открытым небом? Мы стараемся дать людям интересный контент в рамках небольших локаций — это основная задача».

Гости BASE OPEN AIR FEST подтверждают это мнение. Например, посетительница фестиваля Елена отмечает, что клубный фестиваль одного дня хорош тем, что можно без проблем послушать любых исполнителей: «Я искала сольные концерты пары групп из лайнапа, а тут они все вместе, здорово. Мне интересны такие фестивали, потому что не у всех есть возможность выезжать за город. Обычно это все затягивается на несколько дней, нужно заморачиваться с транспортом и пропитанием, а тут все удобно».

По словам Михалева, главная задача клубных фестивалей — не расширение, а закрепление своей аудитории на своих площадках. Придумывать что-то новое в условиях, когда форматы, лайнапы и идеология разных брендов сходятся как под копирку, бессмысленно. Хватает других проблем — например, жалоб жителей на шум и мусор, который оставляют после себя посетители фестивалей. Особенно в этом плане не везет Петербургу: тот же «Сад Меншикова» находился в самом центре исторической застройки, а через дорогу от «Севкабеля» сейчас строится новый жилой комплекс, и будущий конфликт с его жителями неизбежен.

«Мы в радиусе трех километров шум создаем. Соответственно, такие мероприятия два-три раза пройдут — и будут глобальные жалобы, если их вообще не запретят», — полагает Михаил, посетитель BASE OPEN AIR FEST на площадке «Красный Октябрь». Он уверен, что лучше сразу переезжать на стадион или под крышу: в закрытом помещении другой звук, другая атмосфера и, что важно, никаких рисков.

Если вспомнить количество запретов, которыми в последнее время осчастливили россиян, в такой осторожности есть смысл: никому не хочется потерять то, что радует. А музыкальные фестивали, как показывает практика, штука хрупкая: достаточно одной только угрозы.

«Ситуация следующая: 19 июня всех организаторов фестивалей области вызвали в Кремль, где сообщили, что в связи с опасностью прилетов беспилотников в Нижегородскую область отменяют все массовые фестивали, проходящие не в черте Нижнего Новгорода. Мы, как и все остальные фестивали, под это попали, несмотря на то что все разрешения были получены еще в марте на самом высоком региональном уровне» — такой релиз разослали организаторы фестиваля «Смысл» за месяц до события.

Чтобы уложиться в новые требования по безопасности, пришлось урезать лайнап — по-другому влезть в две небольшие площадки в черте города было невозможно. Многие зрители решили, что смысла ехать на «Смысл» нет, и вернули билеты. Так фестиваль, который понравился многим фанатам тяжелой музыки — лайнап действительно можно было назвать уникальным, — понес серьезные убытки всего лишь на второй год своего существования.

«Берегу Маугли» повезло чуть больше: он переехал из своего родного села Большое Давыдово в город Арзамас без сильных корректив в программе. Зато сменил название на «БМ-ФЕСТ» и прошел под эгидой «Ночных волков». Наш «РокФест», не состоявшийся в 2024 году, пришлось переносить из Московской области в Тверскую и проводить на месяц позже, чем планировалось изначально. Разумеется, все это сказалось на продажах и возвратах билетов.

«Я нам всем только сил могу пожелать», — говорит Андрей Клюкин, который еще в 2020 году столкнулся с резким изменением требований по безопасности для крупных массовых мероприятий. Тогда «Дикую мяту» закрыли прямо в момент первых выступлений музыкантов. На следующий год все, кто тогда должен был выступить, из солидарности согласились на гонорар 1 рубль, чтобы помочь фестивалю снизить чудовищные убытки.

С тех пор получить разрешение становилось только сложнее. Поэтому в штате «Дикой мяты» есть постоянный сотрудник, работающий с МВД, ФСБ и Росгвардией. Летом 2025 года Клюкин по требованию силовых структур продал меньше билетов, чем планировал, — таковы были требования безопасности — и не получил прибыли. Тем не менее фестиваль состоялся, и по нынешним временам это уже хорошо.

