Трактиры, бани и другие места как медиаточки старой Москвы: где концентрировались слухи, новости и контакты

Гиляровский начал карьерный путь репортера в газете «Московский листок» и добился успеха в этом нелегком деле молниеносно, буквально за один 1882 год.

Важно было прибыть на место происшествия раньше других, а не только знать о произошедшем в любом уголке Москвы. Козырем начинающего репортера был широчайший круг знакомств: Гиляровский считал себя простым человеком по происхождению, чем оправдывал свой побег из гимназии к бурлакам. Он попробовал невероятное множество профессий до того, как оказался в Москве: водил лошадей в степи, выступал в цирке и театрах, воевал на фронте.

Все это развило в нем невероятную любовь к жизни и людям. Гиляровский везде был «своим», находил общий язык и с обитателями трущоб, и с представителями культурной элиты, имел дружбу со сторожами вокзалов, с писцами в полиции, а еще очень быстро получил разрешение приезжать на пожары непосредственно на пожарном обозе.

Порой «летучий репортер» Владимир Гиляровский преодолевал огромные расстояния пешком — в погоне за острыми сюжетами он мог бегом добираться от Хамовников до Сокольников.

Но также важно было «пылиться» на важнейших мероприятиях города, куда новости стекались сами. Ключевым событием 1882 года стала Всероссийская художественная выставка, собравшая в том числе множество иностранцев.

В тот же период местом встреч прогрессивной части населения стал театр в саду «Эрмитаж». Оказываясь там на загульных вечерах после постановок, подсвечиваемых всю ночь новаторской иллюминацией, Гиляровский узнавал о происшествиях из первых уст и получал заказы — так он первым осветил страшный пожар на Морозовской фабрике и обстоятельства трагедии, которые скрывало руководство предприятия.

В то время, когда у многих в домах уже были собственные ванные, абсолютно все — от бедняков до богачей — продолжали посещать бани.

В конце XIX столетия в Москве их было около 60, и, вероятно, это были наиболее обыденные общественные места, а значит, именно там можно было узнать любые новости.

С бани начинался путь любого немосквича — даже дети, которых отправляли учиться и служить в Москве, приехав, первым делом посещали бани.

Самыми знаменитыми и богатыми с начала XIX столетия считались Сандуновские бани. В них, по словам Гиляровского, пребывала публика салонов Зинаиды Волконской, «грибоедовская и пушкинская Москва». В Сандуновские бани наведывался Антон Чехов вместе с братом Николаем, заходил Тургенев, артисты Большого театра и, конечно, сам Гиляровский.

Место было настолько популярно, что многие остерегались туда идти, опасаясь нежелательной встречи со знакомыми. Помимо очевидного, в московских банях можно было подстричься, побриться, посетить зубного врача и даже отметить именины.

Вторым местом, способным посоревноваться с банями по популярности у москвичей, были трактиры.

Здесь новости сами находили посетителя — гости трактиров прямо за столами производили биржевые сделки, общались по-дружески и не только, проводили свидания и, конечно, гуляли до последнего.

В трактирах встречались первые «деды революции», обсуждая идеи и очерки. Богатые купцы организовывали при трактирах гостиницы, что было крайне выгодно. Зачастую столы закреплялись за определенными высокопоставленными гостями и не могли быть заняты случайными посетителями.

Гиляровский подробно описывает всех постоянных гостей трактира купца Тестова, самого знаменитого заведения Москвы, позже получившего почетное название «ресторан».

Половые (официанты) не получали в трактирах жалованье, но благодаря щедрым чаевым эта работа была крайне престижна среди молодежи. Отдельный зал в трактирах выделялся для извозчиков – у них можно было не только узнать новости, но и напроситься на быструю поездку в нужную точку.

Гиляровский был авантюристом и любителем приключений и никогда не обходил стороной опасные места, если мог добыть там журналистский эксклюзив.

Любые идеи для материала он проверял на себе. Так, дядя Гиляй был первым, кто спустился в канализацию реки Неглинки и прошел долгий и, разумеется, неприятный путь, пытаясь выяснить, почему все окрестные улицы затоплены нечистотами.

Не чурался (и даже очень любил) Гиляровский и посещения «дна Москвы» — Хитрова рынка. Здесь действительно обитали самые обездоленные слои населения (актеры пьесы Горького «На дне» приходили за вдохновением именно на Хитровку, перенимая образы).

Вплоть до 1923 года Гиляровский выходил отсюда с готовыми очерками для газет, описывая жизнь беспризорников, каторжников и нищих. Долгое время в подвалы домов в этом месте опасалась спускаться даже полиция.

Любовь и почти детский интерес Гиляровского к новейшим продуктам технического процесса (от аэроплана и телескопа до метрополитена и телеграфа) дают нам право думать, что использование искусственного интеллекта в работе репортера повергло бы дядю Гиляя в абсолютный восторг.

Специальный раздел выставки посвящен теме технического прогресса: здесь представлены уникальные, буквально диковинные аппараты из собрания Политехнического музея, появившиеся в эпоху Гиляровского.

А узнать, какой видел Москву, ее жителей, изобретения и новинки, а также современное ему искусство Владимир Гиляровский, можно на дискуссиях и встречах образовательной программы, подготовленной к выставке.