5 книг, которые приятно слушать. Выбор Галины Юзефович

В совместном номере с Дзеном литературный критик Галина Юзефович объяснила, почему аудиокнига (если разобраться, не самая новая форма привычного контента) изменила книжный рынок и вызвала взрывной рост аудитории. В этом материале — спин-оффе — Юзефович рекомендует пять аудиокниг, озвученных потрясающими голосами.
5 книг, которые приятно слушать. Выбор Галины Юзефович
«Правила жизни»

Джоан Роулинг, «Гарри Поттер»

Читает Стивен Фрай

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
«Правила жизни»

О «Гарри Поттере» думают в первую очередь как о детской сказке, и потому он редко удостаивается серьезного анализа и осмысления. Однако при чуть более внимательном взгляде в семикнижии Джоан Роулинг проступают грани неожиданные и неочевидные.

Конечно, в «Гарри Поттере» есть отсылки и к античным мифам, и к средневековым легендам, однако в основе его лежит корпус классической английской литературы XIX века. Так, Северус Снейп с его жертвенной и трагичной любовью длиной в жизнь, очевидно, вышел из «Повести о двух городах» Чарльза Диккенса. А история сиротки Гарри, живущего у злых родственников, отсылает к «Мэнсфилд-парку» Джейн Остин. Его героиня Фанни Прайс тоже вынуждена жить в доме богатой и чванливой тетушки — только там ей достался не чулан под лестницей, а холодный чердак. Более того, присматривать за Фанни доверено злобной и вездесущей миссис Норрис — именно у нее позаимствовала свою кличку кошка хогвартсовского смотрителя Филча. И таких примеров множество.

То же самое можно сказать и о ценностной модели романа — специфически британской и в силу этого довольно специфической. Роулинг часто критикуют за ксенофобию, социальный расизм, бодишейминг и тому подобные вещи. Упреки эти по большей части справедливы, однако реалии, за ними стоящие, возникли как следствие укорененности «Гарри Поттера» в английской традиции с ее жесткой стратификацией, пренебрежением к иным культурам и культом спортивного, поджарого тела.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Иными словами, романы Джоан Роулинг неотделимы от британской культуры, и поэтому, конечно, озвучить их должен был не кто-нибудь, а Стивен Фрай — достояние британской короны, всемирный Дживс и ходячее воплощение «английскости». Его эталонный оксфордский выговор позволяет в полной мере прочувствовать корни «Гарри Поттера», а ироничная интонация и артистизм подчеркивают индивидуальность каждого героя. Сохраняя волшебную, сказочную атмосферу книг Роулинг, Фрай в то же время позволяет увидеть за историей мальчика-волшебника величественный памятник английской культуры, которым «Гарри Поттер», несомненно, является.

Флориан Иллиес, «1913. Лето целого века»

Читает Алена Долецкая

«Правила жизни»

Книга Флориана Иллиеса — своего рода центон, коллекция историй и зарисовок из последнего мирного года накануне великой войны. Как парижская публика принимала «Весну священную» Игоря Стравинского, что европейский читатель думал о модной новинке «По направлению к Свану» Марселя Пруста, как Сталин на считаные дни разминулся с Гитлером в Вене? Летом 1913 года Франц Кафка переживает тяжелейший нервный срыв и, чтобы исцелить нервы, лихорадочно бросается возделывать свой небольшой огород. Будущий югославский диктатор Иосип Броз Тито подрабатывает водителем-испытателем — гоняет на новых автомобилях. Мир представляется надежным и устойчивым, и ничто, казалось бы, не предвещает великой катастрофы. Люди живут как прежде, но читатель, знающий, что ждет их через каких-то полгода, ясно видит нависающую над ними тень.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Флориан Иллиес, немецкий журналист и искусствовед, ставил своей задачей показать жизнь в моменте — болезненной остротой его повествование наполняем мы сами, знающие то, чего пока не знают герои. Доверив озвучить книгу Алене Долецкой, издатели приняли лучшее решение из возможных. Ее хрипловатый, чувственный низкий голос безупречно соответствует авторской задаче — показать бытовую повседневность 1913 года и в то же время тонким контуром очертить подспудно присутствующие в ней обреченность и трагизм.

