Значимые следы: как любители грубых ботинок меняли историю
Значимые следы: как любители «грубых» ботинок меняли историю
У каждого десятилетия были свои правила. И в каждом десятилетии были люди, которые не боялись их нарушать. Рассказываем о шести главных бунтарях в истории ХХ и XXI веков. По странному (на самом деле нет!) совпадению все они носили — или могли бы носить — ботинки Dr. Martens.
1960-е
Пит Таунсенд
1970-е
Бьянка Джаггер
1980-е
Мадонна
1990-е
Дэвид Фостер Уоллес
2000-е
Александр Маккуин
Шайа Лабаф
Наши дни
Адвоа Абоа
1960-е
Пит Таунсенд
Без Таунсенда и его легендарных The Who музыка 1960-х была бы другой. Да что там! Другим было бы все десятилетие. Это они спели главный шестидесятнический гимн — нервную и рок-н-ролльную My Generation, затем закрепили успех сложной психоделической I Can See For Miles, а в 1969-м вообще сочинили первую в истории рок-оперу — Tommy. Их влияние можно проследить в работах Джимми Хендрикса и Pink Floyd, а уже в нулевые душераздирающая баллада Behind Blue Eyes, некогда спетая Питом Таунсендом и его соратником по The Who Роджером Долтри, стала хитом в исполнении Limp Bizkit.
Сам Таунсенд, кроме того что записывал для группы вокал и бэк-вокал, играл на гитаре. И именно он сделал популярным странноватый рокерский ритуал — разбивать инструмент на глазах у публики в конце живого выступления. Первый раз Пит расколотил гитару на концерте в клубе Railway Tavern в Лондоне в сентябре 1964 года. До этого он изучал contemporary art и увлекался идеями немецко-британского художника Густава Мецгера, основоположника так называемого автодеструктивного искусства. Те, кто следовал постулатам Мецгера, создавая картины и скульптуры, сами же разрушали их: поджигали или растворяли кислотой — для художников это было аллегорией войны и ущерба, который она причиняет.
Вслед за Таунсендом к когорте «автодеструктивных» музыкантов примкнули ударник The Who Кит Мун (он начал разбивать ударные установки, а одну даже взорвал — так что у самого Таунсенда загорелись волосы), а позднее Джими Хендрикс, Ричи Блэкмор, Курт Кобейн, Мэтью Беллами...
«Брутальному» поведению на сцене вполне соответствовал внешний вид: Таунсенд официально стал еще и первым музыкантом, вышедшим на сцену в ботинках Dr. Martens. Это случилось в 1967 году. Любимой моделью музыканта стали черные Black 1490 Boot, он даже посвятил им — и вообще «военному» стилю в одежде — песню Uniform.
1970-е
Бьянка Джаггер
Женщина, которая изменила представления о том, какой может быть светская девушка и икона стиля. В семидесятые без нее не обходились самые шумные и шикарные вечеринки Studio 54, она дружила с Энди Уорхолом, была замужем за Миком Джаггером — главной рок-звездой тех лет, носила Halston и Yves Saint Laurent, снималась в кино, от тусовок отдыхала в Сен-Тропе.
Но харизма Джаггер в другом — она никогда не была пустышкой. Частью нью-йоркского и парижского джет-сета Бьянка стала, уже будучи дипломированным политологом. В итоге она сделала ставку не на кинокарьеру и модные съемки, а на общественную работу и благотворительность. В 2020-м такой выбор был бы в порядке вещей, а в 1970-е казался вызовом, брошенным системе.
Джаггер сотрудничала с главными правозащитными организациями мира — Amnesty International, Международный Красный Крест и Human Rights Watch. Помогала жертвам землетрясения в родном Никарагуа, боролась за права женщин и активно выступала против смертной казни, писала очерки для The New York Times и Sunday Express. «Однажды я пообещала себе, что никогда не позволю, чтобы меня унижали; чтобы со мной обращались как с человеком второго сорта из-за моего гендера, цвета кожи или статуса», — сказала Бьянка в одном из интервью: ненависть к несправедливости и насилию всегда были у нее в крови.
А еще у Джаггер всегда было великолепное чувство стиля. Она не боится эклектики, не стесняется выглядеть эксцентрично. Носит брючные костюмы с широкополыми шляпами, обожает перья и вуали. При этом Бьянка никогда не сторонилась и «грубоватого» casual. Ее образ на музыкальном фестивале в Бардни, в британском графстве Линкольншир, в 1972 году стал одним из канонов фестивальной моды: на Бьянке были пончо, жакет, подвернутые джинсы и высокие ботинки на шнуровке — ими вполне могли бы быть Dr. Martens.
