Правила жизни Грейс Джонс
Боже, какая я страшная. Время от времени я даже сама себя начинаю бояться.
Если я вхожу в вагон метро, он тут же пустеет. Но кто-то один, самый храбрый, обязательно остается — чтобы задать какой-нибудь глупый вопрос.
Хотите знать, сколько мне лет — вызывайте ФБР. Они знают наверняка.
В детстве, когда мой отец улетел с Ямайки в Америку, я осталась с дедом. Он был суров, яростен и порол меня за любую мелочь. Иногда он заставлял меня лезть на дерево, чтобы я сама наломала прутьев для порки. Это был его метод. Наверное, я могла наломать тонких и легких, но я приносила деду самые страшные, а он обдирал с них листья и сек меня — раз, раз.
Я сделала все для того, чтобы не стать еще одной добродетельной посетительницей воскресных служб. Но это не так-то просто. Сиськи со сцены пришлось показать не один раз.
Мать и отец все же гордились мной. Но на это у меня ушел не один десяток лет.
Модели на то и рождены моделями, чтобы выглядеть как манекены, а не как живая плоть. Ведь любое искусство — это только заменитель жизни.
Я уже не помню, сколько раз мне звонил Хельмут Ньютон, но каждый раз, когда я приходила к нему, он говорил: «О боже, прости, я забыл, что у тебя такие маленькие сиськи». И он отсылал меня назад. Но мы все равно стали работать вместе, потому что в какой-то момент размер моих сисек перестал его беспокоить. Просто он влюбился в мои ноги.
Лучшие люди — это те, кого ты встретил на дороге из желтого кирпича.
Вот что я знаю наверняка: пользуйся, но не используй.
Старайся показать тем, кого любишь, свои худшие стороны. Если они принимают тебя такой, значит, ты не зря рядом с ними.
Мне кажется, я все еще красотка. Особенно когда на небе полная Луна.
Ненавижу торчать на кухне, но, кажется, я наконец научилась готовить что-то около семи блюд. По одному на каждый день недели.
Я больше не хожу по клубам. Сижу дома. Стала домохозяйкой, что ли. Я устраиваю свои собственные вечеринки, но никто не знает, как себя на них вести. Играет божественно прекрасная музыка, но никто не танцует. Я говорю всем, что вечеринка без танцев — это бизнес-встреча, но меня никто не слушает.
Что у меня получается лучше всего? Узнавать о себе что-то новое, привлекать внимание людей к тому, что я делаю, а еще я лучше всех держусь дороги из желтого кирпича — той, которая ведет туда, куда ведет, и приводит туда, куда приводит.
Смерть — это не страшно. Все появляются из темноты, живут в полумраке и уходят в конце концов в свет.
Какие-то песни идут из головы, какие-то из глотки, а какие-то из души. Так просто, правда?
Мой учитель пения был чуть лучше Гитлера. Чего вы смеетесь? Вы что, немцы, что ли?
В последнее время я изменилась. Раньше я могла избить человека, если мне не нравилось, что он говорит. Теперь я просто молчу.
Внутри каждого из нас, возможно, течет кровь пришельцев. Эта мысль делает мою жизнь более понятной.
Геи всегда были моими лучшими слушателями.
Я не знаю, куда ведет дорога из желтого кирпича. Еще год, два, и, кажется, я получу ответ.
Не надейтесь, что я приду вовремя.