К сожалению, наладить такой уровень взаимодействия с властями региона получается не у всех. Организатор одного из старейших в России фестивалей реконструкции и этнической музыки «Былинный Берег», а также «Фэнтези Феста» Иван Кулагин в 2024 году получил запрет от антитеррористической комиссии Кимрского округа Тверской области меньше чем за два месяца до начала своих мероприятий. Как раз в это время произошел теракт в «Крокусе». Кулагин нашел площадку в Тульской области, но и там удалось провести только «Былинку». Осенью 2024 года власти Кимрского округа позвали продюсера обратно. Кулагин собрал все необходимые документы — и тут атака беспилотников на Дубну, а с ней запрет на все коммерческие массовые мероприятия под открытым небом.

«Таким образом, мы за год суммарно получили пять запретов. Ни предупреждений, ни предложений — ничего, просто ставят перед фактом уже после того, как мы объявили место проведения и начали продажи билетов. Площадку все же нашли в Новгородской области, фестивали состоялись, но возвратов было много, убытки огромные», — рассказывает Иван Кулагин.

Проблемы были до недавних пор и у «Воздуха Карелии». Об истории противостояния продюсера фестиваля Максима Мазуровского с властями Петрозаводска можно написать очень толстую книгу. Однако после того, как гостем главной сцены в День России стал губернатор региона, взаимоотношения Мазуровского с городом и местным МВД наконец наладились, за что продюсер им искренне благодарен. Да и поддержка от Фонда культурных инициатив оказалась кстати в политическом смысле, хотя в финансовом заняла всего 20% общего объема расходов.

Бюджет крупного музыкального фестиваля складывается из дохода от продажи билетов, поддержки спонсоров и доходов от работы торговых точек. В качестве спонсоров в нулевые и начало десятых выступали крупные пивоваренные компании, позже — ведущие банки, сотовые операторы, интернет-платформы.

Спонсоры особенно важны для благотворительных фестивалей. Так, например, «Антон тут рядом» в 2025 году заработал рекордные для проекта 12,5 млн рублей. Организаторы позиционируют фестиваль именно как музыкальный, для них это принципиально важно, как и атмосфера принятия, а также создание творческого, поддерживающего комьюнити.

«В этом [2025-м] году у нас музыкальный куратор Владимир Золотухин, группа ZOLOTO. По большей части формирование лайнапа в этом году — это видение Владимира и его команды. В прошлые годы мы ориентировались на то, каких артистов нам предлагали зрители. У нас были специальные публикации на тех, кто актуален сейчас, кого все любят и кто поможет в реализации миссии и сборе средств», — рассказывает Катя Штарёва, генеральный продюсер фестиваля «Антон тут рядом» и co-founder агентства Doing Great.

«Антон тут рядом» — история уникальная для рынка НКО: им удается привлечь множество спонсоров, которые покрывают расходы. Как правило, этого не происходит, да и фандрайзинг — задача со звездочкой. Пиар-директор «Питер FM» Екатерина Максимова замечает, что их радиостанция, например, готова поддерживать далеко не все фестивали, с которыми работает: «Мы берем фестивали, которые востребованы у широкой аудитории и бьются с нашим форматом, философией и имиджем. Чаще всего мы выбираем уже проверенные истории либо запускаем собственные проекты и пытаемся в них вкладываться».

Что касается государственной поддержки, то до недавнего времени опен-эйры ее практически не имели. История с «Нашествием», партнером которого стало Министерство обороны, — показательное исключение: это был первый случай, когда главный рок-фестиваль страны хотя бы частично финансировался из федерального бюджета.

Регионы вкладывались чаще, но делать это начали далеко не сразу. «Улетай» впервые получил софинансирование из бюджета Удмуртии в 2018 году, «Голос Кочевников» — в 2016-м. По словам Натальи Улановой, из бюджета фестиваль получает ежегодно 4 млн рублей и сумма не меняется, в то время как расходы в 2025 году составили 83 млн. Отбить их удается только на продаже билетов: Бурятия — дотационный регион, даже самое щедрое из местных предприятий может дать в качестве спонсорской поддержки не больше 1 млн рублей.

Такая жизнь, конечно, «на тоненького», особенно последние пять лет. Неудивительно, что с появлением грантов от Президентского фонда культурных инициатив организаторы стали обращаться туда за финансовой помощью. «Былинный берег», например, сосредоточился на попытке получить грант на сумму от 3 млн до 7 млн рублей — это не покроет убытков в 40 млн, которые образовались у продюсеров за два года, но поможет решить хотя бы часть проблем.

