NYT: в Южной Корее власти отбирали детей у матерей и объявляли их сиротами, чтобы отдать в семьи иностранцев. Это происходило десятилетиями
Южная Корея лидирует по количеству детей, которых усыновили иностранцы. После окончания Корейской войны в 1953 году за границу отправили около 200 тысяч детей, в основном в США и Европу. Подобное положение дел сохраняется и сейчас, несмотря на резкий спад рождаемости в стране.
Усыновление как бизнес
Как пишет The New York Times (NYT), во второй половине XX века правительство Южной Кореи предоставило свободу частным агентствам по усыновлению, и в итоге усыновление превратилось в бизнес.
В 1980-х процедуру передачи детей в приемные семьи упростили, и после этого правозащитники начали активно обвинять Южную Корею в «экспорте детей». Поначалу ситуация никак не менялась, однако в 2022 году году власти начали первое официальное расследование процедур усыновления в своей стране на фоне обвинений в многочисленных нарушениях.
Результаты расследования опубликуют весной 2024 года. У следователей не будет юридической возможности выдвигать обвинения против агентств, но власти должны будут прислушаться к их рекомендациям.
Так приемные родители Мии Ли Соренсен, выросшей в Дании, говорили ей, что ее родные родители в Южной Корее решили отдать ее на усыновление из-за финансовых трудностей. Согласно документам, девочка родилась в 1987 году недоношенной, и ее южнокорейская семья была не в состоянии оплатить медицинские счета.
Соренсен нашла своих биологических родителей в 2022 году, но те не сразу поверили, что она их дочь. Версия семьи из Южной Кореи отличалась от официальной: мать рассказала, что потеряла сознание во время родов, а когда она очнулась, в клинике сказали, что ребенок умер.
По мнению Соренсен, произошедшее с ней и многими другими детьми из Южной Кореи можно считать торговлей людьми.
В материале NYT говорится, что случай Соренсен не уникальный. Журналисты выяснили, что частные агентства по усыновлению крали младенцев, подделывая их документы, а также принуждали матерей-одиночек отказываться от детей. Это позволяло агентствам получать деньги за передачу несовершеннолетних в иностранные приемные семьи, а власти избавлялись от необходимости поддерживать этих детей.
Отмечается, что немало детей действительно обрели за границей любящих родителей и финансовую стабильность, однако для других это стало тяжелым травмирующим опытом. История рождения многих корейцев была серьезно искажена, а если ребенок подвергался насилию в приемной семье или испытывал проблемы с адаптацией, у него не было поддержки родного правительства. Власти не следили за дальнейшей судьбой детей и кому агентства отдавали их на усыновление.
«Сбор за содействие»
В 1985 году в приемные семьи отправили 8837 детей из Южной Кореи. Из них 6021 стали жить в США.
По данным NYT, за каждого ребенка агентства брали от $3 тысяч до $4 тысяч в качестве «сбора за содействие». По всей видимости, эта сумма требовалась, чтобы обойти бюрократические процессы и избежать отказа.
Судя по документам, которые есть в распоряжении NYT, процедура передачи ребенка обходилась будущим приемным родителям еще в $1450.
Отмечается, что приемные родители могли не знать, что им отдали похищенных детей.
«Одно государство для одного народа»
Как пишет газета, на сложившуюся ситуацию повлияли ксенофобия и негативные стереотипы в отношении людей смешанного происхождения, которые были распространены в Южной Корее в послевоенные годы.
Ряд женщин рожали детей от американских военных, и агентства по усыновлению нередко уговаривали их отдавать этих младенцев в иностранные семьи.
Первый президент страны Ли Сын Ман продвигал политику «одно государство для одного народа», в рамках которой считалось, что детей смешанного происхождения следует отправлять «на родину их отцов».
«Общество не беспокоилось об этих детях и об их матерях. Женщины жили и трудились в небольших комнатах, где едва хватало места даже для одной кровати», — говорит бывший руководитель южнокорейского отделения международного агентства по усыновлению Holt Childrenʼs Services Чон Ха Бу.
Другие истории
Аня Педерсен из Дании спустя 30 лет узнала, что на самом деле ее зовут Ын Чжу Сон. Выяснилось, что агентству передал ее родной дядя без разрешения отца. Приемной семье ее доставили под именем умершей девочки по фальшивым документам.
Уильям Алан Ворхиз вырос в семье неженатого американского бизнесмена. По его словам, он припоминает, как в детстве пошел с мамой на сельскую ярмарку, и там его схватил и увез неизвестный мужчина.
В период пандемии Covid-19 Питер Моллер, выросший в датской приемной семье, решил найти других корейцев, которых похитили в детстве и отдали в другие семьи. По его словам, он думал, что найдет несколько людей с подобным опытом, однако их оказалось сотни.
Корейская социальная служба и одно из агентств по усыновлению отказались от комментариев. Но в переписке с корейцами, выросшими в приемных семьях, в агентстве признали, что многие документы были сфабрикованы.
Ситуация в сфере усыновления в Южной Корее в целом стала меняться. Власти ввели программу поддержки матерей-одиночек, которые не хотят расставаться с детьми, а передачу в приемную семью за границу теперь должен одобрить суд.
Летом национальное собрание также приняло закон, согласно которому ответственность за учет новорожденных теперь возлагается на больницы и другие государственные инстанции.