Возьмите трубку: «Дом динамита» и «Голос Хинд Раджаб» — фильмы Венецианского кинофестиваля, которые состоят из телефонных звонков

Основные события «Дома динамита» длятся 18 минут — ровно столько времени займет полет таинственной ракеты, запущенной из океана и намеренной приземлиться в Чикаго. За ее движением наблюдают американские военные и чиновники. Первая версия — испытания. Вторая — незарегистрированный полет в космос очередного миллиардера. Третья — атака. Чья именно — русская, корейская, китайская или совместная, — установить невозможно. Вопрос заключается в другом: отвечать на удар или не отвечать?

При этом судьбоносные 18 минут зрителю предстоит пережить трижды: как и «Расемон» и «Точка обстрела», фильм описывает одни и те же события глазами разных участников — от дежурного офицера до американского президента. Это позволяет передать весь ужас вымышленной ситуации, сохранив почти документальный реализм сценария и не сбив остросюжетный пульс режиссуры.

«Дом динамита» — новая работа Кэтрин Бигелоу, постановщицы «Повелителя бури» (главный «Оскар»-2010) и «Цели номер один» («Оскар»-2013, но только за лучший монтаж звука). Первый фильм пытался разминировать мозг американского сапера (Джереми Реннер), который и вернулся, и не вернулся из Ирака. Второй фильм конспектировал охоту на Усаму Бен Ладена, которую вела женщина с огненными волосами и в строгом костюме (ожившая статуя Свободы в исполнении Джессики Честейн). Как и в прославившем Кэтрин Бигелоу романтическом триллере «На гребне волны», герои обеих картин — волевые спартанцы, адреналиновые наркоманы и люди с характером цепных псов, пассионарную энергию которых должно обуздать государство. Хорошо, когда они, будто овчарки, служат на передовой на другом континенте. Плохо, когда они, словно волки, надевают маски президентов и грабят калифорнийские банки. «Дом динамита» очень похож на предыдущие работы Бигелоу. Режиссер-валькирия вновь очарована людьми, которые служат своей империи, как римские легионеры, и верят в меритократию как самый справедливый способ огранки коллективной судьбы. Герои «Дома динамита» — военные и дипломаты, аналитики и политики, президент США и прикрепленный к нему офицер в белоснежной форме и с ядерным чемоданчиком в руке. Упрямая Бигелоу и ее сценарист (и бывший журналист) Ноа Оппенхайм вновь получают доступ во все закрытые комнаты американской власти. Из «Дома динамита» можно узнать, как открывается ядерный чемоданчик; как отслеживаются пуски ракет; какова вероятность перехвата цели на орбите Земли; сколько миллионов погибнут при ударе по Чикаго и кому зарезервировано место в бункере, а кому нет.

Фильм пестрит звездами: роль богини войны в этот раз у Ребекки Фергюсон, а судьбы мира вершат Джаред Харрис из «Чернобыля», Грета Ли из «Прошлых жизней», Идрис Эльба и Джейсон Кларк. Но самый интересный участник телефонного спектакля вплоть до третьего акта остается черным квадратом в окошке Zoom. Это американский президент, которому предстоит единолично принять решение, наступит ли завтра. Такая задача уже вставала перед Генри Фондой в фильме 1964 года «Система безопасности», снятом сразу после Карибского кризиса. Американская ядерная авиация в нем отправлялась бомбить Москву, а американский президент, чтобы остановить конец света, соглашался пожертвовать Нью-Йорком. Вышедший в том же году «Доктор Стрейнджлав» Стэнли Кубрика (на который «Дом динамита» похож всем, кроме отсутствия юмора), напротив, утверждал, что причиной конца света будет не техническая ошибка, а злокачественный человеческий материал — отрицательная селекция, которая приводит к власти безнравственных приспособленцев и кровожадных психопатов.

Завершение холодной войны сделало фильмы об атомном оружии легкомысленными. В «Эксгумации» 1999 года американский президент во время обеда в дайнере решает выйти в телеэфир и пригрозить ядерным апокалипсисом Саддаму Хусейну. Срок ультиматума — 90 минут, потом полетят ракеты. В «Цене страха» 2002 года террористы хотят поссорить Россию и США, но ядерную катастрофу предотвращает Бен Аффлек.

