Брэд Питт, Леонардо ДиКаприо, Квентин Тарантино: «В Голливуде постоянно происходит что-то странное»

Квентин Тарантино, Леонардо ДиКаприо и Брэд Питт впервые собрались в одной комнате после окончания съемок «Однажды в Голливуде» — чтобы поспорить с корреспондентом Правила жизни о том, какая судьба ждет голливудское кино.
Брэд Питт, Леонардо ДиКаприо, Квентин Тарантино: «В Голливуде постоянно происходит что-то странное»

Квентин Тарантино подходит ко мне вплотную. Он вежливо улыбается, но его нос чуть не утыкается мне в лицо.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

— Слушай, — говорит он и крутит указательным пальцем, словно наматывает на него зубную нить. — Я тут подготовил несколько вопросов, и будет отлично, если ты их нам задашь.

Он говорит тихо, почти шепотом, но хорошо поставленным, театральным. Слова вылетают у него с бешеной скоростью.

Мы встречаемся во дворе дома на Голливуд-Хиллз. Минуту назад я сидел под навесом один, смотрел на Тарантино, Брэда Питта и Леонардо ДиКаприо, стоящих у бассейна, и на Лос-Анджелес, раскинувшийся за их спинами до самого горизонта. И вдруг поймал себя на мысли: «Черт возьми, а ведь не каждый день такое увидишь!»

Я жду, когда парни закончат фотографироваться и мы сможем поговорить о том, над чем они вместе работали, — о фильме Тарантино «Однажды в Голливуде». Сегодня они собрались вместе впервые с того момента, как закончились съемки. Последние полгода Тарантино занимался монтажом, торопясь закончить фильм к фестивалю в Каннах.

Два дня назад он позвонил мне и рассказал, как идут дела. А заодно прикинул, что именно нам следует обсудить.

— Важный момент, — говорит он. — Я не хочу, чтобы все выглядело так, будто ты задаешь нам вопросы.

Тарантино и со мной не перестает быть режиссером. Он объясняет, как именно я должен произносить свои реплики.

Четырнадцать месяцев назад в Лас-Вегасе Тарантино выступал перед залом, полным кинопрокатчиков. Он планировал максимально разжечь их любопытство, перед тем как они разместят его новый фильм в летней программе своих мультиплексов. На тот момент он не показал им ни минуты материала, что не помешало ему с гордостью заявить: «В 2019-м я вернусь в кинотеатры с самым потрясающим и динамичным дуэтом звезд со времен Роберта Редфорда и Пола Ньюмана».

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Тогда, услышав его заявление, я решил, что Квентин просто поднимает хайп.

Тем не менее, глядя сейчас на эту троицу, я вдруг подумал: «А ведь он был прав!» В конце концов, кто такие Питт и ДиКаприо для нынешнего поколения, как не новые Редфорд и Ньюман? А их дуэт в новом фильме Тарантино — один из самых звездных с тех пор, как почти пятьдесят лет назад на экраны вышел «Буч Кэссиди и Сандэнс Кид» (первая совместная работа Редфорда и Ньюмана. — Правила жизни).

На Леонардо ДиКаприо: рубашка поло Salvatore Ferragamo, джинсы Outland Denim, кеды Common ProjectsНа Брэде Питте: кардиган Fendi, футболка Jungmaven,брюки Prada, носки Gold Toe, винтажные лоферы Palace Costume & Prop Co.
На Леонардо ДиКаприо: рубашка поло Salvatore Ferragamo, джинсы Outland Denim, кеды Common Projects. На Брэде Питте: кардиган Fendi, футболка Jungmaven, брюки Prada, носки Gold Toe, винтажные лоферы Palace Costume & Prop Co.

По телефону Тарантино сообщил мне: «Из всего, что я снимал, этот фильм ближе всего к "Криминальному чтиву". Что это значит в контексте интонации фильма, я сказать не могу. Но по части структуры это означает следующее: будет много персонажей (и реальных, и вымышленных) и сюжетных линий, на первый взгляд, никак не связанных между собой. До тех пор, пока они не пересекутся самым неожиданным образом». «Этот фильм, — говорит режиссер, — возможно, самый личный для меня. Это мои воспоминания. У Альфонсо (Куарона. — Правила жизни) были "Рома" и Мехико-Сити 1970-го. У меня был Лос-Анджелес и 1969-й. Этот год сформировал меня. Мне тогда было шесть. И это мое признание в любви к Лос-Анджелесу».

