«Снегирь» Бориса Хлебникова — смелый, честный и грустный фильм о том, куда мы плывем
Два юных оболтуса из мореходки, Максим (Олег Савостюк из «Одного маленького ночного секрета» Натальи Мещаниновой) и Никита (Макар Хлебников, сын режиссера и открытие «Пингвинов моей мамы» все той же Мещаниновой, которая писала и «Снегиря»), поднимаются на борт рыболовецкого судна. Поднимаются не столько чтобы освоить ремесло, возмужать или хотя бы заработать, сколько чтобы потом похвастаться в соцсетях, как они провели этим летом. Но легкомысленную молодежь не прощает ни холодное море, ни команда, состоящая из одиноких мужчин, не нашедших причин дарового тепла. Старшие товарищи (сыгранные Александром Робаком, Тимофеем Трибунцевым, покойный Евгением Сытым и другими замечательными актерами) проверяют своих преемников на прочность. А стихия готовит для них испытание, которое превращает третий акт камерной драмы в настоящий блокбастер.
«Снегирь» — экранизация романа Георгия Владимова «Три минуты молчания», написанного еще в 1969 году, но без купюр выпущенного лишь в постсоветское время. Но экранизация вольная, осовремененная и живая. В книге рыболовецкое судно называется не «Снегирем», а «Скакуном», а герой, перед тем как подняться на борт, бродяжничает и спивается на Большой земле. В романе рыбаков звала в море не только мечта о подвиге (как в «Моби Дике»), но и тяга к свободе: на воде невозможно начертить границы. «Три минуты молчания» очень интересно читать вместе с «Территорией» Олега Куваева — изданной в 1975 году сагой о геологах-романтиках, которые диктуют свою волю и лесам, и горам, и рекам. При схожести конструкций (и то и другое — производственный роман о советской цивилизации) книги вели читателя к разным выводам. Герои «Территории» подчиняли свой труд мыслям о будущем, упрямо повторяя: «День завтрашний есть следствие дня текущего». Герои «Трех минут молчания» бежали в море от прошлого. Системной работе они предпочитали героические рывки, мирному счастью — отчаянное самопожертвование, щедрой земле под ногами — жестокое море.
Кажется, именно этот обреченный героизм и привлек внимание продюсера Сергея Сельянова, который предложил адаптировать роман двум главным бортовым самописцам нашего русского ковчега — Хлебникову и Мещаниновой. Те согласились, а Сельянов, по собственным словам, до последнего верил, что фильм найдет свое место в гавани Каннского фестиваля.
Но в итоге фильм открыл 45-й ММКФ — и это не только удача, но и заслуга фестиваля. Начиная с 2022 года любой фильм открытия — это декларация смыслов. Показанное год назад «Сердце Пармы» было не только выставкой достижений нашего кинематографа для немногих иностранных гостей, но и историей, в которой против своей воли переплелось слишком много тревожных событий и горьких мыслей. В кадре плечом к плечу стояли актер Сергей Пускепалис (который спустя месяц после премьеры погибнет, доставляя гуманитарный груз на Донбасс) и актер Александр Кузнецов (который покинет страну под предлогом съемок в «Манюне»). Роман Алексея Иванова описывал бунт народной республики (той самой Пармы) против вертикали власти (Московского княжества) как конфликт унитарности и федерализма. Чтобы показать этот фильм на открытии ММКФ, требовалась воля и мудрость.
Достоинство есть и в том, чтобы открыть новый фестиваль «Снегирем», а не, «Вызовом», к примеру, который стартовал в один день с ММКФ. «Вызов» — оптимистичное кино, где все в порядке и с космическими технологиями, и с правами женщин, и с положительной селекцией в госкорпорациях, и с ценностью человеческой жизни. В каком-то смысле «Вызов» — это «Доктор Лиза» и «Спасение рядового Райана» на орбите Земли: по сюжету фильма космонавт получает травму, а женщин-врач поднимается в небо, чтобы его лечить. «Снегирь» тоже описывает коллективный подвиг и борьбу разума со стихией, но оптимизма (вполне себе продуктивного) «Вызова» в нем нет. Зато есть мрачнейший фатализм — и пока невозможно понять, деструктивный он или конструктивный.
Первые две трети фильма — образцовое кино Хлебникова и Мещаниновой, предсказуемость которого даже может граничить со скукой. Как и в прежних работах дуэта, здесь много знакомых лиц и повторяющихся актерских функций: Александр Робак — снова медведь в спячке, Тимофей Трибунцев — снова отчаянный шут, а Макар Хлебников — снова бунтарь, который сперва бунтует, а затем находит причины для бунта. Скончавшийся в марте 2022 года года Евгений Сытый тихо скользит по кораблю призраком прошлого. Герои Савостюка и Хлебникова не менее хрупкие образы будущего: один юноша (забавным образом похожий на певца Шамана) быстро подчиняется законам коллектива, а другой упрямо пытается жить по своим. Инфантильность молодых вступает в спор с конформизмом зрелых. Разгильдяйство становится условием героизма. Режиссер, ставший лидером «поколения тихих», вновь не оставляет персонажам права на ясную речь, которая бы выразила их взгляды. «Снегирь» обволакивает интереснейшими деталями морского быта, но отталкивает схематизмом характеров: как и в любом фильме-ковчеге, будь то «И корабль плывет» или «Треугольник печали», на борт здесь берут только архетипических персонажей, про которых сразу все ясно.
В итоге эмоции рождаются не на экране, а в контексте. Экипаж судна — братья по оружию и семья поневоле, и на месте этих разных мужчин невозможно не представить мобилизованных на фронт гражданских. От этого «Снегирь» становится еще более горьким и важным, пророческим и фатальным. И его героям хочется сострадать, а их взгляды в камеру рождают в зрителей чувство вины.
А шторм, навстречу которому обреченно плывут моряки, начинает казаться не стихийным бедствием, а наказанием за браваду (осторожно, спойлер!): накануне катастрофы рыбаки решают стать пиратами и зайти в норвежские воды за добычей. Борьба с природой снята выразительно и страшно — и гораздо интереснее, чем и в «Ледоколе», и в «Вызове». Но по-настоящему выдающимся фильм делает один-единственный штрих в конце — незаметный поступок, который герои совершат в штиль. В этот момент «Снегирь» дает прогноз на будущее, в который отчаянно не хочется верить.