Минута внимания. Ролан Барт: «нежный философ», который «убил» автора и освободил текст

Ролан Барт родился в 1915 году в Шербуре, во Франции. Его отец, морской офицер, погиб на Первой мировой войне, когда Ролану не было и года.

Будущий философ учился в престижных лицее Монтеня и Людовика Великого, затем окончил филологический факультет Сорбонны. С юности Барт совмещал левую политику с любовью к театру: был одним из создателей Республиканской Антифашистской защиты, участвовал в студенческом театре, ставил древнегреческие пьесы.

Во время Второй мировой войны он тяжело заболел туберкулезом и провел несколько лет в санаториях. Эти годы стали временем чтения и размышлений. Позже Барт преподавал во Франции, Румынии и Египте, сблизился с лингвистом Альгирдасом Греймасом и открыл для себя язык как систему смыслов.

В 1960-е он становится одним из ведущих структуралистов, исследует массовую культуру, моду, фотографию, театр, кинематограф — все, что раньше не считалось «философским». Его тексты читают и философы, и журналисты.

В 1977 году Барт занимает кафедру литературной семиологии в Коллеж де Франс, а через три года трагически погибает после дорожного происшествия.

Ролан Барт видел мир как сплошную систему знаков. Все — реклама, политика, кино, еда, одежда — может быть прочитано как текст.Он писал, что культура производит не только вещи, но и значения. Эти значения кажутся естественными, но на самом деле — исторически обусловлены. Так рождается миф — идеологическая оболочка, превращающая историю в «природу».

В работе «Миф сегодня» Барт приводит пример рекламной брошюри: африканский солдат отдает честь французскому флагу, это не просто фото — это сообщение: Франция велика, Империя едина. Барт разбирает такие «естественные» образы, показывая, как язык служит власти.

В 1967 году Барт публикует эссе «Смерть автора» — один из самых влиятельных текстов ХХ века.

Он утверждает: смысл текста не принадлежит его создателю. Автор не бог, а лишь «скриптор» — человек, который пишет, но не владеет произведением. Каждый читатель создает текст заново, наполняя его собственными смыслами.

«Присвоить тексту автора — значит застопорить смысл», — писал Барт. Поэтому настоящий текст живет только в момент чтения. В нем нет одной истины — есть множество прочтений.

Эта идея подвергла риску старой школе литературной критики, где смысл искали в биографии и намерениях писателя. «Смерть автора» открыла путь новой гуманитарной мысли — постструктурализму и деконструкции.

Структурализм — это попытка понять скрытую «грамматику» культуры.Как в языке есть правила, по которым строятся слова, так и в обществе есть структуры, определяющие, как мы думаем, говорим и верим.

Постструктурализм, напротив, говорит, что структура не фиксирована — она постоянно меняется, как и смыслы, язык. Барт прошел путь от поиска стабильных правил до признания хаоса и игры. Его поздние тексты — о наслаждении, чувстве, нежности и письме как живом процессе.

Он научил не принимать очевидное за истину. Когда реклама обещает счастье, новость — нейтральность, а язык — прозрачность, Барт предлагает спросить: кто это говорит и зачем?

Он верил в «нейтральное письмо» — мягкое, деликатное, без власти и морализаторства. Письмо, где смысл не навязан, а рождается в общении. Барт называл это «триумфом нежности» — единственной формой сопротивления в мире насилия смыслов. В дневниках Барт пишет:

«Да, я из XIX века. И сюда добавляется чрезмерная чувствительность (которую никогда не видно), гомологичность романам этой эпохи, пристрастие к ее литературному языку.