Юлия Хлынина: «Я могу перегрызть глотку любому, но не буду этого делать — потому что воспитание»

Актриса Юлия Хлынина выросла в Выхино, спальном районе на юго-востоке Москвы: панельные дома, радиорынок, остановка пригородных электричек. Получала «пятерки», занималась танцами, научила одноклассниц курить.

Параллельно с танцевальным кружком в школе были театральные курсы — Юля зашла однажды и осталась на пять лет. «Мама говорила: только не становись актрисой, не просирай мозги». После школы Юля блестяще написала несколько олимпиад — ее ждали почти во всех российских вузах. Хлынина пошла во МХАТ.

В 2015-м на канале ТНТ вышел сериал «Закон каменных джунглей», в котором Хлынина сыграла одну из главных женских ролей. Драму о молодых людях с московских окраин посмотрел в среднем каждый пятый россиянин, и девчонку из Выхино узнала вся страна. Еще годом позже на экранах появился «Дуэлянт»: тонкая, принципиальная аристократка Хлыниной дрожит в мужских руках, пока не берется за револьвер.

«Я никогда не забываю, что я дворовая девчонка. Тянет к высокому искусству, а потом выходят наружу дворовые инстинкты. Я могу перегрызть глотку любому, но не буду этого делать — потому что воспитание. Такое соединение силы, воли и свободы выбора».

В прошлом декабре онлайн-кинотеатр «ТНТ-премьер» показал первый сезон сериала Жоры Крыжовникова «Звоните ДиКаприо». Здесь Хлынина — далекая от глянцевого мира девушка, способная вынести больше испытаний, чем все остальные герои, вместе взятые. СМИ назвали шоу «беспощадным» и «прорывным», включили в рейтинги «Лучших сериалов 2018 года», а на торрент-трекерах «Звоните ДиКаприо» скачивали чаще, чем последний сезон «Карточного домика». В том же году вышли два полнометражных фильма с актрисой («Купи меня» Вадима Перельмана и «Селфи» Николая Хомерики), а сама она успевала отыгрывать спектакли в трех театрах: им. Моссовета, Театре Наций и Волковском театре драмы в Ярославле.

Когда мы встречаемся, на часах нет и десяти утра.

— Ты всегда так рано встаешь? Как же богемная жизнь?

— Богемная жизнь — это когда у меня нет съемок.

Комментаторы на YouTube под выпусками «Вечернего Урганта», куда за последний год актриса приходила дважды, сравнивают ее с Дженнифер Лоуренс — Юле чужда манерность, она подкалывает ведущего и смеется над собой.

Но входить с улыбкой в кадр на главном телешоу страны — одна сторона ее профессии. Приезжать ежедневно к восьми утра на площадку, отрабатывать съемочный день и ехать на репетицию, спектакль или благотворительную встречу — другая.

Сложнее всего — переживать проблемы своих героев так, как научил Константин Райкин в Школе-студии МХАТ: «Мы или приносили себя в жертву, умирали на сцене, или собирали вещи и ехали восвояси. Самопожертвование неизбежно. Когда я вживаюсь в роль, мои близкие, конечно, страдают».

Балерины травмируют ступни и суставы, рассуждает Хлынина, — актеры страдают от психосоматики. «Нельзя сыграть Настасью Филипповну и не вынуть из себя все кишки. Такова цена за возможность прикоснуться к сакральному. Люди ждут, что ты выйдешь со спектакля, размахивая букетом цветов и напевая: "Ла-ла-ла, пойду сделаю себе масочку для лица". А у тебя хватает сил только взять в руки телефон и рявкнуть: "Але! Мне плохо! Забери меня!»

По Хлыниной, как по кошке, видно — когда ее можно трогать, а когда лучше держаться подальше. Те, кто этого не понимают, надолго рядом не задерживаются. У Хлыниной мало друзей, с родителями она встречается нечасто, молодым людям приходится нелегко. «Если я проживу в браке лет пятнадцать, я смогу сказать: это победа женского начала над актерским. Пока я на пути к семье, к детям, которым надо объяснять: мама — актриса, не обращайте внимания, это не она, а Настасья Филипповна дом подожгла».

На лодыжке у Юли — татуировка, инициалы лучших подруг. «Когда я звоню им и рыдаю в трубку, слышу в ответ: "Ты в каком спектакле сейчас играешь? Так бывает, ты переживаешь за роль, живешь ее страстями. Все пройдет. Уже в шестнадцатый раз такое происходит". Мне становится легче от мысли, что кто-то знает меня лучше, чем я сама».

