«Я меняю шутку, а не меняю тему»: Елизавета Варвара Аранова — о новом концерте и своем первом рассказе

У вас начинается большой концертный тур, который продлится два года. Кстати, как называется концерт?

Пока названия нет. Оно всегда появляется у меня в последний момент. Мне нужно увидеть то, что получилось в итоге, чтобы понять, как это называется. С первым концертом было так же. Название для него, кстати, придумал Ваня Усович. Мы сели специально думать название, выписали кучу вариантов, и получилось: «Взлеты и падения Елизаветы Варвары Арановой. Том 1».

Год назад вы записали свой первый сольный концерт. Материал для второго написать было проще?

Не скажу, что проще. Второй концерт пишется более осмысленно. Я уже примерно понимаю, как должен выглядеть концерт в туре на живых выступлениях и чем он должен отличаться от концерта в видеозаписи. Я пытаюсь учесть вещи, которые я просто не смогла учесть ввиду неопытности. Я поставила перед собой несколько новых вызовов, над которыми работаю во втором концерте. Мой новый вызов — вызвать смех темами, которые сами по себе смех не вызывают.

А можем мы затизерить эти темы? Чего ждать зрителям?

Мне бы не хотелось спойлерить темы, потому что тогда человек невольно будет ждать именно эту тему и ожидания могут испортить ощущение в моменте. Могу лишь сказать: там есть шутка про фисташки. Больше ничего вам не раскрою!

Вообще, моя большая задача сейчас сказать о таких вещах, о которых, как мне кажется, говорят недостаточно.

Когда вы пишете материал, вы ориентируетесь на то, как люди реагируют, что им заходит, что не заходит, или все равно первично ваше желание что-то рассказать, поделиться, подсветить?

Конечно, всегда в итоге шутки выбирают зрители. Перед тем как поехать в тур, я провела кучу проверочных концертов, посетила еще больше открытых микрофонов. Все, что не вызывало у людей смех, я убирала. Все, что смех вызывало, осталось в концерте. Но важно отметить: я меняю шутку, а не тему. Мне кажется, что тема — это выбор комика, никто в этом не может ему помочь. А уже дальше работа над шутками — это наша совместная работа со зрителями. По сути, мы вместе пишем концерт.

Часто модно слышать мнение, что стендап как жанр — это определенная коллективная психотерапия. Причем и для комика, и для зрителя. Как вы относитесь, к такому восприятию?

Для меня — точно терапия. Чтобы придумать какую-то шутку и потом развить из этого целый блок, нужно пристально посмотреть в глаза проблеме. И каждый раз, когда ты пристально смотришь ей в глаза, она вдруг сама начинается распутываться. В этом и есть суть терапии — не закрываться от проблемы, а посмотреть прямо на нее.

Надеюсь, что это и для людей в зрительном зале имеет терапевтический эффект. Во-первых, люди могут увидеть, что не только они сталкивались с той или иной жизненной ситуацией, и уже могут ощутить себя в этом менее одиноко. Во-вторых, мы вместе смеемся внутри этой проблемы. Важно отметить, что мы смеемся не с целью обесценить эту проблему, а с целью соединить связи внутри себя и найти недостающие пазлы.

Но если уж быть совсем честными, то и обесценивание тоже иногда присутствует. Хоть психотерапия обесценивание осуждает, мне кажется, что иногда нужно немного обесценить какие-то проблемы, чтобы внутри стало хоть немного полегче. Смех — идеальное обезболивающее. А иногда оно очень необходимо.

Опять же, есть расхожее мнение, что мир комедии долгое время был очень сексистским, так как 99% комиков были мужчинами, а женщины как будто существовали в резервации «Женского стендапа». Меняется ли ситуация в какое-то правильное русло?

Во-первых, мне кажется, в России проблема недостаточной представленности женщин-комиков не стояла так остро. Я сейчас говорю не про мир стендапа, а в целом про комедию. К примеру, всегда была Фаина Раневская — бриллиант комедии на русском языке. Она нравилась и женщинам, и мужчинам. Мне кажется, попроси любого в России вспомнить человека, который хлестко, коротко и цинично описывал какие-то жизненные вещи, — очень многим придет на ум Фаина Раневская.

Дальше было много телешоу, где тоже женщины принимали активное участие. Например, «Аншлаг», креативным продюсером которого много лет является Регина Дубовицкая. Почему-то сложилось мнение, что это мужской мир, но на самом деле именно в России в комедии всегда присутствовали женщины.

Да, на заре стендапа действительно было больше мужчин, но в «Стендапе на ТНТ» была Юлия Ахмедова, и она тоже не только выступала сама, но и была креативным продюсером. Но, безусловно, «Женский стендап» совершил большой прорыв в плане восприятия женщин в комедии. Сто процентов, он выполнил важную феминистическую функцию: люди в России увидели, как много тем есть у женщин, о которых нужно говорить, над которыми нужно смеяться. Но самое главное — о которых никто, кроме женщин, рассказать не сможет.

Зацеплюсь за последнюю фразу. Темы для шуток должны прежде всего касаться женской тематики и быть направлены на женскую аудиторию или все равно это должны быть универсальные проблемы, понятные и мужчинам тоже?