«Воздух Карелии» на деньги гранта обеспечил свою площадку инфраструктурой — ограждениями, металлодетекторами, биотуалетами, умывальниками, электричеством. По словам Максима Мазуровского, этого вполне достаточно, чтобы дальше фестиваль жил самостоятельно, без господдержки. Фестиваль «Живой!» смог снова сделать бесплатный вход для гостей, как это было до 2023 года, когда администрация Московского района Петербурга отказалась помогать фестивалю деньгами.

«Кочевникам» не повезло, но они хотят попытаться еще раз. Их формат полностью подходит под то, на что охотно дают деньги из Фонда культурных инициатив, — семейный фестиваль, направленный в том числе на сохранение культурных ценностей.

Причины, по которым государство дает фестивалям возможность получить гранты, довольно очевидны. Во-первых, это возможность расширить количество семейных мероприятий, воплотив в них те самые трудноопределимые «традиционные ценности». Вряд ли что-то может быть традиционнее, чем папа и мама (или одна мама), которые хотят показать ребенку кумиров своей юности или дать подростку насладиться песнями его любимой группы под строгим присмотром.

Во-вторых, музыкальные фестивали в России, как и во всем мире, составляют основную часть событийного туризма. Согласно опросу ВЦИОМ, проведенному весной 2024 года, 48% россиян готовы отправиться в путешествие ради фестиваля, и 22% из этого количество выберут музыкальное событие. Напомним, что развитие внутреннего туризма в России — даже более старая государственная задача, чем сохранение культуры и морали.

Наконец, есть и третья причина. Если раньше чиновники не видели особой пользы в многотысячных музыкальных сборищах, а видели в них одну только проблему, то теперь у опен-эйров возникла чисто прикладная и полезная функция — они дают людям возможность «открыть клапан» и сбросить напряжение последних пяти лет.

Судя по тому, что все фестивали показывают рост посещаемости и их становится все больше, режим воздушной опасности и вводимые в связи с этим ограничения на мобильный интернет мало кого волнуют. Скорее наоборот — жизнь в палатке без связи и с возможностью просто танцевать несколько дней добавляет опен-эйрам привлекательности.

Разумеется, никакие деньги, государственные или нет, не вернут российским слушателям группы, которые теперь гастролируют только за рубежом. Те, кто остался, загружены на все лето, особенно если выступают давно. Но в целом проблем с летней занятостью сейчас нет почти ни у кого, кто хотя бы немного известен публике.

Исключения редки. Так, лидер довольно популярной фолк-метал-группы Helvegen Дима Коняхин полагает, что все дело в его политических взглядах: «Нам не рады некоторые крупные фестивали, потому что они либерально настроенные товарищи. А на маленькие фестивали мы ездили поначалу, но сейчас они просто не готовы платить. Если в пределах разумного можем договориться, чтобы устраивало всех, то, естественно, мы поедем. А если фестиваль не может обеспечить какие-то минимальные затраты на артиста — ну нет».

Несмотря на консервативную позицию Коняхина, его группа отыграла этим летом на пяти крупных фестивалях. Это может означать, что либералы в 2025 году все-таки ослабели, а может — что в индустрии не всем нравится одно и то же. В целом лайнапы фестивалей похожи друг на друга как две капли воды, особенно если речь идет, например, о чистом роке или панке. С мультижанровыми опен-эйрами чуть получше, поскольку они спокойно объединяют на одной площадке трибьют «Сектора Газа», NIELETTO, Чижа и «Заточку».

Такой лайнап привлекает больше зрителей, особенно на региональных фестивалях, где люди редко видят больших звезд, но вызывает вопросы у тех, кто помнит старые добрые времена. «На "Воздухе Карелии" мы чуть не ушли», — смеется ведущий радиостанции «Питер FM» Андрей Зубковский, который работал на многих рок-фестивалях.

