«Наследники», «Сахарная пудра» и «Сломленная»: главные книги июля

Издательство: «Городец»

Перевод: Ольга Маркелова

Несмотря на то что Хельгасона издают в России с 2008 года, последние переводы его книг «Шестьдесят килограммов солнечного света» и «Автор Исландии» наконец-то принесли ему популярность на русском языке — и это повод вспомнить его другие работы. Это издание — вторая редакция романа в России (первая выходила в 2015 году в издательстве Corpus). В книге говорится об удивительной женщине, о которой, с одной стороны, можно сказать, что она с «серой моралью», с другой — что она всегда выбирала себя, невзирая на внешние обстоятельства и предполагаемое мнение окружающих. Ей 80 лет, мы быстро понимаем, что она по сюжету внучка первого президента страны и дочка его сына, симпатизировавшего нацистам. Она жила в маленьком поселке в Дании, Германии, Аргентине, она сталкивалась с буллингом, горячо любила, встречалась со знаменитостями, заводила любовников, была непосредственной свидетельницей ключевых событий в исландской и европейской историях, и в итоге осталась одна, в гараже, с ноутбуком, планируя собственную кремацию. Можно сказать, что я в общем пересказал сюжет, но ключ — в ее точке зрения, языке, иронии, обаянии, едкости, свободе опытной выживальщицы.

Издательство: Inspiria

Перевод: Вера Гришанова

Де Бовуар в России знают в первую очередь как феминистку, во вторую — как философа, в третью — как жену Сартра и яркого персонажа французской интеллектуальной жизни и все еще почти не знают как писательницу. И это печально хотя бы потому, что для нее самой эта часть работы была так же важна, как и остальные, — именно поэтому в самом начале издания внимание читателя заостряется на том, сколько еще ее произведений не переведено на русский. В этом небольшом сборничке представлено три новеллы писательницы, посвященные женщинам в трудных обстоятельствах и в какой-то степени иллюстрирующие целую эпоху в истории женского письма, которую мы только-только начинаем читать на русском. Для каждой Бовуар нашла свою форму и свою интонацию, стремясь пробудить в читателях эмпатию и гражданскую сознательность разом. Визуальное оформление книги издательство разработало совместно с арт-группой «Малышки 18:22», которая в своих работах, так же как де Бовуар, обращается к проблематике женского.

Издательство: МИФ

Споры о языке, его чистоте, словоупотреблении, моральности использования тех или иных лексических единиц еще недавно были предметом академических дискуссий, общественной и медийной повестки. Однако сейчас, в 2025 году, вопрос о языке оказался в центре внимания законодателей — часто без учета позиции ученых, которые профессионально им занимаются. Тем интереснее эта маленькая книжечка, начавшаяся с первоапрельской шутки издательства: тогда в соцсетях они «объявили» о выходе никогда не планировавшейся в реальности книги «Искусство материть» и были поражены откликом читателей. Именно поэтому они предложили сделать, на этот раз всерьез, научпоп о мате в русском языке двух профессиональных лингвистов, докторов наук и профессоров Института русского языка имени В. В. Виноградова. Ни в коем случае не претендуя на полное исчерпание темы, Баранов и Добровольский в шести главах попытались поговорить как об истоках нашего восприятия мата, так и о его историческом пути, его настоящем. Актуальность, флер «запретности» и ученость авторов уже делают эту книгу потенциальным бестселлером, но тут еще важно их отношение к предмету, о котором они пишут. Они не боятся матерных слов и не подходят к ним ханжески — это приятная часть обаяния книги.

Издательство: «Новое литературное обозрение»

Оксана Васякина, лауреатка премии «НОС», за последние годы стала чем-то вроде современного классика: на нее ссылаются, ей подражают, каждая ее книга становится событием и попадает в поле зрения читателей и критиков. При этом письмо для Васякиной — всегда поле для экспериментов. Так, ее трилогия, куда входят «Рана», «Степь» и «Роза», читается как очень крутая попытка создать работающую модель автофикционального романа на русском языке, а, например, «Ветер ярости» — как способ соединить социальные, личные, политические переживания с живой материей поэтического слова. «Такого света в мире не было до появления N.» — погружение писательницы в малую прозаическую форму, в жанр рассказа. В своем канале писательница сообщила: «Я писала ее целый год, но так и не поняла, что такое рассказ. Узнала только, что рассказу проще придумать название, чем роману». Можно выразить надежду, что поиск продолжится, а пока мы читаем 12 текстов о судьбах женщин в нулевые и десятые, любящих и одиноких, социально неблагополучных и укорененных в среде, ищущих, мучающихся, наблюдающих, проявляющих участие. Благодаря васякинской интонации их судьбы выстраиваются в какую-то смутную то ли экспрессионистскую, то ли минималистичную картину, печальную, но в какой-то степени утешительную.