Я считаю, что это абсолютно правильно и нормально, когда женщина подсвечивает женские проблемы. Я ни в коем случае это не осуждаю и не понимаю, почему кто-то пытается это осуждать. Но я так устроена, что мне в целом интересны проблемы человека, без привязки к полу или возрасту. Конечно, поскольку я женщина, на любую проблему есть мой личный взгляд женщины. На моих концертах и в целом среди моей аудитории — большой процент мужчин, и вроде как им все, что я рассказываю, понятно и актуально. В первую очередь мой юмор поднимает проблемы, которые беспокоят лично меня, и к этому подключаются те, кому они близки.

В любом случае любой человек всегда говорит о тех проблемах, которые переживает он сам, и окружает себя теми, кому эти проблемы близки. Мы с моими зрителями собрались, как говорится, травма к травме.

После того как вы проехали свой первый тур с сольным концертом, чувствуете себя увереннее, сильнее как комик? Он вас изменил?

Да нет, каждый раз как будто ты заново начинаешь этот путь, обнуляешься. Нет ничего страшнее, чем момент, когда вышел концерт, у тебя нет материала и ты как будто голый. Если честно, стало отчасти страшнее. Потому что мой первый концерт получил хороший отклик, его посмотрело много людей и вроде им понравилось, чему я просто невероятно рада и за что дико благодарна. Поэтому теперь мне нужно оправдать ожидания, идти вперед, подтвердить и удивить. Хочется соответствовать и никого не разочаровать.

А сколько времени ушло на написание первого концерта и второго?

Это всегда самый сложный вопрос, потому что непонятно, с какого момента отсчитывать: с первого дня жизни или со слов «хм, думаю, запишу концерт». И в первом, и во втором концерте будут мысли, шутки, травмы, которые со мной уже десятилетия. Но проще отсчитать все-таки со слов, что запишу концерт. Первый концерт написался примерно за два года, второй, думаю, примерно за такое же время.

Как ваш юмор менялся за это время: стал острее, злее, интеллектуальнее?

Честно говоря, сложно проследить эту эволюцию, но я считаю, что любой юмор априори интеллектуальный, даже тот, который называют «неинтеллектуальным». Это важный момент. Любая мысленная работа, которую человек выполняет, чтобы пошутить шутку, — это интеллектуальный труд. Я думаю будет справедливо, если зрители сами решат, как изменился или не изменился мой юмор.

Ваш тур будет длиться два года, и концерт будет жить внутри него, меняться на основе реакции зрителей. Вы ведь все это время будете его точечно дорабатывать?

Насколько для вас важны концерты и взаимодействие с аудиторией? Есть комики, которые выпускают сольник раз в несколько лет, не так часто ездят в туры, превращаются в ведущих развлекательных программ и вполне довольны жизнью.

Для меня это вообще самое важное — это то, что и делает меня стендап-комиком: написание стендапа, а потом выступление с ним. Это то, что я люблю больше всего на свете. Для меня несколько часов писать стендап и потом выступать с ним — это самое любимое в моей работе. Я бы никогда, ни за что не хотела бы лишаться этого.

А вам что больше нравится: писать или выступать? Понятно, что это связанные вещи, но все же.

Есть люди, которые по своему внутреннему устройству «авторы». Им нравится писать и не нравится выступать — для них это лишний стресс. То есть им достаточно того, что они придумали шутку, отдали ее кому-то и наслаждаются со стороны, как эта шутка обретает свою жизнь.

У меня этот процесс выглядит так: я несколько часов в день придумываю какие-то штуки, которые потом мне просто уже не терпится рассказать. Я начинаю писать всем на свете организаторам открытых микрофонов в Москве, чтобы мне разрешили хотя бы на три минуты залететь на сцену, рассказать эту шутку и сразу же обратно убежать. Я не знаю, как выбрать что-то одно. Для меня писать и выступать — это как секс и оргазм. Никому не нужно что-то одно из этого.

Не могу не спросить про рассказ, который вы написали для литературного номера журнала «Правила жизни». Как у вас вообще появилась идея написать рассказ от лица камня? Про его взгляд на жизнь?

Мне кажется, у всех стендап-комиков есть амбиция написать книгу или хотя бы рассказ. Мы все читаем книги, мы все любим книги и все формировались благодаря книгам. Мечта написать книгу или рассказ у меня была всю жизнь. Но каждый раз это все откладывалось из-за кучи деструктивных вопросов в голове. Ты не понимаешь, о чем, зачем, кто это прочтет, — в голове появляется куча этих сомнений, которые не приближают тебя даже к открытому пустому листу на ноутбуке. У меня в заметках безумие сплошное — там есть все на свете: название песни, которая еще не написана; идеи для книги, которая тоже, естественно, не написана; идеи обложки для какой-то другой книги; описание персонажа из мультика, которого не существует, и так далее. И там же, на этом балконе идей, было записано: «Написать высказывание от лица камня». Но я бы, наверное, никогда в жизни не реализовала эту задумку, если бы вы не предложили мне поучаствовать.

Я очень рад, что мы сыграли такую роль. Лично мне было бы очень интересно прочитать сборник ваших рассказов.

Ух, уже сразу страшно стало. Вообще, хотела сказать всем людям, кто реализовал что-то из своей заметки и вынес это на публику: вы гигантские отважные молодцы! И еще хотела бы сказать всем, кто пока хранит свои идеи в заметке: ребята, если вы думаете, что ваша заметка никому не интересна, — знайте, мне интересна! Реализуйте то, что в ней написано!