Про Хлынину говорят: стерва. «Крутиться в актерской среде — значит прибиваться к стае. А я не умею. У меня не получается дружить без любви. Если мне не нравится, что ты делаешь в профессии, — до свидания. Лень, заносчивость и глупость — это не по моим правилам. И на это мне говорили: "Ах ты жопа капризная!" Вносили в черные списки, исключали из проектов, в которых я могла бы участвовать. Ну и что теперь?»

Еще говорят: спорит с режиссерами. «Я переживала из-за этого, когда была студенткой. Боялась, что сочтут заносчивой. А сейчас думаю: да какая разница? Нельзя стесняться обсуждать свою работу. Или ты никогда не сдвинешься с места».

Мы снимаем Юлию Хлынину в ресторане на первом этаже одной из сталинских высоток. Среди лепнины, хрустальных люстр и реплик античных статуй актриса похожа на повзрослевшую диснеевскую принцессу. Ей скучно изображать роковую женщину и томно смотреть в камеру. Она смеется и кривляется.

— Ты когда-нибудь выплескивала бокал кому-нибудь в лицо?

— Я не настолько темпераментная дива, чтобы вылить бокал на незнакомца в баре. Но в домашней обстановке, если мне хочется удивить партнера, — да, пару раз бывало.

— Что делает тебя счастливой?

— Секс. Нет, правда. Я уверена, что все искусство замешано на сексуальной энергии. Если я увижу актера на сцене, я тебе точно смогу сказать, насколько он цельный, настоящий и как занимается сексом. Это темперамент.

— Ты проверяла? Тебя это ощущение никогда не подводило?

— Не проверяла. Я моногамна. Если я кого-то выбрала сердцем, то люблю долго. Но фантазировать же можно.

— Когда на съемках тебя просят раздеться, как ты это воспринимаешь?

— В принципе, я раздевалась почти во всех своих фильмах. Если я понимаю зачем — мне не сложно. Секс может раскрыть персонажа в его предельной искренности в отношении с партнером. Они ссорятся, не понимают друг друга, но в постели им классно. Если моя грудь попадет в кадр — не вижу в этом проблемы.

— Чего ты боишься?

— Многого. Есть актрисы, которые говорят: «Я великолепна». А я долгое время вообще не могла называть себя актрисой. Мои коллеги в театре приглашают на спектакли друзей: «Приходи, будет супер». А я всегда мнусь: «Спектакль своеобразный, на любителя, тебе может не понравиться». Может, я боюсь ответственности.

Еще она боится смотреть на бывших спортсменов. «Они были великими, ставили рекорды, выигрывали Олимпиады. Сегодня им тридцать пять, а карьера уже закончилась. Вчера они были нужны всем, а сегодня идут на презентацию духов, чтобы их хоть кто-то вспомнил».

Мне кажется, она боится побед.

«Давай пофантазируем: допустим, я получила "Оскара". А что дальше? Наверху холодно и одиноко. Я возвращаюсь в Россию, мне говорят: "Юля, есть главная роль в сериале на втором канале". Да, супер. Только вечером мне надо на презентацию духов».

Может, она правда боится. Девочка с окраины из любопытства забралась так высоко, как кошка забирается на дерево, и одинокая, там, наверху, может показаться кому-то беззащитной. Но это впечатление обманчиво. Она прищуривается:

— С журналистами надо следить за языком. Тебе расскажешь о чем-нибудь искренне, а завтра ты напишешь «Она боится побед».

Я так и сделаю.

«Я на секунду подумала: а что, если я больше никого не захочу сыграть? Что, если моя карьера актрисы закончилась? Я пресытилась, теперь хочу шить юбки или растить цветы, открою оранжерею. Может такое быть? Может. Я не хочу заниматься рутиной, мне тошно от этой мысли. С одной стороны, мне хочется заработать денег. С другой — мой внутренний художник не переживет, если я зай-мусь пустой ерундой».

Мы заканчиваем съемку. Хлынина собирается на репетицию. Может, она начнет шить юбки и выращивать цветы — но не сегодня.

«Должна признаться. Я эгоцентрист, как и 99% актеров. Когда я иду в театр, мне кажется, что я кручу Землю, отталкиваю пяточками. Иду и думаю: и ведь во всей Москве никто не знает, что я планету кручу! Ладно, вокруг Солнца она сама крутится. Но вокруг оси — это точно я».

Выражаем благодарность ресторану Balzi Rossi за помощь в организации и проведении съемки.