Анна Старобинец, «Лисьи Броды»

Читает Григорий Перель

«Правила жизни»

Осень 1945 года, Маньчжурия. Бывший волшебник, бывший циркач и бывший зек (все это один и тот же человек) ищет в сопках пропавшую жену, в то время как его самого ищет бывший наставник — профессиональный маг и оккультист на службе НКВД. Сумасшедший немецкий барон ищет в местных болотах подлинную (а не терракотовую) армию императора Цинь Ши Хуана. Деревенские старообрядцы ищут заповедное сокровище, а живущие с ними по соседству лисы-оборотни ищут лекарство, которое позволит им продолжить свой род... При пересказе роман Анны Старобинец выглядит гротескным смешением несочетаемых элементов: мистики с детективом, ориентальной экзотики с лагерной прозой, пышного стиля в духе 1920-х с бесхитростным языком ребенка... Однако в действительности «Лисьи Броды» — один из самых ярких, целостных и захватывающих текстов прошлого года, да и в целом всей современной русской словесности.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Сегодня мало кто помнит, но, вообще-то, пятнадцать лет назад автор обаятельного детского цикла «Зверский детектив» начинала как автор по-настоящему жутких хорроров. В «Лисьих Бродах» элемент ужаса тоже присутствует, и его идеально подсвечивает голос Григория Переля. Вообще, Перелю лучше всего удаются книги, скажем так, «страшные»: триллеры, хоррор, готика, нуар, но с романом Старобинец у него возникает какая-то особая химия. Его аудиоверсия «Лисьих Бродов» — вполне самостоятельный шедевр, достойный того, чтобы прослушать его, даже если сам роман вы уже прочитали.

Абрахам Вергезе, «Рассечение Стоуна»

Читает Алексей Багдасаров

«Правила жизни»

Выдающийся врач индийско-эфиопского происхождения Абрахам Вергезе написал дебютную художественную книгу, когда ему было уже за 50, и сразу стал не только медицинской, но и литературной суперзвездой. «Рассечение Стоуна» — неспешная семейная сага, во многом основанная на собственном опыте писателя, которая рассказывает о двух братьях-близнецах, родившихся в больнице при христианской миссии в Эфиопии. Их мать, монахиня из Индии, умирает в родах, их отец, хирург-англичанин, бежит, бросив сыновей на попечение коллег — пары врачей из Мадраса. Поначалу неразлучные, с возрастом мальчики отдаляются друг от друга из-за любовного соперничества. Пути их расходятся для того, чтобы, заложив пару хитрых петель, вновь сойтись в новой точке.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Медицинская терминология (конечно же, родившиеся и выросшие в больнице братья с детства бредят врачебной карьерой), впечатляющая география (от Эфиопии до Кении и от Индии до Нью-Йорка), множество акцентов, говоров и непривычных реалий — все это, казалось бы, должно сделать роман Вергезе предельно сложным для восприятия на слух. Однако Алексей Багдасаров — один из лучших голосов российских аудиокниг — совершает небольшое чудо: благодаря его прочтению «Рассечение Стоуна» из двумерного становится отчетливо трехмерным, наполняется цветами, красками и шумом большого, пестрого просторного мира.

Борис Акунин, «Коронация»

Читает Сергей Чонишвили

«Правила жизни»

Роману Бориса Акунина «Коронация» — самому, пожалуй, сильному среди первых (и в целом-то отличных) книг о приключениях Эраста Фандорина — исполнилось нынче 23 года, да и запись, сделанная Сергеем Чонишвили, немногим моложе. Однако это никак не отменяет того факта, что «Коронация» — лучшая работа выдающегося актера Чонишвили и в целом одна из лучших аудиокниг, существующих на русском.

Сергей Чонишвили имеет репутацию «умного» чтеца, и в данном случае он оправдывает ее на все сто.

Прямо накануне коронации Николая II похищен его малолетний двоюродный брат. Похитители выходят на связь и предъявляют свои требования: для того чтобы получить мальчика обратно живым, родственникам придется расстаться с драгоценностями российской короны, в том числе со знаменитым бриллиантом, украшающим церемониальный императорский скипетр. За деликатное дело, не допускающее огласки, берется Эраст Фандорин. Он быстро выходит на след похитителя, но история, поначалу сравнительно простая и увлекательная, на поверку оказывается пугающей и трагичной.

Виртуозная работа Чонишвили позволяет максимально подчеркнуть эти свойства романа — от легкомысленного в начале тон артиста почти незаметно мигрирует в сторону экзистенциального ужаса. А выверенно и рефлексивно старомодная манера речи безупречно соответствует той игровой интонации, за которую мы, в частности, полюбили в свое время прозу Акунина.