Каково это —пережить нападение черного лебедя
КОСТА ГУСАЛОВ, графический дизайнер, художник, 46 лет:
«Когда мне было 10 лет, родители отправили меня в пионерский лагерь. Находился он в горах Узбекистана, в 14 километрах от города Чирчик. Там было озеро, метров 150 в диаметре, почти круглое, чрезвычайно глубокое и холодное, где жили лебеди, и мы бегали смотреть на них и кормить их через решетку, которой озеро было отгорожено от лагеря. Детям запрещали в нем купаться.
Но с противоположной стороны озера стоял так называемый директорский домик, где доступ к воде был открыт. Когда отец приехал меня навестить, у директора как раз были гости, он пригласил отца к себе и разрешил взять с собой меня и моего двоюродного брата, с которым мы вместе отдыхали в лагере. Взрослые мужики устроили настоящий пир — с мясом на углях, с чаем, шахматами и водкой. Они валялись в плавках на покрытом ковром топчане, половина которого на сваях нависала над водой. И так им было здорово, что внимания на детей никто не обращал.
А я был хорошим пловцом и все время хотел в этом озере искупаться. Пока взрослые разговаривали, я подумал: «Если уж меня оставили без присмотра, то надо переплыть озеро». И я поплыл.
Как всегда, где-то вдали плавали лебеди — кстати, это были черные лебеди, и у них недавно появились лебедята, — но там, куда направлялся я, их видно не было. И вот, доплыв до середины, я вдруг увидел, что ко мне несется кто-то из взрослых птиц. Я не мог определить, самка это или самец, но птица была огромная. Недолго думая, лебедь начал клювом со всей силы бить меня по лицу. Я опустил лицо в воду — он долбил меня в макушку. Я пытался поднять голову, схватить его за шею, но тут ощутил, какие неравные у нас возможности. Человеку, находящемуся в воде, лебедь может сделать все, что угодно. Человек против него — ничто. Честное слово. Даже если бы мне было 20, а не 10 лет, я бы все равно ничего с ним не смог сделать. Ты стараешься оставаться на плаву, а он бьет сверху, плавая над тобой, как корабль. Сила удара очень большая, гибкость шеи невероятная, размах крыльев огромный. А еще он, если нужно, легко взлетает на полметра-метр и снова бьет с жуткой силой. В общем, это было просто убийство. Я вынужден был нырнуть и ждать, когда он уплывет. Но он не уплывал. Я успевал сделать один вздох и погружался обратно. Сколько это продолжалось, не знаю — может, 4 минуты, а может, полчаса.
Конечно, он защищал своих детей, а я был просто первым человеком, которого он увидел в этом озере. В нем же никто не купался. Лебедь не издавал вообще никаких звуков. Он долбил меня абсолютно молча. В конце концов я понял, что выдохся и больше не могу оставаться под водой. Я подумал, что он меня сейчас убьет, но ровно в этот момент лебедь меня оставил и поплыл к своим птенцам. Отчего он передумал, я не знаю.
Я доплыл до берега, вылез на камень и долго в оцепенении смотрел в сторону лебедей. Он там спокойно резвился со своим выводком.
Главное, что взрослые ничего не заметили, они так и валялись на топчане. Но какую-то часть событий видел мой двоюродный брат. Он ничего не сказал взрослым, а просто обежал озеро по берегу: «Ой, да ты посмотри на себя!» Я посмотрел и увидел, что я весь в крови. Боли я от шока не чувствовал. Оказалось, лебедь сорвал огромное количество кожи на голове. А потом брат побежал за отцом, и тот потащил меня через весь лагерь в медпункт. В голове моей были дырки, которые фонтанировали, и дети, которые встречались нам по дороге, в ужасе отшатывались.
Когда мы добежали до медпункта, очень спокойная медсестра помыла и обсыпала мою башку стрептоцидом, залила перекисью и обмотала бинтом. Я вышел оттуда героем и потом где-то еще неделю был предметом всеобщего интереса: «Эй, пацан, станцуй нам "Лебединой озеро"!»
Я и теперь прекрасно осознаю: если бы тот лебедь не передумал, я бы погиб. Но я не распространяю свой гнев на других особей — мысли о мести меня ни разу не посещали».