Он согласен с тем, что в стране сформировался четкий пул артистов, которые выступают везде, «но это рок-музыка, ничего не поделать, — и выступают те, кого хотят видеть». По мнению Зубковского, все потому, что в стране очень мало людей, которые хотят искать и продвигать таланты. В качестве положительного примера он приводит фестиваль «Окна Открой», который уже несколько лет поддерживает радиостанция: «Там солидные люди сидят, глубокоуважаемые, например Олег Гаркуша. Сидят и слушают очень много молодых команд. Это миссия социального характера: хороший хедлайнер привлекает зрителя к фестивалю, а там уже и молодые музыканты могут проявить себя».

Молодые таланты ищут и сами артисты. 12 лет назад Алексей Мурашов, солист дзен-панк-группы «Скворцы Степанова», создал собственный конкурсный фестиваль Revolution Festival, где главный приз — это участие в общем туре победителей. «Здесь весь наш личный опыт, все, через что мы проходили сами, — объясняет Мурашов. — Revolution Best Tour — это такой выездной рок-н-ролльный лагерь. Ведь все музыканты мечтают отправиться в тур, где каждый день концерт, но не все знают, каково это на самом деле! В нашем автобусе собираются абсолютно разные по стилю группы, но через неделю уже неважно, играешь ты металл или фолк. Это уже настоящая семья, мы называем это Revolution Family».

Атмосфера свободы и общей радости действительно важна для начинающих артистов. Лидер группы «Суперкозлы» Павел Мятный с нежностью вспоминает фестиваль, который «открыл» его самого. Это был «Все вместе» на Волге, который проходит в панковском формате DIY (do it yourself — сделай сам), где участники вместе собирали сцену и звук.

«Я потом почти каждый год ездил туда выступать, и фестиваль остался для меня эталоном летнего праздника непослушания, где все знакомы и нет различий между артистами и гостями. "Все вместе" породил в дальнейшем много движух и фестивалей, которые сохранили тот самый дух, например яркий и активно растущий фестиваль "Смена", где мы часто играем», — говорит Мятный.

Стоит сказать, что гаражное панк-трио из Кирова «Суперкозлы» стало заметно популярнее за последние несколько лет. Приглашения выступить на крупных фестивалях получает «Обе-Рек» — сильно недооцененная группа, которая самокритично определяет себя как «очень глубокий андерграунд». Выбрался из клубов на фестивальные поля TMNV, совмещающий электронную музыку с народным звучанием и древнерусской хтонью. «Бонд с кнопкой», Drummatrix, Zoloto еще недавно были известны только любителям инди — теперь это популярные исполнители, собирающие большие площадки. Многие поклонники впервые услышали их на «Дикой мяте», которую Андрей Клюкин называет фестивалем замкнутого цикла: вчерашние новички через два-три года становятся хедлайнерами.

«Мы же всегда занимались тем, что 17 лет назад, когда не было еще никакого модного инди, определили как "дикорастущая музыка"», — говорит Клюкин. По этой причине его «Дикая мята» не испытывает в новой реальности никакого дискомфорта. Но для фестивалей с небольшим бюджетом внезапный взлет молодого артиста может стать и проблемой.

Лидер группы «Площадь Восстания» и основатель фестиваля «Живой!» Андрей Новиков именно таким образом лишился одного из участников: «На моих глазах группа, с которой мы год назад договаривались на выступление, к моменту фестиваля стала одной из самых известных в стране. Конечно, на тех условиях, на которых мы договаривались, они участие принять не могли, я сам понимал, что это невозможно». Попутно Новиков отмечает, что его собственная группа стала ездить на фестивали реже — не потому, что не зовут, просто музыкантам хочется хотя бы иногда проводить время с семьями.

Несмотря на приток свежей крови, проблема с формированием лайнапа и жесткая конкуренция за хедлайнеров точно останутся головной болью продюсеров на длительное время. Правда, решается она проще, чем проблема беспилотников. Многие из артистов, с которыми мы говорили, могут поехать на фестивали, организованные друзьями, или готовы поддержать начинающий фестиваль, если его делают старые знакомые.

«Мы настолько давно в индустрии, что у нас уже существуют просто человеческие, почти семейные отношения с организаторами. Здесь уже вопрос не комфорта, не того, какую колбасу там положили в гримерке и насколько сухое поле. У всех может быть форс-мажор, у всех может случиться гроза, может сдуть аппарат и так далее. Мы просто приезжаем к нашим друзьям и делаем шоу, вот и все», — объясняет лидер Jane Air Антон Лиссов.