«Оппенгеймер» и «Дом динамита» возвращают зрителей на 60 лет назад — и будят давно забытые страхи. А Кэтрин Бигелоу, которая всю жизнь воспевала людей с лицензией на убийство, хватает отваги разрушить собственный миф. Ее герои — больше не благородные стражи мира, а досадная причина всех его бед.

Фильм, несмотря на его парализующую злободневность и искусную режиссуру, кажется жертвой и заложником логотипа Netflix в заставке. Как и «Франкенштейн» Гильермо дель Торо и «Джей Келли» Ноа Баумбаха, это на удивление простая история, которая станет хитом на стриминге, но вряд ли завоюет для него много наград. Но так даже лучше: в меритократию, то есть ответственную власть самых компетентных и нравственных, Кэтрин Бигелоу больше не верит — и теперь пытается дозвониться до миллионов. Netflix поможет.

Другой телефонный звонок из Венеции — фильм «Голос Хинд Раджаб», и его шансы за «Золотого льва» и последующий международный «Оскар» (Тунис уже выдвинул картину на премию), напротив, очень велики. За африканским фильмом о событиях в секторе Газа стоит целое созвездие голливудских продюсеров — Руни Мара и Хоакин Феникс, Брэд Питт и Альфонсо Куарон, а также автор «Зоны интересов» Джонатан Глейзер. А режиссер Каутер Бен Ханья два года назад совершила прорыв в Каннах с фильмом «Дочери Ольфы» — драмой о женщинах, завербованных террористами; да, это что-то напоминает.

А сюжет «Голоса Хинд Раджаб» основан на реальных событиях, и в художественный фильм то и дело вплетаются настоящие телефонные разговоры, аутентичные видеозаписи (на которых видно, какую кропотливую реконструкторскую работу проделала вся съемочная группа) и, конечно же, ужасающие фото. В январе 2024 года шестилетняя девочка Хинд Раджаб и шесть ее родственников пытались покинуть сектор Газа на автомобиле и попали под обстрел израильских солдат. В живых осталась только маленькая Хинд. Окруженная телами родных, она ждала помощи от спасателей из Красного Полумесяца. Врачи были всего в восьми минутах от ребенка, но согласование операции затянулось на много часов. Все это время Хинд разговаривала со взрослыми по телефону. На утренних пресс-показах в Венеции не принято долго аплодировать после титров: авторов нет в зале, знаменитые замеры оваций происходят на вечерних светских премьерах, да и в целом кинокритики — довольно циничные люди, особенно когда еще толком не проснулись. Но показанный 3 сентября «Голос Хинд Раджаб» стал исключением: журналисты не только хлопали после, но и рыдали (и это не преувеличение) во время сеанса. Фильм нажимает на все возможные болевые точки: взрослые слушают, как по ребенку (и мы знаем, что это настоящий ребенок) стреляют из танка; врачам не позволяют броситься на помощь Хинд; люди сходят с ума от бессилия, а распечатанные фотографии девочки готовятся повесить на стене рядом с другими людьми, которых не удалось спасти. В одном из телефонных звонков взрослые пытаются убедить Хинд, что ее родственники не мертвы, а просто устали и заснули. Девочка отвечает, что знает, что они мертвы. И продолжает ждать помощи в автомобиле с шестью трупами внутри и сотнями пулевых отверстий снаружи. «Голос Хинд Раджаб» работает скорее как констатация, а не интерпретация факта. Сила фильма не в художественных решениях, которые пришедшие в себя журналисты к вечеру изничтожат; его сила — в столкновении с реальностью, от которой зритель инстинктивно привык уклоняться.

И «Дом динамита», и «Голос Хинд Раджаб» напоминают, что мир висит на нитке. «Мир на проводе» — название фильма Райнера Вернера Фассбиндера, который в свое время предсказал сюжет «Матрицы» и наступление времен, где иллюзия станет спасением от реальности. Главные фильмы Венецианского фестиваля пытаются дозвониться до мира и вернуть все назад. Очередной раунд телефонной дипломатии, ставшей символом 2025 года.