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Завязка, если коротко (и почти без спойлеров), такая: на дворе 1969-й, время серьезных потрясений для Америки. Золотая эра подходит к концу. Студийная система, служившая опорой стабильности на протяжении полувека, рушится на глазах, в то время как молодежь отвергает традиционные сюжеты и не признает звезд. 1969-й — это год «Беспечного ездока», «Полуночного ковбоя» и «Дикой банды» — фильмов, прославивших антигероя и переосмысливших образ персонажа утренних киносеансов. Рик Далтон (в исполнении ДиКаприо) — ветеран и заходящая звезда вестернов. Раздутое самомнение и пара-тройка идиотских поступков помешали Рику перейти в категорию суперзвезд, в отличие, например, от Стива Маккуина (Дэмиэн Льюис).

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Единственное, на что может рассчитывать Далтон, — на дружбу своего бессменного дублера, каскадера Клиффа Бута (Питт). В один прекрасный вечер Рик осознает, что от мечты его отделяет, быть может, одна удачная вечеринка у бассейна в компании подходящих людей. Вечеринка, которая развернет его угасающую карьеру на 180 градусов. Он знакомится с «золотой девушкой» Шэрон Тейт (Марго Робби) и ее мужем, режиссером Романом Поланским (Рафал Завиеруча), самым скандальным режиссером в городе после «Ребенка Розмари».

Истории Рика, Клиффа и Тейт развиваются на протяжении трех дней, или, как принято у Тарантино, трех актов: 8 февраля, 9 февраля и 8 августа – дня, когда Чарльз Мэнсон (Деймон Хэрриман) отправил четырех членов своей «Семьи» в дом соседей Рика на Сьело-драйв, Беверли-Хиллз. Там они обнаружили Тейт, стилиста Джея Сэбринга и еще троих человек. 8 августа — день, когда, по словам писательницы Джоан Дидион, «шестидесятые резко закончились».

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
Рубашка Emporio Armani, брюки Prada, носки Gold Toe, винтажные лоферы Palace Costume & Prop Co.
Рубашка Emporio Armani, брюки Prada, носки Gold Toe, винтажные лоферы Palace Costume & Prop Co.

«Однажды в Голливуде» — амбициозное кино, где актерский состав высочайшего класса разыгрывает блистательную историю. Кроме того, это фильм, которого могло и не быть. Пять лет Тарантино писал его, собираясь опубликовать как роман. «Я долго не мог принять его трансформацию в сценарий. Но в конце концов смирился».

Вечереет. Питт входит в гостиную и падает на кушетку. Тарантино уже занял место рядом. Мы ждем ДиКаприо.

Брэд Питт: Ты уже начал делать титры?

Квентин Тарантино: Нет, я подумал, раз нам не нужны титры в Каннах, я лучше спокойно закончу монтаж.

Питт наклоняется к Тарантино и что-то шепчет режиссеру на ухо.

Квентин: И что?

Брэд: А публика в Каннах? Они это увидят?

Квентин: А как же.

Брэд: А прессу как мы заставим молчать?

Квентин: Мы скажем: «Не подкладывайте свинью своим читателям — не пишите ничего, что помешало бы им получить те же переживания от фильма, какие получили вы». Не станут они портить людям удовольствие.

Брэд: Вот уж не уверен. Журналисты — засранцы.

Квентин: Они засранцы, но кино есть кино. Неужели кому-то в Сингапуре или в Канзасе есть дело до того, что кинокритики постят из Канн?

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Заходит Ди Каприо.

Костюм Dior Men, рубашка поло Salvatore Ferragamo, носки Falke, дерби Paul Stuart
Костюм Dior Men, рубашка поло Salvatore Ferragamo, носки Falke, дерби Paul Stuart

Майкл Хэйни: Не знаю, что у вас тут — похоже на групповую терапию, — но давайте я тоже поучаствую. Брэд и Лео — чем вас привлекли ваши роли? Если я правильно понимаю, вы двое — единственные актеры, кто прочел сценарий целиком.

Брэд: Да. Для этого мне пришлось идти к Квентину домой и читать сценарий, сидя у него во дворе.