1980-е
Мадонна
Не просто певица — настоящий феномен. Начиная с 1980-х Мадонне всегда удавалось воплотить стиль очередного десятилетия — и стать одной из его главных икон. На заре карьеры она была идеальной «бедовой девчонкой»: дерзкой, разнузданной, сексуальной и абсолютно бескомпромиссной. В те годы молодая поп-звезда пела о незапланированной беременности; прикосновениях любимого, которые заставляют ее чувствовать себя «как девственница», и о том, как она «оденет его в свою любовь». Носила она при этом эффектную типично «восьмидесятническую» химию с мелированием, украшала эту прическу кучей маленьких разноцветных заколок. А еще обожала яркий макияж, цепи, косухи, джинсовки, мини-юбки, колготки в сеточку и — грубые ботинки.
Были те, кто считал все вышеперечисленное апофеозом безвкусицы и воплощением вульгарности. Но ровесницы Мадонны в большинстве своем были без ума от ее стиля: он казался сексуальным и бунтарским — настоящим глотком свежего воздуха в эпоху, когда на обложках журналов были сплошь надменные дамы в жакетах с гигантским плечами. К тому же его легко было скопировать, появилось даже целое фанатское движение — девушки, которые называли себя Madonna Wannabees, делали химию, скупали заколки, одевались в мини и — меняли каблуки на кеды и ботинки Dr. Martens.
Именно бунтарские 1980-е проложили Мадонне дорогу к славе в последующие десятилетия. Бросать вызов «хорошему вкусу» ей придется еще не раз — в то десятилетие она отточила свою способность эпатировать и довела ее до совершенства. «Я не стала бы тем, кем стала, если бы не было консервативных ценностей, против которых мне приходилось восставать», — много лет спустя скажет главная поп-звезда современности.
1990-е
Дэвид Фостер Уоллес
За свою короткую жизнь он опубликовал всего три романа и три сборника новелл. И тем не менее вошел в историю как один из самых выдающихся писателей ХХ века. Роман «Бесконечная шутка» не похож ни на что, написанное до этого: невероятно длинный (больше 1000 страниц), удивительно сложный, запутанный, ироничный, веселый, жуткий, светлый и горький одновременно. Уоллесу удалось создать целую новую воображаемую вселенную: в его Америке будущего года называются по именам брендов, которые их спонсируют; в ней действуют странные организации вроде Союза отвратительно и невероятно изуродованных, а герои заняты тем, что ищут оригинал потерянной пленки загадочного фильма — всякий, кто его посмотрит, станет пересматривать снова и снова и в итоге потеряет интерес к еде и сну. Эта реальность кажется странной и пугающе узнаваемой одновременно. The New York Times назвала роман «шедевром, который одновременно кажется монстром», а Time включил его в список ста лучших англоязычных произведений, опубликованных в период с 1923 по 2005 год. Многие критики сходятся во мнении о том, что книга Уоллеса стала одним из первых примеров метамодернизма — течения в искусстве и поп-культуре, которое пришло на смену постмодернизму. Там, где постмодернисты желчно высмеивают, метамодернисты снисходительно улыбаются.
Сам Дэвид Фостер Уоллес был человеком таким же сложным, как его главное произведение. Страдал депрессиями, ненавидел условности, не слишком-то любил людей. Носил длинные волосы, банданы, джинсы, рубашки из денима и грубые ботинки на шнуровке. В общем, был настоящей рок-звездой от литературы. И, как и полагается рок-звездам, умер молодым.
2000-е
Александр Маккуин
Он придумал одну из культовых вещей десятилетия — брюки с беспрецедентно низкой посадкой, наполовину обнажающие ягодицы. А еще одел женщин в гигантских птиц, выпустил на подиум моделей в мешках для мусора и в ботильонах на экстремально высоких каблуке и танкетке — они потом стали визитной карточкой Леди Гаги.
Несмотря на то что Ли Маккуин создавал вещи сложные, экстравагантные — не для всех носибельные, — сам он одевался подчеркнуто просто, как и подобает небогатому парню, выходцу из рабочего лондонского квартала. Он не только смело нарушал модные каноны — он еще и совершенно не признавал авторитетов. Даже на встречу с принцессой Дианой Маккуин отправился в том же, в чем ходил обычно, — в джинсах и дешевой футболке из масс-маркета. Все вышеперечисленное, впрочем, не помешало ему стать креативным директором одного из самых фешенебельных модных домов — Givenchy. Правда, на этом посту Ли продержался недолго, вскоре он отправился в свободное плавание, чтобы войти в историю как один из главных дизайнеров ХХ и XXI столетий. Кстати, грубые ботинки на шнуровке, очень похожие на Dr. Martens, до сих пор есть в коллекциях Alexander McQueen.
