Новогодние каникулы всегда оказываются гораздо короче, чем наши на них планы. За эти неполные две недели нам никак не пересмотреть все сериалы, не сходить во все гости и не перечитать всех книг, отложенных на потом. За всем не угнаться, но может, не стоит и пробовать, а достаточно найти только тот сериал или книжку, что гарантированно доставит удовольствие. Мы выбрали 10 книг на каникулы, которые не подведут.
Читать в полной версииЭндрю Шон Грир, «Лишь»
Перевод с английского Светланы Арестовой
Совсем свеженькая, из типографии, книга о писателе-неудачнике Артуре Лишь (в оригинале — Less), который едет в довольно бессмысленное путешествие, принимая приглашения от всех литературных фестивалей, премий второго ряда и университетов третьего, только бы не отправляться на свадьбу своего бывшего. В 2018 году «Лишь» довольно шокирующе получил Пулитцеровскую премию, обойдя гораздо более заметные и, скажем, хитроустроенные романы, такие как «Идиот» Элиф Батуман (который в этом году тоже вышел по‑русски и до последней страницы стоит читательского времени) и «Вдали» Эрнана Диаса. Его достоинства гораздо менее заметны — и все же неоспоримы, особенно в финале, где роман о комической неудаче пятидесятилетнего героя вместо того, чтобы стереть его в порошок окончательно, вдруг открывает ему лазейку к спасению, как ключик к таинственному саду, который ты нафантазировал себе в детстве, да так и не попал. Кажется, и Пулитцеровская премия, и тихая слава этого романа — она не только потому, как мал здесь шаг от ничтожного и смешного до важного и великого. Прежде всего нам всем нужны истории о том, что счастье все это время поджидало за поворотом.
Клэр Фуллер, «Горький апельсин»
Перевод с английского Алексея Капанадзе
Идеальный британский психологический триллер, ничего не происходит, а ты на протяжении четырехсот страниц не можешь перевести дыхания. Главная героиня, дама средних лет Фрэнсис Джеллико, впервые получает свободу после смерти матери, и отправляется оценивать садовую архитектуру в старинное английское поместье, выкупленное американским богачом. Там уже живет ирландская пара, красивая и достаточно загадочная, чтобы Фрэнсис одновременно влюбилась и в похожую на итальянку притягательную Клэр и ее мужа Питера. Кажется, они манят ее к себе — гости, разговоры, ужины, мартини рекой. А еще и поместье как будто населено духами, и в ванной под доской обнаружилась маленькая трубка, позволяющая подглядывать за соседями. Но что именно происходит, наверняка не знает никто, потому что в этой истории врут как минимум двое. Фуллер довольно изящно выстраивает интригу романа не вокруг сюжета и тайн английских поместий. Тут важнее разгадать, кто именно говорит правду, и почему: даже Фрэнсис, вспоминающая события двадцатилетней давности на смертном одре, не кажется здесь надежной рассказчицей.
Карин Бойс, «Моя доисторическая семья. Генетический детектив»
Перевод с английского Елены Тепляшиной
Если от британских детективов вдруг не захватывает дух, то тут перед нами настоящий детективный нонфикшн: что на самом деле можно обнаружить, если, вооружившись результатами анализа ДНК, отправиться на поиски предков. Шведская журналистка Карин Бойс начинает свою историю с похорон матери — из-за сложных отношений матери с родственниками героиня никогда не встречала ее бабушку и прабабушку по материнской линии. Тоска по собственному генеалогическому древу заставила ее отправиться аж на 54 тысячи лет назад — туда, где ее далекая прабабка где-то на Ближнем Востоке родила ребенка от неандертальского соседа. Она прочитала более 200 научных трудов, повстречала 70 ученых, побывала в многочисленных институтах, где ученые тренируются на скалодромах высотой в четыре этажа, прежде чем изучать в Африке повадки живых обезьян. Действие ее книги происходит одновременно и много лет назад, за пределами исторического знания, и прямо здесь и сейчас, когда живые ученые разгадывают загадку происхождения человека. Чтобы докопаться до истины здесь приходится открывать могилы 10-тысячелетней давности и исследовать следы, которым больше 6 тысяч лет. И тогда оказывается, что у тебя одинаково общего с женщинами из древних сирийских могил, с которыми тебя разделяет 400 поколений, и далекой прабабкой, жившей всего пару столетий назад. Нерушимая связь всех мертвых со всеми живыми производит в этом тщательном и продуманном труде огромное впечатление.