Леонардо: Я тоже там читал!

Квентин: У меня был всего один экземпляр! Помню, кто-то из вас сказал: «Какая клевая замусоленная обложка».

Брэд: Позже я заглянул к нему еще раз и обнаружил на сценарии уже целую коллекцию пятен.

Майкл: Так что вас привлекло в этом проекте?

Леонардо: В первую очередь шанс поработать с Тарантино. И сам фильм — дань уважения Голливуду. 1969-й — очень важный год и в истории кино, и в истории Америки. Рик и Клифф — это старая голливудская гвардия, которая пытается найти свое место в новом мире хиппи, сексуальной революции и свободной любви. Мне интересно было сыграть актера, который изо всех сил пытается найти точку опоры в изменившемся мире.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Майкл: Брэд, чем отличалась эта работа с Квентином от съемок в «Бесславных ублюдках»?

Брэд: У меня было ощущение, будто я не уходил со съемочной площадки. Мне всегда очень комфортно работать с Квентином. Диалоги — сплошное удовольствие. А наши разговоры между съемками? Знаешь, мы ведь повзрослели примерно в одно время.

Леонардо: Мы все дети 1990-х.

Брэд: Мы говорим на одном языке и одинаково воспринимаем и серьезные потрясения, и мелкие в нашем сообществе.

Майкл: Вы все «выстрелили» в одно время. Квентин снял «Бешеных псов» в 1992-м и «Криминальное чтиво» в 1994-м. Брэд снялся в «Тельме и Луизе» в 1991-м и в «Интервью с вампиром» — в 1994-м. Леонардо — в «Что гложет Гилберта Грейпа» в 1993-м. И вот уже четверть века вы трое — на вершине Голливуда.

Квентин: Брэд даже снимался в «Настоящей любви» в 1993-м — это был фильм по моему первому сценарию!

Майкл: Квентин, что нового Лео и Брэд нашли в своих персонажах, чего не было в твоем сценарии?

Квентин: Много всего. Брэд знал множество историй про тандемы «актер-каскадер». Он сразу заметил: «О, это как Стив Маккуин и Бад Экинс». Что означает, как ты понимаешь, что персонаж Лео — типа Стива Маккуина для бедных.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Вот что интересно: мы следим за тремя разными людьми в городе, и они из трех разных социальных слоев. Это Шэрон, которая живет настоящей голливудской жизнью. Рик, у которого дела гораздо лучше, чем ему кажется. У него есть дом, немного денег, он все еще снимается в кино. И Клифф — человек, который посвятил кино всю свою жизнь, но так ничего и не достиг. Клифф живет в трейлере. Поймите меня правильно: Голливуд — это его жизнь, но он там чужой. Эти три слоя очень важны для нашей истории.

Тут есть тонкий момент, касающийся Клиффа — и Брэда, который его играет. Мы с ним почти одного возраста, в 1969-м нам было по пять-шесть лет. Мы оба помним, какие сериалы шли по телевизору, какие программы передавали по радио.

Для Леонардо, который рос в другое время, я должен был найти референсы. И возникла пара свежих идей. Я наблюдал за тем, как Лео смотрит старые вестерны, и выдумал кино, в котором Рик мог бы играть, — что-то типа «Четырнадцать кулаков Маккласки». Я сказал Лео: «Если соперник Рика, Стив Маккуин, снимается в "Великолепной семерке", то Рик – тот парень, который мог бы стать вторым героем в третьем сиквеле. Как Монте Маркхэм, который играл Смерть в ремейке "Смерть берет выходной".

Брэд: Да уж, на том ремейки и должны были закончиться. (Питт играл Смерть в фильме «Знакомьтесь, Джо Блэк» — третьем ремейке «Смерть берет выходной». — Правила жизни).

На Брэде Питте: рубашка поло и брюки Prada, часы Breitling Premier Chronograph B01. На Квентине Тарантино: пиджак Saint Laurent, рубашка Prada, брюки Dior Men
На Брэде Питте: рубашка поло и брюки Prada, часы Breitling Premier Chronograph B01. На Квентине Тарантино: пиджак Saint Laurent, рубашка Prada, брюки Dior Men
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Майкл: «Однажды в Голливуде» полон множества аллюзий и намеков. Это история про актеров вестернов во времена, когда вестерн, метафора американского мужества, кардинально меняется.