Издательство: издательство Института Гайдара

Перевод: Дмитрий Кралечкин

Социальные науки определенно существуют и помогают сознательным гражданам и сознательным властям получать необходимую для принятия решений (финансовых, хозяйственных, электоральных) информацию. Однако есть две вещи, которые успели подмочить им репутацию. Во-первых, это псевдоученые, которые под наукообразным соусом подают банальную чушь или откровенно вредные идеи, например извращая или неверно интерпретируя статистические данные. С другой стороны, это те, кто внутри академии, борясь за ресурсы и ставки, а иногда и за сохранение институтов, готовы выпускать полные научных терминов работы, по сути являющиеся пустышками. Станислав Андрески написал эту книгу в 1972 году, предвидев многие проблемы уже нашего века. Он скрупулезно, внимательно, шаг за шагом разбирает современные ему казусы социальных наук, призывая вернуться к подлинно научному подходу в интересах всего общества.

Издательство: Альпина. Проза

Мария Закрученко — автор чудесной подростковой книги «Арабелла», в которой кризис взросления главной героини решается в том числе посредством ее увлечения одним из фантастических миров. А еще писательница — фанатка независимого книгоиздания и независимых книжных магазинов, устроительница московского букхоппинга (коллективных прогулок-экскурсий по книжным). Во многом этот опыт и позволил ей написать книгу — в каком-то смысле признание в любви к книжникам и возможное осмысление сложных социальных обстоятельств. «В далекой-далекой галактике» информация передается исключительно по компьютеру. Давным-давно инквизиция запретила и уничтожила книги, книгопечатание и книжные магазины под благовидным предлогом накопления ими радиации. Во вселенной установился стабильный, но, скажем так, не самый приятный порядок вещей. Однако однажды на радарах появляется таинственный корабль с названием Bookship — и никто не понимает, что от него ждать.

Издательство: «Подписные издания», «Яндекс Книги»

Перевод: Сергей Карпов

Великий Джозеф Конрад известен прежде всего благодаря повести «Из сердца тьмы», в которой осудил варварский колониализм и нашел художественные средства для разговора с читателем о природе насилия. Великий Форд Мэдокс Форд известен, например, печальной тетралогией «Конец парада», внутри которой через судьбу главного героя рассказывается о трансформации Англии после первой мировой войны. Но однажды два серьезных великих писателя объединились, чтобы оторваться на всю катушку: написать экспериментальный роман, в котором будут и научная фантастика, и детектив, и любовное напряжение, и социальный подтекст — все веселье разом. Дело было в 1901 году, поэтому к роману стоит относиться и как к странноватому памятнику эпохи (незадачливый писатель, склонный к тщеславию, оказывается в водовороте, который не приведет его даже на дно событий), и как к веселому чтению для ценителя англоязычной прозы.

Издательство: «No Age, Есть Смысл»

Это небольшая дебютная книжечка, где фантастический элемент соединяется с острой социальной драмой, — в каком-то смысле удивительно видеть такую книжку написанной на русском языке, а не в переводе с японского или корейского. Роман начинается с жутковатого письма, в котором женщина признается в любви к объекту зависимости: сначала оно читается как намек на каннибализм, потом мы выдыхаем — речь ведь идет о сахарной пудре на круассанах. Ну да, жутковато, поскольку дело, очевидно, в расстройстве пищевого поведения — печальная, история, но не редкая же в наше время? Однако совсем скоро, читая роман, мы понимаем, что здесь дело нечисто: такую зависимость обнаружило множество девушек, ходивших в одну и ту же кондитерскую, владелица которой не раскрывает своих секретов. Героиням предстоит объединиться в общей беде, чтобы добиться правды о том, что с ними случилось. В итоге — почти притча о солидарности и мизогинии.