«Шапито»: бытовая комедия от Марии Марковой

«Меня в последнее время разочаровывает свекла», – сказала Маргарита Степановна своей соседке по садовому товариществу «Шапито». Ни одного циркового артиста в «Шапито» не было, просто председателю нравилось представлять, как жители товарищества вызывают скорую. «Скорее приезжайте в "Шапито"! Женщине плохо!» Председатель был шутник и дарвинист. Со временем в товариществе остались только самые здоровые люди – шутников в скорой не любили.

«Свекла, говорю, ни в какие ворота не лезет, – пожаловалась Маргарита Степановна. – Только вчера взяла, а она уже скуксилась. Ну, каково?» Это была бойкая женщина неопределенного возраста. В поезде она всегда брала первое купе только для того, чтобы услышать от проводницы: «У вас первое место».

Бойкой ее обязывала быть фамилия – Курьер. И как всякий человек, у которого фамилия – существительное, она настаивала на ударении в неожиданном месте – Курьер. У фамилии были и плюсы: пока Маргарита Курьер исправляла телефонных мошенников, они теряли к ней интерес и бросали трубку.

У Маргариты Степановны было двое детей. К седьмому классу они прочитали всю школьную программу, чем Маргарита Степановна очень гордилась. Когда восхищенные соседи спрашивали, как же ей это удалось, она отвечала: «Да как-то само собой!» Само собой, впрочем, выглядело так: каждый раз, когда кто-то из детей отказывался читать, она говорила: «А вот представь, Коля, придут разбойники и скажут: "Или ты сейчас читаешь "Войну и мир", или мы убьем твою мать! Что выберешь?" И дети читали.

«Пойду мусор выброшу», – сказала Маргарита Степановна соседке. Это было самое главное развлечение летнего сезона, поскольку у мусорки можно было встретить кого угодно. Это было место встреч всего «Шапито», там обсуждались сплетни и осуждались соседи. Недалеко от мусорки располагался пожарный водоем номер 2, в котором несколько лет назад председатель повелел установить фонтан. На справедливые возражения жителей, что фонтан помешает тушить пожар, если он вдруг случится, председатель отвечал: «Бог хранит "Шапито"!» Бог действительно хранил весь «Шапито», кроме одного-единственного дома, который стоял ровно на пожарном водоеме. Он горел уже три раза и перестал вызывать сочувствие. «Он все равно сгорит, а фонтан людям приятно!» – решил председатель и соорудил фонтан.

Цирковых артистов в «Шапито» не было, но был зоопсихолог и даже один рэпер. Рэп Маргарита Степановна не слушала, но поняла, что рэпер этот – очень обеспеченный человек, когда увидела у него шесть человек охраны. «Задумайся, что за песни ты поешь, если тебе нужно столько охраны», – справедливо полагала Маргарита Степановна. «Они даже в одну машину не влезут. Это что же получается, четверо сели, а двое что? На метро поехали?» Тут собеседник Маргариты Степановны всякий раз смеялся, поэтому она начала рассказывать эту шутку всем людям, которых встречала у мусорки. Впрочем, однажды она увидела этого рэпера в городе на автобусной остановке и здорово перепугалась. Он стоял на остановке один, а вокруг него те самые шесть человек охраны. «Это что же они, автобус ждут? Кажется, рубль умер», – подумала Маргарита Степановна.

Словом, у мусорки всегда теплилась светская жизнь «Шапито». Маргарита Степановна шла с мусорным пакетом в надежде обсудить новости, которые легко можно было начать со свеклы, но на дороге, как назло, никого не было видно. Она миновала фонтан, и когда оставалось уже каких-нибудь двести метров до мусорки, Маргарита Степановна услышала шаги за спиной. Она мельком обернулась и увидела двух молодых людей. Они о чем-то беседовали. Мужские разговоры не были интересны Маргарите Степановне, но потом вдруг один из них сказал другому: «Знаешь, тебе не идут эти штаны».

Никогда раньше Маргарита Степановна не слышала, чтобы один мужчина говорил что-то другому про штаны. Она всегда думала, что мужчинам важно просто иметь какие-то штаны, без подробностей. Это было что-то абсолютно неизведанное. Больше всего на свете Маргарите Степановне захотелось узнать, что же там за штаны, но она уже один раз оборачивалась, а обернуться второй раз ей не позволяла совесть. «Что же делать?» – думала Маргарита Степановна. По дороге к мусорке стоял маленький деревенский магазин, она хотела было зайти в него, чтоб через стеклянные двери рассмотреть штаны, но денег с собой не было. Странно было заходить в магазин без денег и с мусором. Тем более что только вчера в этом магазине ей продали невразумительную свеклу.

И тут Маргариту Степановну осенило: «Если я сейчас споткнусь и упаду, они наверняка подойдут помочь, и тогда я смогу рассмотреть штаны». Она уверенно бросила свой пакет с мусором на землю. И, споткнувшись об него, услышала звон бьющейся бутылки от выпитой вчера «Черноголовки». Молодые люди действительно подбежали к лежащей на земле женщине, у которой из левой ноги хлестала кровь. «Надо чем-то перевязать», – сказал знакомый голос. «Ребята, я просто умираю от любопытства», – бодро ответила Маргарита Степановна и отключилась.

Молодые люди засуетились:

– Давай свои штаны!

– Почему мои? Потому что ты думаешь, что они мне не идут? Я имею право носить что угодно.

– Имеешь, но футболки не хватит, а штаны длинные и все равно тебе не идут.

– Снимай свои!

– Мне эти штаны жена подарила, она не поймет.

– Я не понял, это ты сейчас меня попрекаешь моим разводом?

– Дашка тебя хотя бы одевала по-человечески, а сейчас смотреть жалко!

– Нашелся Слава Зайцев!

– В твоем возрасте они просто нелепо смотрятся.

– О-о-о, эйджизм! Не ожидал от тебя.

– Ты начальник, ты работаешь с крупными клиентами. Они видят вот это. Ты просто сам себя обкрадываешь.

– Тебя это явно триггерит. Ты лучше себе задай вопрос – почему тебя это триггерит? И проработал бы это со своим психологом.

Помолчали.

– Надо, наверное, скорую вызвать.

– Наберу.

Помолчали.

– Алло? Да, приезжайте в «Шапито», женщине плохо. Что? Нет, не пьяные! Я же говорю – «Шапито», садовое товарищество, да. Да. Упала, из ноги идет кровь. Да, мы пытаемся перевязать. Штанами? Слушайте, на улице нежарко. Хорошо, понял я, понял, снимаю!

Тут Маргарита Степановна пришла в себя и бросила взгляд на штаны. Последними ее словами были: «Господи, они что, с мотней? Только не ими!»