Наши дни
Адвоа Абоа
Она сумела стать знаменитой моделью и лицом главных брендов нового времени — от Burberry до Marc Jacobs. При этом у Адвоа получилось остаться самой собой и вообще стать воплощением модели новой формации: она не боится говорить, что думает, и защищать тех, кто слабее. Несколько лет назад она внезапно решила побрить голову налысо — и не стала сопротивляться импульсу. Менеджеры просили отрастить волосы и предрекали закат карьеры, но Адвоа, к счастью, не послушалась: «Я уже не могу представить себя без ультракороткой стрижки, — говорит она. — Теперь мне не нужно думать, что бы сделать со своими волосами: как бы их распрямить и в какой цвет опять покрасить. Я стала гораздо свободнее».
Она достаточно смела, чтобы открыто рассказывать о пережитом опыте: когда-то Адвоа боролась с депрессией и наркотической зависимостью, у нее было диагностировано БАР. Сейчас модель и активистка много рассуждает об этом в интервью и старается помочь тем, у кого возникли трудности с ментальным здоровьем. В 2015 году Адвоа основала платформу Gurls Talk, на базе которой женщины со всего мира могут открыто говорить о своих проблемах — обсуждать психическое здоровье, гендерное неравенство и домашнее насилие. «Я создала пространство, в котором важна каждая — и нет незначительных проблем», — говорит о своем детище Адвоа.
То, что для Абоа комфорт важен не только в широком, но и в самом первичном, бытовом смысле, абсолютно не удивительно. Она обожает джинсы, худи, oversize, спортивную обувь и Dr. Martens — в которых ходит не только по магазинам, но и на вечеринки.
Шайа Лабаф
Голливудский актер, звезда нашумевшей франшизы «Трансформеры», ставший синонимом нормкора. Конечно, не Шайа придумал эффектную стратегию демонстративно плевать на модные тренды и так называемую элегантность, носить растянутые свитера, джинсы за пять центов, видавшие виды бомберы, футболки со странными надписями, рубашки лесоруба и ботинки на высокой шнуровке. Но именно он был в числе первых знаменитостей, которые вывели новый стиль в тренды рубежа 2010–2020-х. Лабаф не просто одевается подчеркнуто «немодно», он еще и носит свои любимые вещи с неподражаемым обаянием — борода клочками и взгляд, в котором отражается вся скорбь мира, прилагаются. Instagram-аккаунт, куда анонимный поклонник выкладывал каждый нормкор-аутфит кумира, в свое время стал едва ли не более популярным, чем фильмы, в которых успел сняться Шайа.
Впрочем, актеру не привыкать быть якобы аутсайдером (на самом деле, конечно, нет!) в тусовке. Он знаменит не только узнаваемым стилем в одежде, но и смелыми и странными перформансами. Например, в 2014 году Лабаф несколько дней провел в галерее — сидел в комнате в смокинге и с пакетом на голове. Все желающие могли подходить и делать с артистом все, что им заблагорассудится. А три года спустя, в январе 2017-го, сразу после инаугурации Дональда Трампа, Шайа совместно с финской художницей Настей Ренкке и британцем Люком Тернером (они часто работают втроем и даже сформировали трио LaBeouf, Rönkkö & Turner) установил камеру перед Музеем движущегося изображения в Нью-Йорке. На нее любой желающий мог произнести одну-единственную фразу: «Он не разделит нас» (имеется в виду, конечно, Трамп). Проект функционирует до сих пор, правда, по неизвестным причинам камера сменила уже множество локаций — сейчас она находится во французском Нанте. А еще Лабаф оказался одним из адептов той самой новой этики, о которой у всех остальных получается говорить либо гиперболизированно, либо со скепсисом. Обязательно посмотрите потрясающую ленту «Арахисовый сокол», которую отлично приняли на кинофестивалях 2019 года, — в ней Лабаф сыграл неотесанного преступника, который подружился с героем с синдромом Дауна и полюбил его всем сердцем (Шайа Лабаф и Зак Готтзаген, актер с синдромом Дауна, позже вместе вручали «Оскар» за лучшую короткометражку).
ОБУВЬ ДЛЯ ТЕХ, кого не остановить
Непогода, слякоть и даже гололед больше не смогут стать препятствием на вашем пути к целям. Dr. Martens представляет новую линейку Urban Protection. У этих ботинок узнаваемый силуэт, а их подошвы сделаны из специального материала, изолирующего тепло и отталкивающего влагу. Так что в новых «мартенсах» вы сможете пройти не один километр по любимому городу — даже в промозглом ноябре.
Кстати, до 30 ноября по промокоду ESQUIRE можно получить скидку на все модели Dr. Martens в официальном интернет-магазине: amersport.ru.
НАВЕРХ
автор идеи:
Ольга Назарова
текст:
Ксения Крушинская
иллюстрации:
Глеб Солнцев
дизайн и верстка:
Анна Сбитнева
редактор проекта:
Настя Полетаева
менеджер проекта:
Александра Тимощук