Репутация организатора фестиваля тоже важна сейчас как никогда: за счет нее можно даже «выиграть» артиста у конкурентов, которые предлагают больше. Исполнители и их концертные директора очень внимательно читают социальные сети, изучают отзывы посетителей и коллег. Наконец, для многих решающим является список приглашенных сам по себе. Музыканты чаще всего видят друг друга именно на фестивалях и потому ценят возможность спокойного дружеского междусобойчика на бэкстейдже.

Что касается расценок, то, по словам директор группы «Проект Горшенев» Игоря (Панкера) Гудкова, выступления на фестивалях намного менее прибыльны для артистов, чем сольные концерты, в то время как на Западе все обстоит ровно наоборот. «У нас все группы делают скидку на фестивали, потому что иначе фестивали не вытянут, — объясняет он. — При этом вас у организатора 50 человек и везде может быть прокол».

В пример он приводит фестиваль «Улетай» в 2024 году, где Алексей Горшенев со своим коллективом должен был выступать в шесть вечера, но из-за организационных проблем сет начался в два часа ночи. «Ты хочешь спать, а тебе нужно играть концерт. Молодым-то нормально, выпил водки — и все, вперед. А людям в возрасте это все тяжело», — шутит Гудков.

Артисты могут пойти навстречу фестивалям и в отношении райдера. «Рокеры крайне редко летают бизнес-классом, они не про это, и каких-то сумасшедших райдеров я не видел уже очень давно, — объясняет Панкер, который до 2018 года был продюсером фестиваля "КИНОПробы". — Но есть элементарные вещи, которые нужны взрослому человеку. Горшенев — крупный мужчина, он не может во Владивосток лететь в экономклассе, ему неудобно. И мы всегда ему для дальнего перелета просим бизнес-класс, как лидеру группы. А если перелет короткий — ну все летим экономом, потому что понимаем, какие на организаторов ложатся нагрузки».

Как бы ни складывались переговоры, итоговое решение о составе участников всегда остается за продюсером фестиваля. Именно он определяет, кто выйдет на сцену. Концертный промоутер и организатор фестивалей «продай душу русскому инди» и EMOLAND FEST Женя Анисимова формулирует это так: «Подбор лайнапа опирается на два основных фактора: экономическая целесообразность и личная симпатия организатора. Если артиста не зовут на фестивали — либо надо умерить свои запросы, либо вопросы опять же к артисту, а не к организаторам фестивалей, которым артист просто может не нравиться, что абсолютно нормально».

Фронтмен группы «Таймсквер» Кирилл Бабиев перед выступлением на одном из фестивалей сказал нам, что абсолютное большинство таких событий сейчас стоит ценить, а их организаторов хвалить. «Люди смогли пробиться через всю бюрократическую броню. Гримерки, кемпинги, стритфуды — мне даже страшно представить, что такое организация фестиваля. Конечно, ничего не берется из воздуха, нельзя у нас, условно говоря, в Сибири сделать Wacken Open Air. Но я считаю, что надо отдавать должное людям, которые организовывают все, что у нас есть сейчас».

Глядя на карту музыкальных фестивалей лета 2025 года, с Бабиевым сложно поспорить. Турбулентность жизни в России убила «Нашествие» и «Максидром», который называли российским «Вудстоком». Но в 2025 году рынок оказался перенасыщен музыкальными фестивалями и сильно переформатировался в сравнении с тем, что было десять лет назад. В то время главным событием лета были несколько крупных фестивалей, включая «Рок над Волгой», который из-за бесплатного входа и бюджетной поддержки собирал на пике почти 700 тыс. человек. Теперь таких гигантов нет, зато появилось множество небольших фестивалей, причем по всей России, а не только в центральной ее части.

Иногда их спасает или организует власть. В новых условиях приходится работать над брендом региона, а значит, создавать что-либо запоминающееся и привлекательное. Так появился, например, «Выкса-фест» в городе Выкса Нижегородской области. Но прежде всего фестивали растут на самоотверженности и желании сделать что-то свое и для своих. Как заметил лидер группы «Обе-Рек» Денис Михайлов по поводу фестиваля «Живой!», «часть расходов компенсируется, часть все равно не удается компенсировать, но видно, что ребята рубятся не за деньги — они рубятся за то, чтобы делать праздник для себя и для людей».