Энн Пэтчетт, «Это история счастливого брака»
Перевод с английского Сергея Кумыша
В некотором роде идеальное праздничное чтение — книга и начинается с Рождества, точнее с того, каким оно в семье Пэтчетт было тоскливым: поскольку совпадало с днем рождения отчима, поскольку отец в этот день всегда звонил издалека и тосковал, что не может быть с дочерьми, поскольку и подарки всегда были не те, неуместные, как будто показывающие, как мало взрослые ее знают. Но одним рождественским вечером отец позвонил героине и прочитал святочный рассказ, который останется с ней на всю жизнь своего рода путеводной звездой. И остальные 21 эссе, включенные в этот сборник, устроены точно так же: нам дают в полной мере испытать тоску, чтобы увидеть в итоге, как ясно и очевидно жизненная дорога выводит к счастью. «Счастье по большей части аморфно, а если и поддается описаниям, то они навевают тоску», — пишет Энн Пэтчетт, но у нее как раз счастье поддается описанию — достаточно только описать эту восхитительную степень случайности, благодаря которой стало возможно кого-то встретить и что-то полюбить, будь это работа, муж или необыкновенная собака.
Софья Синицкая, «Система полковника Смолова и майора Перова»
Две короткие повести, одна из которых уже выходила в этом году в сборнике «Мироныч, Дыркин и Жеможаха» и в нем же вошла в шорт-листы «Национального бестселлера» и премии «НОС» и получила Литературную премию Н. В. Гоголя. Народного признания при этом Синицкая (пока еще?) не получила, а зря — ее рассказы ровно из тех написанных безупречным языком историй «про нас», что хочется сохранять как национальное достояние. В текстах Синицкой реальные исторические факты переплетаются с фантсмагорией, но текст так хитроумно выстроен, что и не знаешь, что было на самом деле, а что тут вымысел автора. Сказка здесь кажется реальнее были, потому что Синицкой удается поймать градус всеобщего безумия, погрузиться в странный русский мир, и больше из него не выходить. Этот мир оказывается возможен только на границах, только при встрече с чем-то неожиданным: на линии фронта, в ленинградскую блокаду или в ГУЛАГе, например. Как в истории Гриши Недоквасова, петрушечника из Ленинграда, свидетеля убийства Кирова, устроившего кукольный театрик в в красноярском доме малолетних врагов народа. Такие малые дела и тихие герои всегда способны в рассказах Синицкой как-то передвинуть ход истории к лучшему. Сказка же — а значит всегда есть надежда на продолжение рассказа и жизни. И в целом у этих повестей есть только один, но ощутимый недостаток — короткие, заканчиваются слишком быстро, и только ты соберешься улететь в этот мир с головой, как пора назад.
Патрисия Данкер, «Джеймс Миранда Барри»
Перевод с английского Александры Борисенко и Виктора Сонькина
Роман 1999 года, почти классика в наши стремительные времена, рассказывает историю женщины по имени Маргарет Бакли, более известной как военный хирург Джеймс Миранда Барри. С небольшой помощью друзей, среди которых были дядя героя художник Джеймс Барри-старший и генерал Франсиско де Миранда, революционер из Каракаса, возглавивший борьбу за независимость Венесуэллы, Барри удавалось более пятидесяти лет выдавать себя за мужчину, объездить весь мир и добиться реформы здравоохранения, благодаря которой раненные британские солдаты перестали помирать как мухи. В его биографии полно слепых пятен и возможностей для спекуляции. Тем важнее, что Патрисия Данкер смогла не идти на поводу готовой биографии, а придумать совершенно новую, со своими загадками, своими намеками и перекличками. Загадочен тут не только пол и гендер главного героя, а мир как таковой. Все, происходящее в нем, от летних балов в английских усадьбах до бунта колоний, от отношений с матерью до отношений с любимой — огромная манящая неразгадываемая тайна. Живой, чувствующий человек в плену у мира-призрака, мира-театра — это история про каждого из нас, и Данкер мастерски показывает, как ни эпоха, ни место, ни гендер не меняет суть того, как мы дышим, живем и любим.