Квентин: После того как Лео прочел сценарий, он сказал: «Мне нужно знать больше, чтобы играть, — ударил ладонью по столу и добавил: — Мне нужно больше чувствовать». Брэд вспомнил сериал «Прозвища Смит и Джонс» (телевестерн, выходил на канале ABC с 1971 по 1973 год. — Правила жизни). Мы обожали его в детстве. Мы начали обсуждать его и выяснили, что из-за этого сериала оба узнали, что такое самоубийство. Пит Дюл, игравший одну из главный ролей, покончил с собой.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Брэд: Я помню, что был в гостях у бабушки, когда узнал об этом. Помню, как ушел в темную спальню и расплакался.

Квентин: Нам было по восемь лет.

Леонардо: Эта история помогла мне лучше прочувствовать атмосферу этого города. Я знаю на примере нескольких моих знакомых, как выматывает постоянная борьба и разочарование. Видел, к чему это может привести. И я хотел, чтобы зрители почувствовали, что и для Рика самоубийство — это реальная перспектива.

Квентин: Мы с Брэдом выяснили, почему Пит Дюл пошел на это. Оказалось, у него было биполярное расстройство. А лечился он алкоголем. И тогда мы подумали: может, Рик — тоже алкоголик? Этого не было в сценарии, но герой Лео отличался резкими перепадами настроения. Теперь для этого появилась веская причина, и Лео ее блестяще показал.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Леонардо: Если говорить о Рике — речь не просто о постепенном принятии своей судьбы, но о признательности. В положении, когда ты вынужден стучаться во все двери в надежде отыскать дорогу к славе и успеху, рано или поздно ты задаешься вопросом — а не могу ли я быть счастлив там, где я есть? Есть ли удовлетворение в том, чтобы не достичь цели? Мечты Рика разбиваются одна за другой, и он каждый день задает себе эти вопросы. И ненавидит себя. Сможет ли он принять свою судьбу? Обретет ли в итоге надежду или вечное разочарование? Квентин прославляет индустрию кино и всех к ней причастных, даже если самые смелые их мечты так и не осуществились.

Майкл: Вопрос в том — стоит пытаться или не стоит, верно?

Леонардо: Во многом ответ на этот вопрос и ищет герой.

Sasha AnipchenkoНа Леонардо ДиКаприо: футболка Jungmaven, джинсы Outland Denim . На Квентине Тарантино: пиджак и рубашка John Varvatos, брюки Dior Men
Sasha Anipchenko На Леонардо ДиКаприо: футболка Jungmaven, джинсы Outland Denim . На Квентине Тарантино: пиджак и рубашка John Varvatos, брюки Dior Men

Майкл: Вы затронули интересную тему. С одной стороны, это фильм про двух актеров в 1969 году, ищущих свое место в меняющемся Голливуде. С другой — в его основе история двух мужчин, решающих универсальные проблемы, со многими из которых наши современники сталкиваются сегодня. Каково это — обнаружить, что дело, которому ты посвятил лучшие годы, больше не нуждается в тебе? Могу ли я придумать себя заново, найти новые смыслы и цели в жизни? Многие задают себе эти вопросы.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Брэд: Именно. Кто я? В чем мое предназначение?

Майкл: Многие мужчины идентифицируют себя через свою работу. Ваши герои смогут придумать себя заново и определить свое будущее?

Квентин: Рик приезжает в Голливуд в 1955-м. Он молод, хорош собой. И думает: «Я живу в Миссури, пора валить отсюда и ехать туда, где красивые парни зарабатывают много денег, — в Голливуд. Надену узкие джинсы и буду тусоваться у аптеки Шваба» (популярное место встречи голливудских актеров и операторов в 1930–1950-е. — Правила жизни).

Брэд: Это вылитый я в 1986-м.

Квентин: Но дело в том, что Рик вырос на тех же стерео­типах, что его современники. Быть молодым ведущим актером — значит быть мачо, мускулистым красавцем, мужественным и сексуальным.

Брэд: Все через это прошли. Берт Рейнолдс. Клинт Иствуд.

Квентин: Да. Но в 1969 го­ду появились новые звезды — полная противоположность прежним. Тощие лохматые парни. От них веет пансексуальностью. Это хиппи, сыновья знаменитостей того времени. Питер Фонда. Майкл Дуглас. Арло Гатри.

