«Делать то, что умеешь». Андрей Золотарев — о простых радостях жизни, режиссерских планах и меме с Траволтой

С прошлых «Современников» минул ровно год. Как этот год у тебя прошел? Как жизнь жилась?

Сейчас, оглядываясь назад, кажется, что неплохо, хотя, если честно, было полное ощущение, что мы в каком-то беличьем колесе находимся. Начал вспоминать — и я понял, что с трудом отличаю год до «Современников» и год после «Современников» просто потому, что какая-то бесконечная катушка без выходных. Это, наверное, главная сложность — то, что просто выходных нет. А в остальном все хорошо.

Мы задевелопили кучу проектов. У нас есть что показать, что посмотреть. Сняли офигенный сериал «Трудно быть богом» (ну почти сняли).

Мы активно следили за вашими сложностями во время съемок: съемочную группу эвакуировали, съемочную группу отвезли, привезли и так далее. Ну и стечения обстоятельств забавно раскрыли нам Никиту Кологрирового, которого, как я знаю, хотели раскрыть только осенью.

Да, это было смешно. Вообще, раскрытие каста произошло само по себе экстремально. Есть ампутация, а есть травматическая ампутация. У нас травматическая ампутация произошла.

Какие еще интересные проекты за этот год были?

Есть много всего, но мы не про все можем рассказывать из-за того, что мы в рамках контрактов существуем. Из очевидных выйдет «Буратино» — я там в роли сценариста, не продюсера. Это одна из моих любимых сказок, и история получилась очень теплая. По‑моему, классная вещь.

Экспериментируем с нейросетями. Наверное, все экспериментируют с нейросетями, но мы глубоко экспериментируем с нейросетями: ковыряемся, пытаемся понять, как это все будет работать и как скоро это нас убьет или мы их убьем. В общем, кто-то кого-то убьет явно, а кто кого — непонятно.

Что больше всего порадовало, рассмешило, может быть, огорчило?

Радуют друзья и любимые. Это очевидно. Это какая-то очень простая вещь. Не поверишь, но сейчас искренне начал думать: а что меня в жизни радует? Дети, друзья, любимые и кот. Работа меня не сильно радует. Я не могу сказать, что я прямо люблю писать. Это нелюбимая часть, но мне очень нравится обсуждать, когда что-то получилось. Самое большое удовольствие — когда ты приходишь и просто купаешься в комментариях. Есть некие комментарии — пусть они негативные, но ты знаешь, что у тебя все равно получилось. И это классно, это какое-то хорошее ощущение, когда ты уже большую часть работы проделал и знаешь, что это будет клево и здорово.

Еще из новостей. Я собрался быть режиссером опять. Хочу в следующем году запустить полный метр. Написал сейчас, сижу с ним в руках. Буду снимать.

Комедия, драма, триллер?

Комедия, драма, немножко триллер. (Смеется.)

А можно ли твою работу мемом описать?

Не знаю. Мне кажется, олдскульным мемом. Я думаю, что я вот этот Траволта, который в магазине.

(Смеются.)

Я все время в таком режиме нахожусь, потому что реально проектов довольно много. Еще рынок лихорадит. Вообще, непонятно, что происходит. То есть понятно, что, с одной стороны, все сокращаются, а с другой стороны, это, в общем, выглядит как оздоровление по большому счету. Никто не знает, что делать. Самое правильное — делать то, что умеешь просто, и все, и не пытаться куда-то за конъюнктурой бежать. Поэтому я немножко в таком режиме: уверенная растерянность. Я растерян, но это нормально.

Какими качествами должен обладать наш современник?

Мне кажется, мы ровно в той точке мироздания находимся, когда мы точно можем сказать, что наш современник не должен. Все время, на протяжении всей истории мы предъявляли поколениям какие-то требования. Говорили: ты должен это, ты должен это. И мы сейчас дошли до той точки, когда мы переходим Рубикон и понимаем, что мы, в общем, должны снять с поколений необходимость что-то делать, потому что все то, что мы пытаемся на них взвалить, — оно для них настолько естественно, что не нуждается во взваливании. То есть какие-то общие, естественные вещи вроде сохранения жизни, сохранения нравственности — это штуки, которые, когда мы прибиваем молотком к стене, начинают плохо висеть. Они должны быть естественно воспитаны внутри самого поколения. Мне кажется, сейчас не время диктовать, что нам кто-то что-то должен. И так, наверное, правильно.

Какое у тебя выработалось правило жизни за последний год?

Дзен. Я тренируюсь не волноваться по поводу вещей, которые мне кажутся важными, но на самом деле важными не являются.

Например?

Например, сроки.

Дедлайны.

Дедлайны. Ну серьезно. Объективно я смирился с тем, что я человек, который нарушает дедлайны. Хорошо ли это? Спросим себя. Нехорошо! Что мы с этим будем делать? Ничего! Будем ли мы волноваться по этому поводу? Наверное, не стоит.

Когда идет командная работа и кто-то нарушает дедлайны, тяжковато бывает.

Например, я. В нашей команде я нарушаю дедлайны. Но это происходит искренне.

Страдают от этого?

Да, конечно, все страдают вокруг. Они искренне страдают, я искренне страдаю. И вот думаю: если я страдаю, кому я делаю хорошо от того, что я страдаю вместе с этими людьми прекрасными? Пусть хотя бы я не буду страдать. Но потом же и компенсация происходит. Я же нарушаю дедлайны совершенно искренне, не в том смысле, что я ставлю какие-то завиральные сроки. Я совершенно искренне считаю, что я к этому сроку что-то сделаю. Потом я к этому сроку что-то не делаю. Потом я ставлю другие искренние сроки. В общем, это вот так происходит.

Надо просто про себя в 43 года что-то понять уже — что ты такой человек. Можно с этим пытаться бороться, но, раз в предыдущие 43 года это не удалось победить, вероятность, что мы это победим, мала.

Может, и не надо тогда побеждать?

Да, можно просто обложиться такими людьми, которые понимают, что ты за человек, и просто уже как-то с этим жить.