«Частная коллекция — всегда очень личная история»: основательница Cube.Moscow Елена Белоногова — о мировых арт-трендах и ценах на искусство

Арт-платформа Cube.Moscow принимает участие в Биеннале частных коллекций — почему, на ваш взгляд, тема коллекционирования заслуживает такого пристального внимания?

Сегодня меняется само понимание обладания искусством. Мы живем в эпоху тотальной цифровизации — онлайн-сервисов, онлайн-общения, интернет-покупок, подписок, но при этом во всех наших жизненных процессах остается важнейшим личный импульс. То самое эмоциональное влечение, из которого рождается желание обладать, если мы говорим в контексте коллекционирования.

На мой взгляд, сейчас в коллекционировании наиболее важны три аспекта. Первый — более открытый и развитый рынок, где произведения искусства становятся доступнее для широкой аудитории. Второй — субъективность выбора: коллекция всегда отражает вкусы, эмоции и мировоззрение владельца. Третий — готовность делиться. Когда частные собрания становятся доступными публике, появляется пространство для диалога и новых смыслов. Проект «Объект желания» показывает, что за каждой покупкой стоит история — спонтанная, личная, подчас иррациональная. И эти истории сегодня делают коллекционирование живым и важным культурным явлением.

Что лично для вас значит проект «Объект желания»? Какие работы из вашей коллекции вошли в экспозицию? Почему именно они?

Частная коллекция — это всегда очень личная история: с одной стороны, ты смотришь на разные произведения непохожих друг на друга авторов, с другой — через собрание в целом всегда прослеживается портрет коллекционера.

Для меня проект «Объект желания» — возможность не только показать работы из коллекции, но и поделиться моментами, когда произведение искусства вдруг становится личным открытием. Каждый коллекционер помнит первую встречу с произведением, когда желание обладать было настолько сильным, что меняло все. В моем случае таким моментом стала живопись Олега Целкова. Впервые это ощущение я испытала, стоя перед его работой. Поэтому символично, что заглавная картина выставки — его произведение «Коллекция».

Среди отобранных работ для выставки — «Женский портрет» Анатолия Зверева. Из множества портретов его руки этот остается для меня самым прекрасным. Особое значение для меня имеет и скульптура Леонида Пурыгина — такие сложные и хрупкие работы художника редко появляются в публичном пространстве. Также зрители могут увидеть объемную живопись-объект Андрея Гросицкого, живопись Влада Кулькова, картину Оскара Рабина «Забастовка мусорщиков в Париже», ироничных «Трех поросят» Константина Звездочетова, «Белые ночи» Анны Андржиевской.

Какую роль практика коллекционирования играет в развитии художественной сцены и какое место фигура коллекционера занимает в экосистеме современного арт-рынка?

Именно коллекционеры создают условия, при которых художники могут продолжать работать и оставаться в профессии. Когда человек приобретает произведение искусства, он не просто инвестирует средства — он поддерживает авторов и своим выбором помогает формировать культурный контекст. В экосистеме арт-рынка коллекционер — это активный участник, а не случайный покупатель. Он голосует своим вкусом, временем, ресурсами. Для меня коллекционирование всегда связано не только с удовольствием обладания, но и с ответственностью. Ответственностью за то, чтобы делиться работами из коллекции с аудиторией, возвращать их в пространство публичного диалога. Искусство, спрятанное в частном собрании, теряет возможность влиять, вдохновлять, вызывать вопросы.

Вы активно следите за событиями на зарубежной арт-сцене — какие новейшие тренды вы бы выделили на европейском и американском арт-рынках? Какие различия и сходства с российским контекстом?

За последние годы рынок заметно изменился. В Европе и США сегодня явно усилилось внимание к молодым художникам, работающим с темами идентичности, социальных изменений, экологии. Их работы все чаще появляются на крупных ярмарках — Art Basel, Frieze, The Armory Show — и становятся частью музейных коллекций. Также заметно растет интерес к художникам-женщинам и авторам из регионов, которые долго оставались вне фокуса внимания, — в частности, к художникам Глобального Юга. Отдельный тренд — интеграция цифрового искусства и гибридных форм. Площадки вроде Pace Verso и Sotheby’s Metaverse показывают, как меняется инфраструктура арт-рынка и само понимание того, что значит обладать произведением.

В России рынок по-прежнему более консервативный, с акцентом на живопись и узнаваемые имена. Сходство же в том, что повсюду все больше коллекционеров воспринимают свое собрание не только как личное пространство, но и как часть широкой культурной сцены.

Какие тренды в коллекционировании вы бы отметили?

В Европе и Америке в фокусе внимания коллекционеров прежде всего работы авторов с узнаваемым визуальным языком и сильной индивидуальной историей. Большим спросом пользуется живопись и объекты молодых художников, которые уже участвовали в институциональных выставках или получили профессиональные премии. Вырос интерес к фотографии и видео-арту в тиражах. Цифровое искусство даже после снижения ажиотажа вокруг NFT сохраняет сильные позиции, но уже в более зрелых, проверенных форматах — гибридные инсталляции, мультимедийные работы с понятной сертификацией.

В России спрос сосредоточен на живописи и графике известных авторов, работах классиков второй половины XX века и нонконформистов. Но постепенно появляется интерес к современным форматам — фото, инсталляции, проектам, которые выходят за рамки привычной эстетики. Особенно это заметно среди молодых коллекционеров, которые чаще путешествуют и ориентируются на международные тенденции.

Заметили ли вы какие-то изменения в ценах на современное искусство? И может ли искусство быть «плохим», но при этом дорогим и востребованным?

На международном рынке цены стали гораздо более поляризованными. Работы молодых художников, которые быстро получают институциональное внимание, могут стоить очень дорого уже на старте. Иногда рост цен происходит просто из-за ожиданий и медийного интереса. В то же время сегмент середины рынка, где нет сильной институциональной поддержки, чаще остается стабильным или даже теряет в цене.

Если говорить о России, здесь динамика более сдержанная. Цены на живопись и графику известных авторов остаются стабильными. А спрос на работы молодых художников растет медленнее и больше зависит от локального круга коллекционеров.

Арт-рынок подвержен моде и спекуляциям. Бывает, что высокая цена объясняется не качеством, а грамотным маркетингом. Лично мне близок подход, когда стоимость соотносится с художественной ценностью и вкладом работы в культуру. Для меня важно, чтобы коллекционирование оставалось процессом уважительного и осмысленного отношения к искусству, а не только вопросом инвестиций.