Франсиш Ди Понтиш Пиблз, «Воздух, которым ты дышишь»
Перевод с английского Елены Тепляшиной
В этом дебютном романе бразильской писательницы как будто случайно разлили ведро краски, и не одно — настолько он пестрый, шумный, насыщенный событиями и деталями бразильской жизни, не оторваться. Но прежде всего это история дружбы двух женщин, несмотря на все различия между ними, неразрывно связанных любовью к музыке. Одна, Дориш, — сирота, которую чудом пожалели, не выбросили в тростник, а выпоили ослиным молоком и назначили в посудомойки, другая, Граса, — богатая и своенравная дочь хозяина плантации. Они вместе растут, вместе учатся, преодолевают разницу между ними, вместе мечтают о музыке и вместе сбегают в Рио, где есть радио. Одна — поет, другая — пишет, нерушимый союз. От первых выступлений Грасы на улице до ее всенародной славы пройдет несколько десятков лет, за которые сама Бразилия изменится почти до неузнаваемости. Сюжет здесь продиктован фоном, стремительный и яркий, но еще важнее здесь способность писательницы рассказать драматическую историю отношений двух женщин, связанных одной целью.
Ксения Букша «Чуров и Чурбанов»
Новенькая книга петербургской писательницы Ксении Букши, которая в своих романах последовательно сочиняет параллельную историю России последних 50 лет, утопающую, словно в тяжелом тумане, в фантастической дымке. Так и «Чуров и Чурбанов» только поначалу кажутся историей негласного соперничества двух одноклассников, бойкого веселого хулигана и тихого отличника. Один вырос врачом, другой довольно успешно до поры ворочает свои сомнительные делишки, но что-то их объединяет, помимо общего на двоих ритма сердца. Близость биографий и разница характеров только подчеркивают общую на двоих способность к состраданию и готовность ввязаться в беду ради кого-то почти незнакомого. Недаром развязка всего наступает тут под Новый год, когда русскому народу по канону положено спасать все живое. «Чуров и Чурбанов» — еще одна новогодняя мистика в копилке русской литературы (предыдущая, конечно, «Петровы в гриппе и вокруг него» Алексея Сальникова), роман затягивающий, странный, до последнего слова петербургский и наглядно отражающий два самых сильных чувства современного человека: страх перед неумолимым будущим и потребность творить добро, ему вопреки.
«Криминальное чтиво и не только. Американский детектив первой половины ХХ века»
Составители Александра Борисенко, Виктор Сонькин
Детективная антология — работа переводческого семинара Александры Борисенко и Виктора Сонькина на филфаке МГУ. 23 человека перевели 23 коротких рассказа эпохи джаза, Великой депрессии, роковых красоток и благородных частных детективов. Как и прошлые два тома антологии детектива, этот важен не столько самими рассказами, несомненно увлекательными, сколько собранием пестрых и ярких биографий их авторов и авториц. Каждый рассказ предваряет вступительная статья, и история самого писателя может оказаться даже интереснее придуманного им сюжета. Защитник бедняков и автор 30 забытых романов о золотой молодежи эпохи джаза, военная корреспондентка, которая брала интервью у Черчилля, и мастер детектива, срисовавший с Черчилля одного из своих сыщиков, писатель-иллюзионист в одном, который начал писать книгу, разоблачающую религию, а закончил тем, что принял католичество и написал один из главных бестселлеров про жизнь Христа. Знакомых имен здесь мало, Дэшил Хэммет да Рекс Стаут. Но именно встреча с незнакомым и становится здесь главным переживанием: выдуманный сюжет смешивается с реальной биографией и дух эпохи уже не отличает одного от другого.
Ральф Дутли, «Дивная олива» и «Песнь о меде»
Перевод с немецкого Святослава Городецкого
Ральф Дутли — швейцарский поэт и философ, известный не только стихами, но и переводами на немецкий русской поэзии. Он переводил Иосифа Бродского, издал полное собрание сочинений Осипа Мандельштама. На русский переводились его биография Мандельштама и роман «Последнее странствие Сутина», в котором великий художник «парижской школы» Хаим Сутин в морфиновом бреду едет домой в Париж умирать. Дутли из породы тех редких интеллектуалов, что даже через самую малую тему умеют умеют объяснить устройство мира вообще, выстроить связи между поколениями и эпохами. Так и здесь: две тоненькие книжки охватывают шесть тысячелетий человеческой культуры. Мед и олива здесь выступают как константы культуры: вечность оливки противостоит скороходности времени, маленькая пчела неизменна как символ на протяжении многих эпох. Оливу Ральф Дутли воспевает за несгибаемость, пчелу — как древнюю как мир посланницу культуры. И не он один: собрав свидетельства поэтов и философов за все время существования культуры, сюжеты из самых разных мест и эпох человеческой истории, Дутли соединяет их в славословный хор, который оставляет читателя с чувством глубокого удовлетворения, что в мире все так прекрасно взаимосвязано.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:
15 переводных романов, которые нужно читать осенью 2019-го
18 лучших книг года: выбор писателей, публицистов и критиков