Эти слова в целом применимы ко всем продюсерам музыкальных фестивалей в России. При постоянной угрозе отмен, в стесненных финансовых условиях, при нехватке всего — от артистов до перспектив — бизнес на организации фестивалей выглядит примерно таким же рискованным, как земледелие в Восточной Сибири. И вот вопрос: есть ли у него сейчас будущее? И насколько реально вообще говорить о фестивальной культуре в России и тем более о ее развитии, если все опен-эйры в стране сейчас посещают максимум 250–300 тыс. человек из 140 млн?

«Не развивается у нас никакая фестивальная культура, потому что не появляется хороших новых больших фестивалей, — полагает Панкер. — В каждом городе и поселке может быть свой музыкальный фестиваль, сейчас так и есть. Но мы говорим о фестивалях, которые идут из года в год!» Признаком настоящего феста Панкер считает стабильность во всем — от места и даты проведения до лайнапа, в котором могут быть разные артисты, но из одной жанровой обоймы. А самое главное — преданность зрителей, которым по большому счету все равно, кто будет выступать, потому что из года в год они едут на фестиваль ради самого фестиваля и его атмосферы.

Этим требованиям прямо сейчас отвечают «Дикая мята» и «Улетай». С гостями последнего мы разговаривали на поле все пять дней фестиваля и выяснили, что многие приезжают сюда не столько ради любимой музыки, сколько ради встречи с друзьями, возможности нарядиться в карнавальные костюмы, слэмиться, петь под гитару и знакомиться с новыми людьми.

Кстати, большинство посетителей «Улетай», который проходит под Ижевском, живут в Удмуртии, много народу приезжает из Тюмени, с Урала. Меньше всего москвичей и петербуржцев, но их число растет год от года, поскольку, как сформулировал один из гостей, «а куда еще?». Те, кто помнит фестивали прежних времен, испытывают сильную ностальгию, но в целом отмечают, что и тогда, и сейчас у фестивалей в России были свои сильные и слабые стороны.

«Фестиваль за это время претерпел колоссальные изменения и в лучшую, и в худшую стороны, — вспоминает Марго, которая бывала на "Нашествии" с 2005 по 2019 год. — Лучшие: организация проживания, чистые туалеты и трансфер. В 2006-м не было даже обычной еды вечером в субботу. Ничего, кроме пива! У нас друг ходил по полю с кошельком, полным денег, а купить поесть не мог. Худшее в том, что интересные шоу превратились в обычный маркетинг, но качественный. В 2005 году при проходе через кордоны на "Нашествии" женщина-полицейский хотела у меня тушь для ресниц MaxFactor водостойкую отобрать. Типа нельзя. На самом деле все понимают мотивы. Сейчас все регламентировано и таких эксцессов не возникает. Всегда есть "хорошие" и "плохие", культурные и некультурные, трезвые и перебравшие алкоголя и не отвечающие за свои поступки. А в общей массе народ душевный и соучаствующий».

Большинство зрителей на фестивалях отмечают повышение комфорта как огромный плюс. Трансфер от крупных городов, питьевая вода и кипяток, чистые туалеты и умывальники, к которым не стоят огромные очереди, зарядки для телефонов, тенты у точек общепита — все это сейчас не менее важно, чем качественный звук и хороший лайнап. Жалобы на бытовые проблемы, пробки, невиданное количество полевых мышей или торчащие из земли пеньки в комментариях соцсетей фестивалей занимают не больше места, чем благодарности за хорошо проведенное время.

«У нас сейчас главная задача — я уверен, что и коллеги это понимают, — уйти от фестивальных стереотипов начала 2000-х, — говорит Андрей Клюкин. — Это самая страшная боль, потому что до сих пор всем кажется, что любой фестиваль — это тысячи пьяных наркоманов, которые лежат в грязи. Это чудовищный стереотип, который нам всем надо побороть. Для этого надо работать над комфортом зрителей, над организацией, над самоконтролем, выполнением каких-то обязательств перед зрителем. Если организаторы будут относиться к своему делу профессионально, а не как ковбои, мы все очень сильно выиграем».