Майкл: И потом, кто идеальное воплощение нового антигероя? Чарльз Мэнсон! Длинноволосый, харизматичный, молодой. Его любят девушки. Он буквально крадет мечту у ваших героев. Мэнсон реально живет на съемочной площадке (в августе 1968-го Мэнсон и его «Семья» обосновались на ранчо Спэн, где прежде снимали вестерны. — Правила жизни). Он узурпирует все! Даже заголовки газет. Становится более знаменит, чем все остальные вместе взятые.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Квентин: В фильме есть сцена, снятая на ранчо Спэн. На протяжении всего фильма мы зависали на реальных съемочных площадках голливудских вестернов, где перед камерами разыгрывается фейковая версия той самой «мужественной» драмы. А в конце мы попадаем на ранчо Спэн, в эти ветхие декорации, и тут тоже исполняются маскулинные ритуалы — только на этот раз с реальными последствиями, и никто не играет.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
Рубашка поло Prada, часы Breitling Premier Chronograph B01
Рубашка поло Prada, часы Breitling Premier Chronograph B01

Майкл: Возвращаясь к разговору о 1990-х. Вы, ребята, стали знамениты в одно время. И что интересно: да, кинобизнес эволюционирует, но то, что происходит в Голливуде, — вечно. Неуверенность в себе, неврозы — это было и в 1919-м, и в 2019-м. Вы уже 25 лет подряд выигрываете в лотерею. Есть ли в фильме что-то еще, что напоминает о нынешнем состоянии киноиндустрии — и вашем месте в ней?

Леонардо: Конечно, я не стану утверждать, что играю со времен еще немого кино, но я вижу огромные изменения, связанные с развитием сетевых сервисов. У больших студий есть тонны сценариев, библиотеки материала, но дела у них идут не очень. Студии превратились — как и многое в 1920-е годы — в корпоративные империи, у которых что-то вроде монополии на творчество. В то же время все больше денег вкладывается в интернет. Но при изобилии контента — там много мусора. Сейчас появляются новые проекты, артисты получают новые возможности и новые сюжеты, которые невозможно было представить еще десять лет назад. Но тип фильмов, которые снимает Квентин, — к сожалению, исчезающий вид.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Брэд: Совершенно верно.

Леонардо: И я говорю сейчас не только про наш новый фильм. Давайте действительно воздадим хвалу мастерам, которые владеют ремеслом, и будем надеяться, что в процессе перехода к новому — каким бы оно ни было — такое кино не исчезнет. Грядут темные века.

Брэд: Плюс нового времени в том, что все больше людей получают возможности. Но я замечаю и кое-что еще, что происходит с новым поколением. Я ужаснулся, когда узнал, сколько двадцатилетних не смотрели «Крестного отца», «Полет над гнездом кукушки», «Всю президентскую рать» — фильмы, которые для меня — как Библия. Изменилась длительность концентрации внимания. Новое поколение привыкло к чему-то короткому, стремительному. Сетевые сервисы так и работают: ты всегда можешь переключить фильм, если захочешь. Почему я всегда любил ходить в кино? Потому что там действие разворачивалось медленно, можно было наслаждаться историей, наблюдать за тем, куда она движется. Я боюсь, не получится ли так, что новое поколение вышвырнет на помойку такой способ потребления кино.

Квентин: Фильмы должны действовать на нерв, вызывать дискуссии. «Прочь» стал таким. Он спровоцировал настоящий спор. Раньше фильмы вызывали разговоры о поп-культуре. Сейчас дела обстоят иначе.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Майкл: Я бы хотел поговорить о структуре фильма. Действие занимает три дня.

Леонардо: Мне было тяжело привыкнуть к этой концепции. Я люблю поразмыслить, где начало, где середина, где кульминация. Раньше я никогда не снимался в таких фильмах, где действие занимает только пару дней.

Квентин: «Титаник» занимает всего пару дней, разве нет?

Леонардо: (после паузы) Да-а. Вы подловили меня. Но возвращаясь к нашему фильму — этот сценарий стал настоящим подарком нам. Квентин буквально выдал нам жизнь персонажей, мы обсуждали ее, с чем-то соглашались, а с чем-то — нет. Но мы получили своего рода дорожную карту — кем были эти парни. И вся их история очень органично вписалась в эти несколько дней.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Майкл: Фильм состоит из трех актов, а Чарльз Мэнсон нависает надо всей историей, как чеховское ружье.

Квентин: Это как раз тот случай, когда мы не хотим тебе ничего рассказывать, а ты все задаешь вопросы. Да, это старый добрый голливудский фильм. О Голливуде. В нем есть этот дух. И тут ты: «А каким же боком тут Мэнсон?» Я хочу, чтобы этот вопрос задавали зрители, и надеюсь, это будет одной из причин, по которой они пойдут в кино. Как если бы у нас было прекрасное здоровое тело, а мы взяли шприц и вкололи в него смертельный вирус.

Майкл: Один из сумасшедших фактов о Мэнсоне: он не был аутсайдером в Голливуде. Тусовался со многими знаменитостями. Такими, как Брайан Уилсон (основатель The Beach Boys. — Правила жизни), или музыкальный продюсер Терри Мелчер, сын певицы Дорис Дэй. Вы, парни, давно тут живете. С вами происходило что-то странное?

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Леонардо: Да тут постоянно происходит что-то странное.

Брэд: Помню, как в самом начале жизни в Голливуде я тусовался с Брэндоном Ли (сын Брюса Ли. — Правила жизни). Он ездил на катафалке и жил в Эко-Парке. Мы как-то загуляли компанией, и в какой-то момент все разъехались по домам, а мы с Брэндоном оказались у него дома часов в шесть утра. И после совершенно загульной ночи он стал мне рассказывать, что думает о том, что умрет молодым, как его отец. Я списал все на пьянку и раннее утро. А через год он получил роль в «Вороне». (Брэндон Ли умер на съемочной площадке. — Правила жизни).

Леонардо: У меня тоже есть история, зловещая и печальная. Когда я рос, моим кумиром был Ривер Феникс (старший брат Хоакина Феникса. — Правила жизни). Выдающийся актер моего поколения. И все, о чем я мечтал, — пожать ему руку. И однажды ночью, на вечеринке в Сильвер-Лейк, я увидел, как он поднимается по лестнице. Я не был с ним знаком и при виде него словно окоченел. И вдруг какие-то люди появились между нами, буквально на мгновение — и он пропал. Я оглянулся, но нигде его не нашел. Он направлялся в Viper Room (клуб, у входа в который Ривер Феникс умер от передозировки наркотиков. — Правила жизни). Он будто исчез у меня на глазах.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Квентин: Гранж-группы любили «Бешеных псов». Я-то считаю, что это отличный фильм для просмотра в туристическом автобусе. А Курт Кобейн был настоящим фанатом — до такой степени, что оставил мне благодарность на третьем альбоме Nirvana. И я никогда с ним не встречался. Как-то раз мне позвонил его менеджер: «Мы тут решили собраться, не хочешь присоединиться?» Я ответил: «Я бы с удовольствием, но у меня сейчас новый проект — "Криминальное чтиво", сложный подготовительный период... Как-нибудь в другой раз». А другого раза у него не было.

Майкл: Много лет назад я брал интервью у Сильвестра Сталлоне. И увидел у него в библиотеке листок бумаги в рамке, на стене. Это было письмо, что-то вроде: «Дорогой мистер Сталлоне, хочу поздравить вас с номинацией на "Оскар" за "Рокки". Подпись: Чарли Чаплин». Оказалось, до тех пор, пока Сталлоне не номинировали на «Оскар» за лучший сценарий и лучшую мужскую роль, только два человека были одновременно номинированы на те же награды: Орсон Уэллс за «Гражданина Кейна» и Чарли Чаплин за «Великого диктатора».

Леонардо: Да ладно!

Брэд: Потрясающе!

Майкл: Это был 1977 год. Я спросил: «Вы с ним встречались?» Он ответил: «Это было ужасно глупо, знаете. Я был молод и думал — успею еще. Но через шесть месяцев он умер». Сталлоне сказал, что это решение — одно из главных, о которых он сожалеет.

Брэд: Ух ты!

Майкл: Разве не об этом в том числе говорит ваш фильм — что нужно всегда наслаждаться моментом и быть благодарным? Потому что ты никогда не знаешь, как может измениться твоя жизнь.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Леонардо: Именно.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: